Скромность режиссера

Зима 1969 года. В театре режиссер Дроздов ставит пьесу Жана Ануйя "Бал воров". Шьются роскошные костюмы, музыку к спектаклю заказывают Поладу Бюльбюль оглы. Он тогда и не думал ещё о высоких административных постах, а просто был известным автором и исполнителем. На сцене молодые и красивые Мила Духовная и Лева Вигдоров. Вообще-то, говорят, что для актера важнее всего талант, но молодость и красота так подкупают…

Премьера. Спектакль по замыслу режиссера кончается грандиозным танцем, после которого участники кланяются почтеннейшей публике. Приближается финал. Вот-вот прозвучат первые звуки танца. Зал принимает спектакль на ура. Режиссер в парадном костюме в предвкушении триумфа стоит в кулисе и ждет аплодисментов, чтобы актеры вывели его на сцену продемонстрировать восхищенным зрителям. В это время, двигаясь по сцене, Вигдоров слышит подозрительный треск. Мимолетное ощупывающее движение руки, и он понимает, что лишен возможности поворачиваться к публике спиной: брюки ниже талии треснули по шву и распоролись полностью.

Актеры были молоды, но уже достаточно опытны. Вигдоров успел шепнуть Духовной о катастрофе, и та сказала, что прикроет его. Начался танец. Нарушая рисунок, придуманный балетмейстером, Духовная неотступно следовала за партнером, а тот устремился к кулисе, заскочил за нее и в полном отчаянии крикнул режиссеру: "Снимай брюки!" Растерянный режиссер быстро стащил с себя брюки, пока Вигдоров сбрасывал свои. С потрясающей быстротой Лева натянул режиссерские брюки и, как ни в чём не бывало, выскочил в танце на сцену.

Ещё минуты через три спектакль триумфально закончился, и актеры вышли на поклон. А в кулисе в нарядном пиджаке и в крахмальной рубашке с бабочкой, но с голыми ногами в лакированных полуботинках потрясающий кулаками режиссер вопил: "Даст мне какая-нибудь сволочь брюки?!"

Наконец, кто-то догадался принести ему те брюки, в которых Лева Вигдоров пришел на работу. Скажем честно, почтенному режиссеру брюки молодого актера оказались маловаты и не застегнулись на талии. Но овации звучали так призывно, что режиссер, придерживая брюки руками, рискнул слегка показаться из-за кулисы, получил свои цветы и аплодисменты и тут же снова исчез. Что он при этом думал, не знаю, но, что говорил, не подлежит публикации. А бакинская публика, расходясь после спектакля, с уважением говорила о необычайной скромности режиссера: другой после такого успеха еще полчаса раскланивался бы и целовался с актерами, а этот высунулся на минуту, и всё!