Ещё и ещё о моих соседях

Ещё и ещё о моих соседях... С каждым из них нас связывали какого-то рода отношения: приятельские, дружеские, добрососедские. С некоторыми из соседей это отношения были особенно тёплыми и близкими. Наиболее тесные и откровенные узы связывали меня с милыми моему сердцу людьми – Изольдой и Ларисой. Изольда. Комета - яркая, стремительная, никогда не остающаяся незамеченной, но при этом сохраняющая достоинство и интеллигентность, без тени вульгарности или излишества. Комету обычно называют «хвостатой». Когда Изольда проходила, вернее, проносилась, за ней тянулся ароматный шлейф изысканных духов. Белокожая и румяная, с огненной гривой густых, блестящих, всегда ухоженных волос. Их оттенок иногда менялся, но цвет оставался постоянным – пламя. Цвет, который называют тициановым. Элегантная, модно и со вкусом одетая, Изольда была и остаётся для меня образцом женственности. Некоторые ей завидовали (да и было чему), но помалкивали, так как знали, что она не станет жаловаться подругам или соседкам, не будет оправдываться, но немедленно ответит. Не грубо, но чётко и резко, да так, что отобьёт охоту впредь о ней судачить. Иногда весело и полушутливо она спрашивала: "Ну, скажи, сплетничают обо мне во дворе? Что говорят?" Я совершенно правдиво отвечала: "Если говорят, то только хорошее". Она лукаво улыбалась: "Потому, что знают, ты меня любишь". У Изольды хорошая, благополучная, крепкая семья, и, не потому что, как говорят, «повезло», или «Бог помог». Она построила свою семью, создала её своим старанием, умением, глубоким проницательным умом и житейской мудростью. Конечно же, сыграли свою роль и здоровые крепкие корни, и хорошая наследственность, и родительское воспитание. Родители Изольды были хорошо образованы, интеллигентны, пользовались заслуженным уважением. Изольда умело вела домашнее хозяйство, умно и ненавязчиво руководила семьёй, не командуя, не распоряжаясь, а даже мягко подчиняясь. Она никогда не делала того, что могло бы не понравиться её мужу или как-то задеть его честь. Изольда всегда была душой любой компании. Она никогда ничего не делала наполовину. И радовалась тоже - от всей души, зажигая всех своим искромётным весельем. Изольда хорошо играла на фортепиано (и дочери своей Лале, помимо высшего медицинского образования, дала и образование музыкальное); неплохо пела, сочиняла музыку, мелодии её песен очень популярны; она смешно и остроумно рассказывала анекдоты и весёлые истории из своей жизни и жизни друзей. Изольда замечательно танцевала. Зажигательно и ритмично - современные западные танцы, плавно и женственно – восточные. Однажды мы были приглашены на новоселье к нашей общей знакомой Нине Артёмовой. Было хлебосольно и весело. Перешли к танцам. Включили рок-н-ролл. Так как возраст всех собравшихся был +/- 50, никто не решился танцевать этот достаточно сложный быстрый танец. Вдруг, в круг стремительно врываются мой муж и Изольда. Это было сумасшедше- роскошное зрелище. Настоящий рок-н-ролл! Их танец был профессионален по технике исполнения, но импровизированный, живой – по исполнительской манере. Это был вихрь, ураган, волосы Изольды метались, как языки пламени. Они носились по комнате, выделывая захватывающе сложные и красивые па. Когда стихли аплодисменты и улеглись восторги, я спросила Изольду, как ей удалось так завести моего мужа, у него ведь серьёзные проблемы со спиной. Она схватила меня за руку и потащила в кухню. Попросила помочь ей расстегнуть застёжку молнию на платье сзади. Когда обнажилась спина, я обомлела. По всей длине позвоночника по обе его стороны были булавочные головки, достаточно большие, как головки гвоздиков. Оказывается, в Баку приехали (по-моему, китайские) специалисты по иглотерапии, и Изольда принимала у них курс лечения. Ей по всей спине вставили иглы, с головками наружу для последующего их извлечения. И с этим всем она отплясывала рок-н-ролл! Все мы в жизни болеем. Без этого невозможна сама жизнь. Всем приходится пройти через какие-то более или менее сложные операции. Не избежала этого и Изольда. Через пару дней после выписки из больницы, я вижу летящую через двор Изольду в туфлях на высочайших каблуках. (К тому же туфли были новыми и немного тесными). - Что ты делаешь? - подбежала я. – Тебе же больно и неудобно! - Это не видно, - ответила она. Прошло более 20 лет. А эта её фраза всегда у меня на вооружении. И я повторяю её всем стонущим, вечно жалующимся женщинам, позволяющим себе расхлябанность в одежде, и оправдывающим своё равнодушие к внешности неважным самочувствием. От природы ли, или от воспитания, Изольда наделена замечательными качествами: это чувство сострадания, сопереживания, сильно развитые материнское и покровительственное чувства. И это выражалось не в словах, а в действии. В жизни, к сожалению, неизбежны неприятности и потери. Если, у кого бы то ни было из соседей, случалась беда, она первой прибегала на помощь. Случались и похороны. Она организовывала транспорт, нуждающейся семье оказывала материальную поддержку. И всё это не пафосно, не на показ, а как нечто, само собой разумеющееся. И ещё одно потрясающее качество этой женщины: она ни в коем случае не позволяла разрастись сплетням, и не поддавалась ни на какие провокации. В году, примерно, 1968, в наш дом вселилась семья, переехавшая из другой республики. С бывшего места жительства их просто выселили за склоки, хулиганство…и.т.д. В нашем дворе они тоже вели себя безобразно: всех проклинали, на всех писали анонимки, слали телеграммы даже в Кремль. Но какие бы споры не происходили между соседями, перед лицом общего врага все объединились, собрали деньги и послали самую смелую, пробивную, даже несколько нагловатую соседку Солмаз в город, откуда пришла беда в виде новых соседей. Она привезла пухлую папку документов, удостоверяющих факт того, что проживание такой семьи в коммунальных условиях вредно и просто невозможно. Им предложили уехать. Дочь главной хулиганки вышла замуж за бакинца, зять купил им домик на Украине, и склочное семейство, под ликование и вздохи облегчения всех жителей дома, покинули страну, которую называли ишакстаном, где царит полное бескультурье, и все болезни лечат кинзой и хной. Так вот эта, продолжающая оставаться нашей соседкой, молодая особа была покруче мамаши. Я отказала ей в дружбе и общении, так как она была очень навязчивой, склочной, и, даже коварной, за что она пообещала рассорить меня со всеми соседями. (Прямо по Островскому – «Так не достанься же никому!»). Она пошла к Изольде, будучи с ней незнакомой, и поведала, что я, якобы сказала, что «Изольда ходит, как утка». Естественно, я такого не могла сказать, так как восхищалась её походкой. При совсем невысоком росте, она была стройна, ходила быстро и легко. Изольда, ни минуты не колеблясь, ответила: "Она права. Я, действительно хожу, как утка. И ради этого сообщения ты поднималась на 2-ой этаж? Наверное было трудно? Ты в 2 раза моложе меня и во столько же тяжелее. Дерьма в тебе много. Спускайся, это полегче". Об этом случае рассказала мне не Изольда, а сама склочница. Моё знакомство с Изольдой, вернее, наше сближение, произошло тоже благодаря этим соседям. Как-то мы с мужем и маленьким ребёнком шли на бульвар. Муж должен был проводить нас и идти на работу. Слышим сзади торопливый стук каблучков. Подбегает Изольда, хватает из рук моего мужа портфель, и, бросив на ходу: "Потом всё объясню", влетает в здание АзИНТИ. Потом объяснила. Она слышала, как Марго, главная сплетница этой семьи, говорила кому-то из уличного телефона-автомата, что моего мужа следует немедленно задержать, изъять у него портфель, так как в нём – золото. Она слышала, как он произнёс слово «рыжее», а стоматологи так называли золото. В то время, работать с драгметаллами, было запрещено, и, не исключено, что у него в портфеле были золотые коронки. Я благодарна судьбе за этот случай, он помог мне уверовать в то, что есть хорошие люди, готовые помочь, даже малознакомым, он сблизил меня с Изольдой и показал её с лучшей стороны. Человек она уважаемый и всячески достойный. Об Изольде я пишу в прошедшем времени, так как очень много лет её не видела. Каждый год 23-го июня я пытаюсь дозвониться ей и поздравить с днём рождения. В это время она бывает на даче, либо просто отсутствует. Но это не мешает мне помнить её и любить. Право слово – есть кого, и есть за что. Лариса Чечёткина. Мы с ней не родились и не росли, как многие соседи, на Малыгина 12. Она была первой, с кем я познакомилась в этом дворе. Но ещё до нашего личного знакомства, я была ей отрекомендована нашей, ранее описанной мной, соседкой Лилей. Я как-то приболела, и мой муж, уходя на работу, попросил Лилю периодически заходить ко мне, узнавать, как я себя чувствую, не нуждаюсь ли в помощи. В благодарность он отнёс ей конфет, (это было время, когда даже карамель «Мечта» можно было купить только у спекулянтов). Мои родители присылали мне конфеты посылками, и мы рады были угощать всех. Это были, потрясающе красиво оформленные упаковки с вкусными конфетами. Лиле, наверняка, было приятно угощенье, но она не умела быть довольной. И радоваться – не умела. У человека был особый талант, видеть только пустую половину стакана, по всякому поводу и без повода расстраиваться самой и расстраивать других. Она считала себя хозяйкой двора, эдакой негласной комендантшей, надсмотрщицей над всеми и за порядком во дворе, комментатором всех происходящих во дворе событий. Выйдя от меня, она прямиком направилась к Ларисе. Возмущению её не было предела. - Ты посмотри на эти конфеты! Это же одни коробки сколько стоят! У нас тоже есть красивые конфетные коробки. Мы в них платочки и салфетки складываем. А это, прямо шкатулки какие-то, прямо кремли! Небось, богатые! Начальники! А эта! Болеет! Ты бы посмотрела на неё…Лежит… В пенуаре, в причёске, выбитые простыни (вышитые «ришелье»). Она болеет! В таком виде болеют? Вот я, когда болею, на полу валяюсь, по комнате катаюсь, кричу, Скорую вызываю! (Кстати, «Скорую помощь» на её вызовы перестали присылать, т.к. вызовы были безосновательными). Лариса, естественно заинтересовалась странной особой, болеющей таким противоестественным способом. – на выбитых простынях и в пенуаре. Да ещё и с прической. С прической, которые были тогда в моде, не покатаешься по полу. Мы с Ларисой вскоре познакомились, и посмеялись над Лилиным возмущением. Лариса спросила, не обиделась ли я? Помню, я ответила: "Умную женщину таким способом обидеть нельзя. Можно только рассмешить". Вместе и посмеялись. С Ларисой нас связывало многое: примерно один возраст, схожие специальности, Лариса преподавала в техникуме Связи, я – в Высшем Общевойсковом Командном Училище. У нас были одни и те же хобби: мы вязали, вышивали, шили, я делала цветы, Лариса – шляпки. Ещё у нас замечательно шила и вязала Рая Покидина. *** «Лирическое» отступление: Как-то Марго, наша новая злая соседка, заявила куда-то, что некоторые женщины в нашем дворе занимаются незаконным промыслом: вяжут на продажу шапочки. Пришёл НЕКТО, зашёл в будку охранника и таинственно сказал: "Мы с тобой военные люди (у охранника было ружьё), скажи мне, кто у вас во дворе делает папах?" Охранник опешил, так как ничего не понял. А когда каким-то образом они разобрались, наш охранник ответил: "У нашому двори уси бабы въяжуть. А папахы нэ роблять. Нихто". Двор, как всегда победил, потому что ссорились по мелочам, а защищались дружно и по-крупному. Мы обе, и я, и Лариса, любили театр, и часто ходили семьями и в Русский драматический, и в Театр оперетты, тем более, что мы с мужем были очень дружны с Александром Григорьевичем и Серафимой Михайловной Аллегровыми – замечательными артистами и великолепными людьми. Иногда ходили в филармонию, во дворец Ленина, когда приезжали столичные артисты. Походы в филармонию, оперный театр и дворец Ленина, были праздником, длившимся несколько дней. Сначала подготовка – выбор наряда, поход в парикмахерскую, ожидание праздника, потом сам спектакль, а затем несколько дней праздничной атмосферы от самого впечатления, обсуждений, обмена мнениями. Лариса обожала эти театральные праздники, тем более, что сама в молодости занималась балетом. Подарком судьбы было и то, что наш дом по Малыгина 12 находился в замечательном месте: тут тебе, через дорогу, Театр оперетты, тут тебе, на бульваре – Кукольный театр, рядом – Русский драматический, чуть подальше, но тоже очень близко – Азербайджанская драма и Театр оперы и балета. У нас с Ларисой были достаточно большие дочери, когда мы вместе, почти одновременно, родили сыновей, которые с момента рождения и до сих пор неразлучны. Живут в одном городе, оба врачи-стоматологи, работают вместе, дружат семьями. Как мы когда-то. Мы с Ларисой уже много лет живём в разных странах, но тесно общаемся. Я была у неё в Харькове, встречались в Москве. Говорим - и не можем наговориться. В основном – о Баку, о наших соседях. Это такое удовольствие! Такие приятные и весёлые воспоминания! Лариса! Она серьёзная, рассудительная, и, одновременно, весёлая и остроумная. Она никогда никому ничего не была должна. Никогда не одалживала денег. За советом обращалась, за помощью – нет. Свои проблемы решала сама. В долг давала, но не всем. Я была свидетельницей того, как соседка Зина попросила у Ларисы денег взаймы. (У меня она не просила, была слишком много должна). Лариса отказала. - У тебя нет? – спросила Зина. - Есть. Но я одалживаю тем, кто возвращает долги. Вопрос был исчерпан. У Ларисы обострённое чувство долга и справедливости. Как-то Лиля (по её мнению, это было в высшей степени оскорбительно) кричала одной из соседок: "Ты – не хозяйка!". Молодая женщина даже всплакнула от обиды, тем более, что это было сказано в присутствии её мужа. Тогда подошла Лариса. Она присела рядом с Лилей и сказала: "А теперь послушай меня! Драить некрашеные полы кирпичом и вываривать бельё в персоли – ещё не значит, быть хорошей хозяйкой. Что ты умеешь, кроме этого? Поучать других? Прежде поучись сама. Главное качество хорошей хозяйки – уметь рассчитывать свой бюджет так, чтобы денег хватало от зарплаты до зарплаты. И не посылать детей к соседям за растительным маслом или одолжить денег. Ты в вечных долгах. Ты не умеешь ни печь, ни шить, ни вязать, ни даже штопать. И готовить- то умеешь два-три блюда, хоть и хорошо. Но и этому ты научилась недавно. У нас, бездельниц. Какая же ты хозяйка?! Я не претендую на высокое звание «хорошей хозяйки», но если у меня нет морковки, я сварю борщ без неё, но не пойду просить. Хотя бы потому, что не хочу по пустякам беспокоить соседку, и стесняюсь получить отказ. Или, чтобы кто-то, похожий на тебя, не назвал меня плохой хозяйкой. У хорошей хозяйки борщ будет вкусным и без морковки". Тут, не удержавшись, подошла я и вставила своё: "Моя мама говорит: «не важно, что подать, важно, как подать». А подавать, особенно мужу, нужно, как это делалось в старину «с поклоном и улыбкой». Кланяться не обязательно. Достаточно приветливой улыбки. А улыбаться ты не умеешь. Дай человеку поесть, хотя бы без ворчания и нытья. Можешь сэкономить на соли и перце. Достаточно горечи в твоих вечных упрёках и соли в твоих беспричинных слёзах". Вышла тётя Дуся, мама Лили, и сказала, как выплюнула: "Тоже ещё учительши нашлись. И улыбайтесь своим мужикам, они вам хорошие денюжки приносят. А наш Петька, как зарплату принесёт, так сразу рубиль просит. А на что ему рубиль? На пропой". Лариса поддерживала меня в моих увлечениях. А у меня, их до сих пор много. Я издавна коллекционирую странные и смешные имена и фамилии. Лариса была постоянным членом приёмной комиссии в техникуме, и выписывала для меня оригинальные имена абитуриентов. Такие, как Галантерея и Дизентерия (сёстры.) Их папе понравилось звучание слов. Перкосрак (первая космическая ракета, сокращённо - Пери), Аферист, Смермиркапа (сокращённо – Капа) – Смерть мировому капитализму, и так далее… Мы старались сделать нашу жизнь, как можно более насыщенной, весёлой и разнообразной. Иногда, почти всем двором, ходили в кино, на концерты или в театр. Самый сильный заряд веселья (хохотали до коликов в животе), мы получили от спектакля «С лёгким паром», фильм появился гораздо позднее, и от фильма «В джазе только девушки». Долго потом говорили цитатами. Соседей, с которыми состояли в наиболее близких отношениях, всегда приглашали на дни рождений, праздники, особенно на Новый год. Устраивали весёлые переодевания. Чтобы порадовать детей. Но больше веселились сами. Моими ближайшими друзьями были мои соседи. Мы помогали друг другу в приготовлениях к торжествам. Кому-то что-то удавалось лучше. Если было нужно, пекли друг для друга пироги, это особенно удавалось Вере Афанасьевне и Раечке Покидиной. Моим «коньком» были паштеты, фаршированная рыба и художественное украшение блюд. И я это делала с удовольствием, для всех, кто попросит. Когда кому-то из любителей чтения (книги тоже были в дефиците) давали что-нибудь интересное почитать на 1 -2 дня, эта книга или журнал выносились во двор. Читали вслух по очереди. Это был Филатовский «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца», «Иван Чонкин» Войновича, теперь экранизированный «Час пик», запрещённый тогда, и выпущенный однажды в Ленинграде «Мухаммед, Мамед, Мамиш». Лариса, Жанна Иванова и я были непременными участниками таких чтений. "Федота – стрельца" запомнили наизусть, цитировали и безудержно хохотали. Во время дворовых чаепитий мы иногда пели. Голоса были не певческими, маленькими (только у Жанны был голос получше). У нас и репертуар был свой: «Хасбулат удалой», «Сладка ягода», «В жизни раз бывает»…. Мы играли словами, перефразировали, импровизировали. И дни рождений были весёлыми, потому, что, как говорится, спелись и сплясались. Вера Афанасьевна говорила: "Я приду в том случае, если будут танцевать Люся (это я) со Славиком (это муж Ларисы)". И всегда приходила, И мы плясали от души. Славик до сих пор остаётся стройным и хорошо, молодо танцует. Проблема была только с Лилей. Если, не дай Бог, её не приглашали, она садилась во дворе на скамейку, и, громко рыдая, причитала: "Конечно, мы не начальники, не аристократы, не богачи, нас можно и не приглашать". Когда её приглашали, рыдания были ещё горше: "Приглашаешь меня сидеть за столом с моими врагами, меня же все ненавидят". После жалоб и упрёков, она всегда принимала одно и то же решение: "Когда все уйдут, я заберу то, что останется". Оставалось, конечно, много, но и семья её состояла из 5 человек. Так что готовить приходилось в расчёте на «то, что останется». Однако такие штучки у неё проходили со мной, и, иногда, с Раей. Изольда и Лариса её просто не приглашали. Завидую их самоуважению и стойкости характера. Муж Ларисы, Славик, не только хорошо танцевал, он ещё был мастером на все руки, сам делал в квартире ремонт, иногда помогал другим. Его хобби была рыбалка. Однажды он вернулся с «Тихой охоты» весь такой тихий, весь такой задумчивый, весь такой загадочный: "Мать, - говорит, - тебе тут, случайно, не икалось? Друзья мои тебя не по-хорошему вспоминали". Оказывается, как и другие жены своим рыболовам, Лариса дала Славику «тормозок», «заморить червячка» на свежем воздухе в хорошей компании. Славик всегда гордился своей женой, всегда говорил, что она лучшая из лучших во всех отношениях. И, конечно же, отменный кулинар. Лариса со Славиком вместе со школьных лет. Устроив привал, Славик первым предложил свой обед, так как у других были бутерброды. Под котлеты они хорошо выпили с дорожки, и уснули «с устатку». Проснулись вечером. Стали ужинать гарниром к съеденным котлетам – вермишелью. Едят, Ларису поругивают. Что, говорят у твоей жены за вермишель? С песком, под зубами скрипит. Не помыла, что ли? (?!) Хорошо, хоть масла не пожалела. Проснулись спозаранку, пришла пора и порыбачить. Открыли банку с червями, а там - вермишель! По-бакински поджаренная вермишель. - Чем же мы, господа хорошие, закусывали? Я утешала Славика, как могла, и утешила, объяснив, что вермишель (vermicelle) в переводе с французского означает «червячки». Они просто поужинали по-французски под русскую водочку. Долго эта история была притчей во языцех. Дочь Ларисы и Славика Чечёткиных, Лена, после окончания школы, поступила на учёбу в Харьковский институт. Однажды мы с Ларисой сидели на скамейки под окнами их веранды и чистили креветки на салат. Не помню, кто делал салат, чистили вместе. Я почему – то сказала: "Хорошо нам вместе. Вместе кроим, вместе шьём, вяжем, достаём друг для друга модные дефицитные журналы по вязанью и шитью. Наши дети дружат". Лариса спросила: "Почему ты думаешь, что мы расстанемся?" Снова, не знаю, почему, я ответила: "Потому что через год, другой вы переедете жить в Харьков". "Зачем? – спросила Лариса - У нас хорошая квартира в центре, недавно сделали ремонт, купили мебель и электроприборы. У нас обоих хорошая работа". "А там, - сказала я - не будет работы, и жить будете далеко от центра, в собственной хате, с садом и огородом. Так и вижу тебя в огороде в фуфайке и калошах". В это время зашёл во двор друг Чечёткиных, Виталик Сдобин. Он включился в разговор. "Точно, - сказал он. - В телогрейке, калошах, и с козой на верёвке". Шутка была не очень удачной, но посмеялись. И забыли. А вскоре, раньше, чем я напророчила, они продали квартиру в Баку, купили на окраине Харькова дом с участком, на котором разбили сад и огород. Славик сам перестроил и отремонтировал дом. Работы, конечно же, не нашлось. Хорошо, что они все рукастые, взялись за шитьё. Славик и Лариса шили для какого-то кооператива куртки, конечно же, «импортные». Шили, кстати, – превосходно. Спрашиваю у Ларисы, откуда куртки-то, из какого зарубежья? Это, говорит, в зависимости от того, какие этикетки. Вчера были японские, сегодня голландские, бывают итальянские, всякие - разные. А Лена, их дочь, которая к тому времени, закончила второй институт, кроила платья. Лена - женщина боевая, активная. Сейчас у неё свой бизнес - «Свадебный салон». У неё замечательная дочь – Анечка. Живут Чечёткины уединённо, никаких соседей. Когда мы встречаемся, вспоминаем всё и всех. Душой и мыслями уносимся в прошлое. И…. молодеем. А посмеяться над собой и весёлыми ситуациями, мы не разучились. В прошлом году сын Ларисы и Славика, Вадим, был в Баку. Живя в Москве, он познакомился с девушкой - бакинкой, и женился на ней. Они ездили к родителям Дели, и зашли в наш бывший двор. Сфотографировали его. Но фотографии мне не показали. Сказали, увижу – расплачусь. Навестили Раю. Она осталась одна. Соседей расселили, квартиры переделали в офисы. Раина квартирка обособлена и невелика. На неё не польстились. А дома крепкие, им где-то лет по 130. Простоят ещё столько же, или больше. Наш двор - не тот. Его уже не моют щетками, и не поливают перед заходом солнца. Его не охраняет охранник, сидящий в будке. Двор, наверное, тоже помнит всё и всех. Он уже не живёт прежней жизнью, но, может быть надеется на лучшее будущее?! И тоскует по прежним временам. Привет тебе, наш старый двор! Мы помним тебя.