Алибала женит друга (II часть)

Первую часть "Алибала женит друга" читать здесь.

СВАТОВСТВО ПО-МАШТАГИНСКИ

Прошло около пяти лет. Гасанага и я встречались редко, в основном, перезванивались. Он на кладбище, я в проектном институте, наши дороги не пересекались, но я знал, что у меня есть верный друг, который - стоит свистнуть - тут же, как в сказке, появится рядом.

За эти пять лет в моей жизни многое изменилось: я окончил институт, получил повышение в должности, строил кооперативную квартиру на будущее, купил новую машину, появилось много новых друзей. Вы наверняка хотели бы узнать о Каме? Мы с ней расстались. Она ждала моих серьезных намерений, все спрашивала, когда же я буду свататься к ней, но так и не дождалась.

Два года назад Кама вышла замуж. Он гитарист, играет на свадьбах, таких в народе кличут "маныс". При случайной встрече с ней я издеваюсь: "Архитектора променяла на маныса? И чем он тебя взял, что, под окнами серенады пел?"

Она отвечает мне: "Свято место пусто не бывает, - и еще: - Ты дурак, упустил меня, а я любила тебя. А сейчас люблю его, у нас дочка растет".

Вот так, Алибала, она права по-своему. В Баку девочек после 25 лет называют старыми девами. Пока молодые, есть шанс быстро найти жениха и построить свою жизнь. А застрянешь у родителей дома, так никто и не окольцует. Во времена моей молодости это было так.

И вот у Гасанаги тоже начали происходить какие-то изменения. До меня дошли слухи, что oн влюбился в какую-то девочку, ежедневно сохнет на ветру, поджидая ее. Я подумал, если это серьезно, мой друг сам мне все расскажет. Но от него не было вестей, тогда я решил узнать о его сердечных делах прямо сейчас. Позвонил, позвал его к нам.

"Гасанушка, торбада балыг вар? (в сети рыбка попалась)?" - улыбаясь, я развалился на диване.

Гасанага, сев рядом, начал: "Ничего еще не известно, она даже не знает о моих намерениях".

Они, оказывается, просто переглядываются, и она ему очень нравится.

Я: "Брат, если девушка тебе нравится, то что ты с ней переглядываешься? Подойди к ней, поболтай, попроси разрешения проводить ее до дома, а там и разузнаешь еe отношение к тебе. Может быть, она близорукая, тебя не разглядела, а ты издалека, как Ален Делон. Подойдешь к ней, она еще "бисмиллах" скажет и убежит от тебя, сядет в первый попавшийся автобус и - тю-тю, твои мечты".

Гасанага тут же возразил: "Она не бакинка, а из села Маштага. За ней каждый день кто-то приезжает на машине и увозит. К ней не подойти, потом проблемы будут".

Я засмеялся: “Откуда ты находишь такие кадры?"

Он: "Она учится на Ясамале, недалеко от нашего дома, в медицинском училище".

Я оживился: "Ай кюль баш, в этом училище моя племянница учится, ты можешь воспользоваться этим”.

Он обрадовался: "Что, Марьям там учится? Не может быть!"

Я уверенно: "Давай, напиши ей письмецо, а Марьям передаст. Если она захочет встретиться с тобой, то найдет время между уроками. Маштагинские девочки такие же обычные бабы, всем надо свою жизнь устраивать."

Гасанага под мою диктовку написал сердечное письмо и попросил ее о встрече. Они начали переписываться через Марьям и встречаться между уроками. Мой друг был на седьмом небе. У них случилась романтическая любовь. Для меня, конечно, все это было дико. Как можно любить вот так, через письма, без объятий, поцелуев... Но когда я увидел девушку на свидании с Гасанагой, был в ступоре. Она раза в четыре, а может, и в пять крупнее него. Огромная девочка, на голову выше нашего Гасанаги, смотревшегося рядом, как сынок. Её звали Эсмира. Невозможно представить, каким может быть секс между ними, для меня это было загадкой. Читал я где-то, что противоположности притягиваются, маленьких тянет на высоких, молодых на взрослых, толстых на худых, как будто идет генетическое восполнение. В этом есть какая-то закономерность, во всяком случае, я старался оправдать выбор моего друга. Да и за собой замечал, что мне всегда нравились высокие блондинки старше меня, но я считал себя исключением с особыми предпочтениями из общих правил.

У Гасанаги все шло к сватовству, он торопил домашних как можно быстрей собираться ехать в Маштаги. Мой влюбленный друг позвонил мне и попросил приехать к ним домой. Они жили на Ясамале, в одном из одноэтажных домов. Все во дворе знали друг друга, если праздник в одном доме, значит, праздник на всей улице. Я любил эти бакинские дворы, в которых все жили дружно, как одна большая семья.

У них дома я увидел народ, собравшийся на совещание, на повестке дня один вопрос: едем в Маштаги свататься. Три дня назад женщины были у девочки дома и получили согласие на сватовство. А на собственно церемонию, как знаете, идут мужчины.

За столом сидели братья Гасанаги, погодки, и отец Бахтияр даи с шурином. Семья моего друга была уникального разлива: мать даглинка, отец нахичеванский. Бахтияр даи был флегматичным человеком, ничто не могло поколебать неподвижность его внутреннего мира. Но не сегодня. Я никогда не видел его таким растерянным и обеспокоенным. Его озадачило то, что все будет происходить в Маштагах, и ему придется впервые в жизни говорить на важном мероприятии. Жил себе человек, никого не трогал, и вдруг на тебе, сын всколыхнул его спокойствие своим желанием женится, и он, кто никогда и нигде не был главной персоной, будет представлять свою семью.

Дядя Гасанаги, мамин брат Гасымали был более уверенным в себе, как все даглинцы: "Бахтияр, что ты пасуешь, поедем туда, скажем, зачем приехали. Или да, или нет. Чего мы теряем? У нас мальчик, и какой мальчик! Как аждаха, крепко стоит на своих ногах." Мы все повернулись и посмотрели на этого "аждаху" (дракон) , а нашему  гагашу для подтверждения слов Гасымали не хватало только пустить огонь из пасти.  Но по мне, Гасанага, скорее, был похож на дракончика. В этот момент я подумал: "Они не видели невесту, эту укротительницу драконов, в доспехах и с объемом груди в 2 метра, хе-хе".

"Алибала, сынок, едем на твоей и на Гасымали машинах. Ваши машины приличные, не будем позорится. В Маштагах родители девочки уже знают, что мы завтра в 12:00 приедем,” - тихо сказал Бахтияр даи. Я пообещал, что буду вовремя.

Утром я начал готовиться к сватовству, и вдруг мама задала мне вопрос: "Алибала, как думаешь, девочку за Гасанагу отдадут?"

"Сомневаешься? Вчера Гасымали сказал, что наш Гасанушка на аждаху похож, и за него девочку точно отдадут", - я засмеялся.

А мама: “Почему на аждаху, гюл кими ушагдыр, просто бог не дал красоты. А как невеста, красивая?"

Я не знал, что ответить маме, и вдруг пришла мысль: "Аленький цветочек!"

Мама мне: "Аде, лап как в сказке? Пай атоннан, саг ол, Гасанага, молодец!"

Пока ехали в Маштаги, я узнал у Гасанаги интересные факты о семье невесты. Отец девочки работал в кинотеатре киномехаником, мать домохозяйка. Интересно то, что отец был родом из Карабаха, это было необычно для маштагинской семьи. У нашей невесты еще есть две младшие, на выданье, сестры. Но самое главное, у девочки есть пять дядей, братьев мамы. Все они уважаемые люди в селении. Старший дядя директор единственного маштагинского универмага. Другие дяди тоже неплохо устроены, кто мясником, кто имел парники, а кто-то имел несколько точек на базаре. А младший дядя был самым авторитетным человеком в Маштагах - вором в законе. Я подумал: “Несчастный Гасанага, ты попался”. Если девочку ему отдадут, а я думаю, это случится, то эти дяди, у которых только кладбище не было прихвачено, став родственниками с нашим "могильщиком", восполнят этот пробел. Будет большая мафиозная семья, в которой человеку не надо ни о чем заботиться от рождения и до смерти.

Через 40 минут мы оказались в Маштагах. Гасанага указал нам на нужный дом, мы высадили его (жениху в сватовстве участвовать не полагается), и въехали в открытые ворота. Большой двор был сверху весь закрыт от солнца виноградными листьями, а гроздья винограда свисали над головой, как янтарные люстры. Было очень красиво, но, к нашему удивлению, во дворе ходили вьетнамцы, и от них очень плохо пахло. Получив деньги, весело улыбаясь и на ходу поглощая что-то, вьетнамцы попрощались с хозяевами и с поклонами ушли. Я потом узнал, что эти узкоглазые ребята были студентами и работали у среднего дяди в парниках. Они с утра разносили на носилках навоз и вручную удобряли каждый саженец. Так что, и в советское время были эксплуататоры труда, капиталисты.

Нас провели в дом. Мы оказались в большой светлой комнате, разделенной на две части занавесом, предназначение которого я не знал. Впервые в жизни я оказался в доме маштагинцев, причем, на сватовстве. Уселись за стол, на котором были только пепельницы. Вообще-то, я ожидал увидеть разносолы и обилие вкусностей, и оттого, что мы сидели за пустым столом, я подумал, что нам тут не рады.

Женщин дома совсем не видно. Да и в комнате, кроме нас, пока никого не было. Минут пять мы сидели одни. Вдруг, как в театре, раздвигая занавес, на сцену начали выходить мужики. Кадр из "Кавказской пленницы", - подумалось мне. Машаллах, все, как на подбор, с необъятными пузами, круглыми лицами и пышными рыжими усами, под которыми блестели золотые зубы. Золотые зубы у маштагинца это норма, их обладателя считают богатым, солидным, уважаемым. У двоих мужчин на голове были аэродромы с хорошими полями - бакинский аэропорт просто отдыхает. Мы все перезнакомились, толстопузые были дядями нашей девочки Эсмиры. Яблоко от яблони далеко не упало, вот на кого была похожа будущая невеста.  

Как две команды, мы сидели друг против друга и ждали отца невесты, который опаздывал непонятно почему, ведь в такой день он должен был сидеть во главе стола. Стояла тишина, слышно только жужжание назойливых мух. А их было очень много, видимо, мухи знали, что назревает “емяк-ичмяк”.

Дяди будущей невесты пропускали нас через рентген: нагло рассматривали, сверля глазами и оценивая. Почти все курили, я задыхался от дыма.

Отец жениха был абсолютно растерян под рентгеном маштагинцев. Стояла тишина. Бахтияр даи как агсаккал и глава семьи должен был нарушить это затянувшееся молчание и начать разговор о причине нашего визита, но он не поднимал глаз и все время сцеплял и расцеплял пальцы потных рук, как будто не знал, куда их деть. Он неожиданно позабыл все слова, которые выучил дома с помощью жены. Все смотрели на Бахтияра даи, и вдруг он полез в карман пиджака и вытащил свой тясбех (четки). Не успел он крутануть их между пальцами, как случилось волшебство. Все дяди мгновенно достали из карманов каждый свой тясбех и виртуозно, как в цирке, начали крутить изготовленные в тюрьмах костяшки. Старший дядя тут же заорал в сторону занавеса: " Ай гыз, сестра, принеси сладкий чай, мы отдали девочку!"

"Как? -  возразил Бахтияр даи.- А отца девочки не будем ждать? Это же его дочка!"

Дяди все хором: "Дайылары олан йерде, атасы пох йейир!" (там, где дяди, ...) От сказанного они еще круче начали жонглировать тясбехами. Я не мог и предположить, что тясбех Бахтияра даи возымеет такую силу, думаю, он и сам не ожидал такого. Кому расскажешь, не поверит.

Тут из за занавеса вылетела старая женщина и визгливым голосом: " Эсмира гяшянг гыздыр, гяшянг, гашлары бу эндя." (Эсмира очень-очень красивая, брови вот такой ширины) - Соединив два пальца, показала ширину бровей на лбу. Дяди обратились к старухе: "Ай ана, ай арвад, мы уже девочку отдали, не стоит расхваливать её. Уже они не отвертятся, Эсмира их. Хе-хе-хе”.

Все рассмеялись.

Вместо сладкого чая из-за занавеса начали передавать большие блюда со всевозможными яствами. Через минуту стол был переполнен. Начали закреплять родство между новыми родственниками водкой. Занавес приоткрылся, и кто-то молча присоединился к нам. Оказалась, это был отец невесты - маленький, щупленький мужичок. Он попросил извинения за опоздание, и тут старший дядя пошутил: "Наш “сапожник” пришел. Девочку мы отдали, хошбяхт олсунлар. Хорошая семья, да. Я думаю, ты не возражаешь?"

Отец: "Мы семья, как скажете, так и будет".

Ответ всем понравился.

Я уже потом узнал, что эти дяди горой стоят за единственную сестру и за ее детей и помогают их семье и материально, и морально. Вот поэтому-то у отца короткий язык, дочку выдали без него, а он даже не пикнул.

Сватовство от выпитой водки и вкусной еды становилось все шумней и веселее. Уже обговаривали обручение и приблизительные даты “оглан тою" и "гыз тою", которые каждая семья будет отмечать по-отдельности, и в заключение будет большая объединенная свадьба-компания в ресторане. Главное  - надо было торопиться, у каждой стороны была своя причина для спешки. У маштагинцев очень старая бабушка, и все боялись что она может не дожить до свадьбы. У наших причина проста до банальности: чем раньше состоится свадьба, тем меньше будут затраты на подарки невесте на все праздники. Но об этом вслух не говорилось.

Я слушал их, и мной овладевала тоска: кому нужны эти пышные многоступенчатые свадьбы? Мама моя, мудрая женщина, говорила: "Дамба-дурум, столько затрат, столько шума, и все из-за того, что кто-то с кем-то будут ночью в постели кувыркатся. А через год, может быть, разведутся. Бедные родители разоряются для этой ночи. Да еще до свадьбы эти игры с хончой, на каждый праздник собирай подарки для невесты. Пока невеста придет к жениху домой, гайнана ее уже ненавидит, а вся причина - в разорении. Хайыф дейил (хорошо ведь) у русских: все просто, пошли в загс, вечером собрались за столом, нажрались водки, помяли друг другу морды и стали родственниками. Никакой помпезности, показухи и больших затрат. Почему я не родилась русской?" Молодец мама, ты как всегда права, все это ожидает и меня.

Мы так до конца сватовства и не увидели женскую половину этого дома. Вот жесткие законы бакинских сел, как-будто средневековье. Но церемония прошла в родственных нотках, у всех на лицах была удовлетворенность. Бахтияр даи стал более раскрепощенным, Гасымали был навеселе, он умудрился говорить с маштагинским акцентом, так мне показалось. Водка сделала свое дело: слила две незнакомые семьи в одно целое. Мы уже обращались друг к друга “гохум” (родственник). Попрощались по-родственному и выехали домой.  Забрали ждущего нас на улице Гасанагу. Гасымали пошутил: "Девочку нам не дали, сказали, пока ваш парень не наберет вес до 100 кг и золотые зубы себе не поставит, в нашу сторону вообще не приезжайте".  А я добавил: "Гасанага, оказывается у маштагинцев интересные обычаи, муж должен взять фамилию жены, если он не маштагинец. Клянусь, честное слово, я так слышал". Мы хохотали, а бедный Гасанага не понимал наши шутки, просто улыбался. Хоть никто и не ответил ему, как прошло сватовство, по нашему настроению он понимал ответ на этот вопрос. Мы ехали домой довольными и на радостях неслабо шумели.

Это заметили и наши доблестные работники гаи. Нас остановили. Гаишник подошел к моей машине, отдав честь, наклонился к открытому окну и хорошо поставленным вдохновенным голосом попрошайки начал: "Салам алейкум, дорогие мои земляки! Какая сегодня погода, просто прекрасная! Как поживаете, что хорошего? Чем могу служить вам? Извините, что остановил вас, просто я захотел пообщаться и, увидев ваше настроение, захотел присоединиться к вам. Я прослышал, что вы получили согласие на сватовстве, от души поздравляю молодых! По обычаям нашего народа, вы должны дать мне калым". - На лице гаишника играла радостная улыбка.

Мы пооткрывали рты от услышанного, но шок нельзя было назвать неприятным. Гасанага вытащил 50 рублей и отдал обаятельному менту. А тот: "Извините меня, если что не так, просто у нас есть неписанный закон. Я исполняю свой долг. Хошбахт олсунлар, огуллу-гызлы олсунлар (Пусть будут счастливы, желаю много детей)”. - Отдав честь, он сел в свою машину и укатил. Мы в молчании смотрели друг на друга.

Гасымали подошел к нашей машине: "Что случилось?"  

Я ответил: "Нас от души поимели, но нам было приятно, все было так ласково, так не больно, просто профессионально".

Что уникально, мы были довольны, гаишник не испортил нам настроения. Понятно было, что кто-то из дядей невесты продал нас гаишникам, дал им подзаработать. Несмотря на это, можно сказать, что сватовство удалось.