Путь через тернии

На долю Фатимы Гаибовой выпало столько испытаний, что их хватило бы на несколько жизней

Фамилия Гаибовых хорошо известна в Азербайджане, она дала стране немало замечательных людей. Это и знаменитый поэт Молла Вели Видади (Гаиб), проживший на свете ровно сто лет (1709-1809 гг.), и Векиль Ага Гаибов — первый азербайджанец, получивший высшее медицинское образование в царской России и служивший личным врачом карабахского правителя Ибрагим Халил хана, и Мирза Гусейн Эфенди Гаибзаде (1830-1917 гг.), известный религиозный деятель и просветитель, на протяжении 33 лет бывший муфтием Закавказья, друг и соратник Мирзы Фатали Ахундова, первый азербайджанский этнограф, инициатор открытия азербайджанского отделения в Горийском университете, автор четырехтомного Сборника стихов поэтов, знаменитых в Азербайджане. К славной династии Гаибовых относятся и Абдулкерим бек Гаибов (1851-1894 гг.) — знаменитый математик, автор двухтомного труда «Исламский календарь», и Нигяр ханым Гаибова (1870-1931гг.) — первая азербайджанка-сестра милосердия, супруга и соратница генерала Алиаги Шихлинского (мать которого тоже была Гаибовой), и Фаррух ага Гаибов (1893-1916 гг.) — первый азербайджанский летчик, геройски погибший в воздушном бою во время первой мировой войны, и Хадиджа ханым Гаибова (1893-1938 гг.) — первая азербайджанская пианистка, и многие, многие другие незаурядные личности. К этому известному роду принадлежит и Фатима ханым Гаибова — женщина удивительной, сложной судьбы, на чью долю выпало столько испытаний, что их с лихвой хватило бы на несколько жизней.

Наследница двух аристократических династий
Фатима родилась в 1936 году в Харькове, в семье преподавателей Харьковского университета. Отец ее был представителем славного рода Гаибовых. Надо сказать, что и мать, Вероника Валентиновна Гавалова, происходила из достаточно известной семьи: девичья фамилия ее матери, Капитолины Ивановны — родовитой дворянки, была Карушева. Ее далекий предок был опричником Ивана Грозного по кличке Каруш. Воспитывалась Капитолина Ивановна в семье легендарного адмирала Макарова, будучи родной племянницей его жены, и достаточно тесно общалась с членами царской семьи. Выйдя замуж за Валентина Гавалова, она родила ему троих детей — Веронику, Олега и Игоря. Все они также были вхожи в дом Макаровых.
Отец Вероники Валентиновны, Валентин Гавалов, был крупным специалистом по железным дорогам. Во время войны он являлся начальником царского поезда и был при царе до самого его ареста. При советской власти его как хорошего специалиста привлекли к работе, и он снова занимался железными дорогами. Но ему приходилось постоянно опасаться быть узнанным. Жить в страхе было невыносимо, и он решил эмигрировать. Сделать это в то время было крайне сложно, и он отправился на прием лично к Ленину с просьбой об отпуске. С большим трудом ему удалось уговорить вождя революции удовлетворить его просьбу, дав слово, что вернется в Россию. Назад он не возвратился и свою семью больше никогда не видел.
Тем не менее и Вероника Валентиновна, и ее брат Игорь получили прекрасное образование. Она стала историком и при этом прекрасно владела немецким и французским языками. Первым ее мужем стал двоюродный брат по фамилии Кузнецов. Брак состоялся по настоянию ее матери и потому, наверное, просуществовал недолго. От этого брака родился брат Фатимы ханым — Никита. Спустя некоторое время Вероника Валентиновна вышла за ее отца — Ильяса Гаибова, сына Сулеймана Гаибова, директора гимназии в Газахе. Надо сказать, что в Газахе, расположенном неподалеку от Тбилиси (Тифлиса), бывшем в то время политическим и культурным центром Закавказья, проживало немало представителей азербайджанской интеллигенции. Там же жил и брат деда Фатимы ханым по отцу — Мирза Гусейн Эфенди, один из сыновей которого был женат на принцессе из рода Каджаров Зибе ханым.
Отец Фатимы ханым окончил Харьковский университет, где впоследствии возглавил кафедру психологии, а позже — кафедру физиологии. Мать работала в том же университете завкафедрой иностранных языков. Фатиме ханым было всего четыре года, когда умер ее отец. Но она помнит, какими уважительными и теплыми были отношения у ее родителей. Впоследствии ее мать будет вспоминать шесть лет, прожитые с ее отцом, как лучшие годы своей жизни. Отец умер от астмы, которая сильно обострилась после того, как он два месяца отсидел в битком набитой людьми тесной и душной тюремной камере, куда попал по доносу.
В первые годы после того, как родители Фатимы ханым поженились, к ним в Харьков приезжали из Баку родная сестра отца Назира и его двоюродный брат Зульфугар. Привезли подарки, познакомились с Вероникой Валентиновной, у которой сложились с ними прекрасные отношения. Когда отца Фатимы ханым не стало, они настаивали на их приезде в Баку. Вероника Валентиновна так и собиралась сделать, и, кто знает, если бы ей это удалось, жизнь всех троих сложилась бы совсем иначе. Но когда все необходимое для переезда было готово, началась Великая Отечественная война. Да еще Никита заболел скарлатиной — с такой инфекцией их бы просто не пустили в поезд.

Хождение по мукам
Они остались в осажденном немцами Харькове. В начале октября в город вошли немцы. Начались массовые репрессии против жителей еврейской национальности. Всех их согнали в здание психбольницы и сожгли живьем. Вскоре начался настоящий голод. Люди умирали прямо на улице. Брат Фатимы ханым Никита настолько ослабел, что не мог даже подняться с постели. И тогда мать взяла какие-то вещи из дома и пошла в деревню, чтобы обменять их на продукты. Это было очень рискованное предприятие, но ей повезло. Она принесла еду, и Никита постепенно пришел в себя.
Потом, благодаря знанию немецкого языка, мать устроилась в контору по очистке города от бродячих животных. Убитых кошек и собак разрешали забирать сотрудникам. Как бы, быть может, ужасно это ни звучало, но это помогло им продержаться еще какое-то время. Но этого было недостаточно, и мать снова решила сходить за продуктами в деревню. На этот раз ее поймали, продукты отобрали, а саму на всю ночь бросили в какую-то яму. Больше повторять такие походы она не решалась.
Когда подошла следующая зима, Вероника Валентиновна поняла, что ее им не пережить. Она стала хлопотать и добилась, чтобы им разрешили выехать из Харькова. Так они оказались в небольшом городке под названием Тростинец. Матери вновь удалось устроиться на работу, и жилось им, в общем-то, сносно. Летом 1943-го в город вошли советские войска, и буквально на следующий день начались массовые расстрелы тех, кто работал на немцев. Веронике Валентиновне тоже угрожала опасность. Их семью спрятал у себя в подвале один из местных жителей, а через сутки в город вернулись немцы. Недели через три город снова перешел в руки советских войск. На этот раз немцы во время отступления многих местных жителей забирали с собой. Мать не знала, от кого прятаться — от советских, которые, скорее всего, расстреляли бы ее только за то, что она, стараясь сберечь детей, не отказалась служить немцам переводчицей, или — от немцев. И она решила просто плыть по течению...
Они отступали с немецким обозом. Ехали месяца два, останавливались в деревнях, женщин распределяли по хатам, наутро шли дальше. Ближе к границе всех посадили в товарные вагоны и через Польшу привезли в Германию, в город Бреслау — ныне польский Вроцлав. Там был большой пересылочный пункт, куда приезжали немцы, чтобы отобрать для себя работников. «Нас не брали, — вспоминает Фатима ханым, — мы были втроем, и я была маленькой — лишний рот. Но почему-то нас не разделили, наверное, потому, что мама знала немецкий и сумела упросить, договориться... В конце концов нас забрали в лагерь Людвигсдорф. Это не был лагерь смертников, а обычный концлагерь — там был завод, вредное производство, химическое. Все лагерные там работали, в том числе и мои мама и брат. Работа шла круглосуточно, трудились в три смены. Кормили лагерников вареной брюквой и хлебом пополам с опилками»...
В марте 1945-го их троих и еще нескольких молоденьких девушек перевели в другой лагерь. Там должны были что-то строить, но поскольку война уже подходила к концу, была страшная неразбериха, строительство так и не начали. Они пробыли там около двух месяцев, начальства почти не видели, оно, наверное, все разбежалось, бросив лагерь на произвол судьбы, и народ из лагеря начал разбредаться. В апреле ушла и семья Фатимы. Они направились в Чехословакию, так как узнали, что ее будут освобождать западные войска — мать боялась попасть в руки советских солдат.

Прощание с матерью — навсегда
Шли трое суток. Наконец, в первых числах мая перешли границу Чехословакии. И оказались в окрестностях городка Находа, где стояли советские войска. Здесь было полно беженцев, и среди них — много бывших военнопленных, которые старались укрыться от своих, потому что знали: попадись они им, и дорога их ждет одна — в Сибирь.
Дня через три около школы повесили объявление, что все мужчины должны собраться во дворе школы. Туда отправился и Никита. Хотя ему было всего 17 лет и он не воевал, мать очень волновалась за него. Они с маленькой Фатимой смотрели на собравшихся на площади мужчин из школьного окна. Там был майор, он подошел к их окну, и Вероника Валентиновна рассказала ему, что там ее сын, он не воевал, и у него нет никаких документов. Майор крикнул, указав на Никиту: «Вот этого — ко мне». Его привели и майор отпустил его.
Потом Фатима заболела скарлатиной и ее забрали в больницу. Несмотря на болезнь, она была очень довольна — здесь были большие просторные палаты, абсолютная чистота, и их хорошо кормили. Когда Фатиму выписали из больницы, ее мать уже жила на квартире и работала, преподавала русский язык в школе полиции. Никита устроился на работу в соседнем городке — на лесопильный завод.
Вскоре они познакомились с семьей русских эмигрантов — Василием Алексеевичем Степиным, его женой Евгенией Ивановной и дочкой Женей. Сам Степин был белоэмигрантом, у него было чешское гражданство, но он все же не исключал, что его могут посадить. Он окончил пражский университет и был врачом-пульманологом, лучшим в этом небольшом городке. Они часто бывали у Степиных в гостях. Фатима начала ходить в школу, ее взяли сразу во второй класс. Она уже немного говорила по-чешски, училась хорошо, и после первого полугодия ее перевели в третий класс.
Степины жили к школе ближе, чем семья Фатимы ханым, и под этим предлогом девочка часто оставалась у них. Позже Фатима узнала, что это делалось специально: мать боялась, что ее могут арестовать, и не хотела, чтобы это как-то сказалось на дочери.
В начале 1946 года приехал советский офицер из Праги, и Веронику Валентиновну действительно арестовали. Через двое суток ее отпустили. Вскоре к ним пришел офицер, который ее допрашивал, и сказал, что они напрасно дружат со Степиными, это им во вред. Потом они узнали, что все протоколы допросов Вероники Валентиновны он, на свой страх и риск, уничтожил, потому что считал, что за ней нет никакой вины. Но в семье все равно переживали, что за матерью снова могут прийти. Вероника Валентиновна договорилась с начальником местной полиции, через которую шли все документы на аресты, что если что-то будет касаться ее, он заранее даст ей знать. И вот однажды поздно вечером к ним пришел полицейский и сказал, чтобы мать Фатимы к завтрашнему утру была готова с вещами — ее должны отправить в Прагу, в пересылочный пункт для советских репатриантов. Та собрала вещи и, не дожидаясь утра, уехала. Фатиму, сонную, подняли с постели, и она попрощалась с матерью, не зная, что видит ее в последний раз.

Возвращение
Веронике Валентиновне чудом удалось перебраться через границу в Германию. Там она прошла через множество мытарств, но в конце концов удачно вышла замуж и в 1950 году перебралась с мужем в Америку. Спустя два года туда же смог приехать и Никита. Все это время мать переписывалась со Степиными, она и ее новый муж делали все, чтобы забрать Фатиму к себе. Но в то время это было очень непросто сделать. Степины просили у Вероники Валентиновны разрешения на удочерение Фатимы, к которой они очень привязались, но та согласия не дала. «Евгения Ивановна Степина все равно стала моей второй матерью, а всего у меня было четыре мамы», — улыбается Фатима ханым.
У Степиных Фатима прожила всего два года. Пока президентом Чехословакии был Бенеш, все было нормально, но когда к власти пришли коммунисты, по договоренности с руководством СССР началась репатриация советских граждан на родину. Степиным пришла повестка, предписывающая Фатиме Гаибовой явиться в Прагу, в пересылочный пункт. Степины много хлопотали, были в советском посольстве, но им отказали, сказав, что девочку вызывает к себе ее московская бабушка — мать Вероники Валентиновны. Какое-то время Фатиму пытались прятать, но она не могла все время жить взаперти. И в ней стало зреть решение об отъезде к бабушке. Евгения Ивановна с грустью приняла ее решение.
Вскоре девочку вместе с другими советскими репатриантами отправили в Сегед, в Румынию, в крупный пересылочный пункт. Там она пробыла несколько месяцев. Потом их вывезли в Союз. Ехали в битком набитых товарных вагонах, но Фатиму это не очень смущало: за все эти годы она привыкла к подобным неудобствам. Поздно ночью приехали в Киев. Наутро приставленный к ним солдат отвел Фатиму и еще одного мальчика, его звали Толик, в детприемник, куда сдавали беспризорников. Там были дети и с судимостями — что-то вроде трудовой колонии. К счастью, на следующий день тот же солдат забрал их и препроводил в киевский спецдетдом №13.
Вскоре завуч детдома вызвала к себе Фатиму и спросила, нет ли у нее каких-либо родственников. Девочка ответила, что в Баку у нее живут тетя Назира и дядя Зульфугар. По запросу были найдены их адреса, им написали, и буквально через недели полторы Фатима получила от тети Назиры письмо, в котором она сообщала, что сразу после оформления всех необходимых документов она приедет и заберет девочку с собой. Что потрясло Фатиму — тетя телеграммой поздравила ее с днем рождения, который она помнила все эти годы..

Бакинская родня
Тетя приехала в конце февраля 1949 года и забрала девочку в Баку. Их встречали самые близкие родственники. Была устроена небольшая встреча в узком кругу, на которую пришел и Самед Вургун — он тоже оказался их родственником.
Фатиму определили в 134-ю школу. Жила она у тети Назиры, в квартире, где свои последние годы провел Алиага Шихлинский — родственник тети по материнской линии. По соседству, в этом же коридоре, жил еще один их родственник — Багадур Гаибов, известный педиатр, в то время один из ведущих медиков Азербайджана. К сожалению, буквально через несколько дней после приезда Фатимы он скончался, и она с ним так и не познакомилась лично, но очень много слышала об этом человеке, которым гордилась вся родня.
Тетя Назира жила с сыном Мурсалом — с мужем она развелась. Он, кстати, тоже был представителем очень известной фамилии — потомком нухинских беков Шахмалиевых, преподавал на истфаке Азгосуниверситета, специализировался на истории Франции. Мурсал к тому времени окончил школу и поступил в АзИНХ. Тетя Назира работала товароведом, и жили они относительно неплохо. Правда, из-за Фатимы у нее могли быть неприятности. Так, вскоре после приезда племянницы ее вызывали в НКВД, расспрашивали о Фатиме, о ее настроениях. Тетя сказала, что с матерью девочка рассталась еще в 1945 году, в Чехии была без нее. Выручила и характеристика из детдома, где было написано, что Фатима ничего не помнит из происходившего с ней прежде...
Постепенно Фатима привыкала к новой жизни. Но тут снова пришла беда — заболела тетя, у нее была онкология, сделать ничего уже нельзя было, и в 1951 году ее не стало.  Девочка на тот момент училась в 7-м классе. Жили они теперь вдвоем с Мурсалом. Материально им помогал его отец, а вести хозяйство приходила его бабушка с отцовской стороны. Так они прожили еще около двух лет, после чего Мурсал женился. Отношения с его женой у Фатимы не сложились — та считала ее нахлебницей и была недовольна, что Мурсал тратится на нее...

Четвертая мама
В это время в ее жизни появилась Иззет ханым, которая станет ее «четвертой мамой». Она была дочерью Зибы ханым Гаибовой, той самой принцессы из рода Каджаров. Зиба ханым тогда была еще жива, и Фатима ее хорошо помнит. Одна только осанка этой женщины выдавала в ней потомственную аристократку. Зибе ханым в жизни немало досталось от советской власти. Ее муж, Джахангир бек Гаибов, сын Мирзы Гусейна Эфенди, еще до революции был направлен в Турцию на курсы повышения квалификации. У Зибы ханым было несколько братьев и две сестры, и все они жили в Тбилиси и были при этом персидскоподданными. Кое-кто из них уехал за границу, остальным не удалось. В 30-е годы Джахангир бека и оставшихся братьев и сестру Зибы ханым посадили, а после всех расстреляли. Расстреляли и отца Зибы ханым. Она осталась в Тбилиси одна со своей дочерью Фатьмой, в честь которой, кстати, и назвали Фатиму. В это время другая ее дочь, Иззет, окончившая к тому времени институт по специальности инженер-железнодорожник, была направлена на работу в Баку. Туда она впоследствии забрала и своих мать с сестрой. 
Теперь она стала опекать Фатиму. Иногда помогал и дядя Зульфугар, который, кстати, добился, чтобы ей выплачивали небольшую пенсию за отца. Приходили денежные переводы и от московской бабушки — маминой мамы, Капитолины Ивановны. Умер Сталин, и время стало более мягким. Жизнь постепенно налаживалась. Фатима окончила школу всего с двумя четверками, могла бы даже получить медаль. Пыталась поступить в МГУ, сдала экзамены успешно, но не прошла по конкурсу, который был очень велик. С такими хорошими отметками она могла поступить в любой бакинский вуз. Но опоздала, принесла документы в АГУ, когда прием уже был закончен. И здесь ей помог Самед Вургун: он позвонил ректору университета, профессору Мамедалиеву, и вопрос был решен. Так как прием на дневное отделение был уже закончен, ее зачислили на заочное отделение математического факультета, но с правом посещения очного, а после окончания первого курса перевели на очное отделение.
Окончив университет в 1959 году, она получила направление в район, куда собралась ехать с подружкой по факультету. Вообще Фатима ханым в то время была довольно патриотически настроена и на втором курсе собралась ехать поднимать целину, но Иззет ханым не пустила. Вот и теперь она сказала свое «нет» и устроила Фатиму на работу в Институт энергетики АН Аз ССР. Спустя два года она, благодаря поддержке руководителя ее лаборатории Якуба Балаевича Кадымова, вне очереди получила однокомнатную квартиру в «хрущевке». Так что жизнь как-то устраивалась, за что она была очень благодарна своей четвертой маме — Иззет ханым. Но, конечно же, все это время она помнила о настоящей своей матери. Она знала, что все эти годы мать хлопотала о том, чтобы к ней в Америку могла приехать ее дочь Фатима, но у нее ничего не получалось. Никита к тому времени успешно закончил американский университет и теперь работал в известной самолетостроительной компании «Локхид». Вероника Валентиновна преподавала русский язык в военизированной школе. В 1957 году ей удалось с оказией передать письмо своей матери в Москву. Та письмо получила, но никому о нем не сказала — боялась, что будут неприятности у дяди Игоря, который работал на секретной работе.
Фатиме бабушка сказала о письме некоторое время спустя, заставив ее поклясться, что пока она не станет писать матери. Но сама бабушка потом все же писала Веронике Валентиновне, и та знала, что дочь ее жива, даже видела ее фотографии, которые отсылала за океан бабушка. Фатима все время надеялась на встречу с матерью, но она так и не состоялась — в 1970 г. та попала в аварию, и вскоре ее не стало. Об этом Фатиме написал ее брат Никита. А спустя два года Фатиме ханым все же удалось побывать в Америке, повидать брата, посетить могилу матери...

Эпилог
В 1964 году Фатима ханым побывала и в Чехии — за год до этого она написала своим чешским маме и папе, они ответили, но когда она приехала к ним, Василия Алексеевича уже не было в живых. Евгения Ивановна жила с дочерью и внучкой. Встреча была очень теплой, они хотели, чтобы Фатима ханым осталась у них, но она вернулась в Баку, где вскоре вышла замуж. У нее родились двое дочерей — Нармина и Зиба. С мужем отношения не сложились, и они, прожив десять лет вместе, расстались. Фатима ханым, проработав больше десяти лет в Институте энергетики, перешла на преподавательскую работу в Бакинский энергетический техникум, была очень хорошим педагогом и проработала там до самой пенсии — до 1992 года. Старшая ее дочь к тому времени окончила физфак АГУ, младшая стала архитектором. Нармина, работавшая в Баку в филиале американской компании и в совершенстве владевшая английским, была направлена на работу в головное предприятие в Америку, где она сейчас и живет, вышла замуж за состоятельного американца турецкого происхождения, родила дочь. Зиба тоже вышла замуж, но неудачно, с мужем разошлась и, выиграв Грин-карту, в 1999 году тоже уехала со своими двумя детьми в Штаты. С ней уехала и Фатима ханым. Устроиться им там помог Никита. Так что сейчас вся семья живет в Америке. С Фатимой ханым мне удалось побеседовать во время ее недавнего приезда в Баку. На заданный мною в конце нашей беседы вопрос, где она больше чувствует себя дома — в США, Москве, Чехии или Баку, — она, не задумываясь, ответила: «В Баку, однозначно. Здесь у меня родные, друзья, с которыми у меня самые добрые, теплые отношения. Но я должна вернуться в Штаты, я нужна моим дочерям»...

ссылка на источник

Фатима Гаибова (Фото 1)

Фатима Гаибова (Фото 2)