Легенды о себе

Притча

В несметной колонии простых океанских раковин вдруг появлялись совсем необычные. Их было мало. Единицы. Они рождали жемчуга... И вот одному Серенькому моллюску тоже захотелось разродиться драгоценным камушком. Втерся в доверие к Любимчику всего племени, который к тому времени уже подарил своему народу несколько перлов. "Серенький, - сказал как-то Любимчик, - такому научить нельзя. Тяжелое это дело. Мне удается справляться с ним потому, что так, наверное, хотят небеса. Я лишь Божий инструмент, но я - не Бог, чтобы..."

- "Я постараюсь. Я буду делать все, как вы", - перебил Серенький.

- "Ну что ж, попробуй, - вздохнул Любимчик. - Я сейчас тружусь над новой жемчужиной. Хочу, чтобы она была лучше прежних... Вот видишь эту гору песка? Я ее намыл, чтобы найти одну-единственную, самую заветную песчинку".

Прошло время. Возле Любимчика выросли еще несколько громадных песчаных холмов. И однажды, когда сильно устав, он прилег между ними, Серенький моллюск заметил в полураскрытых его створках сверкающую горошину жемчуга. И Серенький моллюск не упустил случая."Я позаимствую ненадолго", - с видом святой наивности молвил моллюск и вложил ту горошину в себя.Племя раковин торжествовало - среди них появилась еще одна, которая приносит жемчуга! Серенького моллюска восхваляли, его достоинства превозносили до небес. Но ему было мало, и он возроптал. Тогда ему сказали: "Мы еще больше будем тебя чтить, если ты подаришь нам еще хотя бы одну жемчужинку, но не похожую на жемчужины Любимчика".Но что только ни делал Серенький, ничего путного у него не рождалось. И тогда ракушки прогнали от себя Серенького моллюска...

Разговоры

Но это - притча, притом о ракушках. А в жизни людей все происходит не так. Серенького, если он при регалиях и званиях, так просто не рогонишь...Однажды один ученик незабвенного Кара Караева позаимствовал записи у своего учителя, разложил их пасьянсом, и получилось нечто, похожее на музыкальный эпос. Затем другой гений - Григорович - подыграл диктатору - КПСС, которое требовало от столичных деятелей культуры воспитывать и поднимать искусство "национальных меньшинств". В общем, два отмеченных Богом деятеля искусства - Караев и Григорович - создали перл, который стал известен миру под названием балет "Легенда о любви". И на партитуре того произведения вывели фамилию никому не известного тогда 26-летнего начинающего композитора - Ариф Меликов. "Вот, товарищ Компартия, какой самородок мы откопали", - отчитывались два великих мастера, не подозревая, кого на самом деле они возложили на алтарь божественной Музы. А может, и подозревали, потому что уже тогда Григоровичу, упрашивающему Караева прибыть в Ленинград на премьеру балета, великий мастер отвечал:

- Не могу, дружище. Слушать нас самих, чтобы потом пожимать ему руку - выше моих сил.

- Понимаю - но сделай усилие, уступи. Ты все-таки был его учителем. И потом там, наверху, тебя могут не понять...

- Да, не поймут. Но узнать-то нас они узнают...

Воспоминаниями об этом разговоре делятся друг с другом и по сей день представители музыкального мира Азербайджана. Передают и другую беседу, которая состоялась у Караева, но в более жестких выражениях, с Ш. Бадалбейли и Г. Аббасзаде, которые также тщетно пытались уговорить маэстро поехать на премьеру.Это, скажет скептик, лишь разговоры, а их к делу, как известно, не подошьешь. Но мы никакого дела не открываем и не ведем его - упаси Боже. Мы лишь говорим о мифе "Ариф Меликов". Тем более, что сам композитор уже столько неоднократно говорил о себе самом, что можно констатировать создание нового шедевра - "Легенды о себе".Начнем с того, о чем еще в то время писалось на страницах органа Компартии Азербайджана, газеты "Бакинский Рабочий". Отмечая, что произведение молодого композитора явно выдержано в караевских традициях и заимствования из арсеналов мэтра, автор рецензии недоумевает: "В самой композиции спектакля, в музыкальной драматургии, в интонационном строе, в инструментовке номеров - все тот же Караев. Это можно проследить в целом ряде музыкальных номеров. Так, в теме любви к Фархаду, на которой строятся ее монологи - прямая ассоциация с "Прекраснейшей". Адажио - первое и последнее - по фактуре и интонациям с теми же номерами - копия из "Семи Красавиц". То же можно сказать и о "Шествии", которое по способу изложения и оркестровок, кажется, написано при непосредственным участии одноименного эпизода из балета "Семь Красавиц"... Темы народного страдания, гротескный танец шутов по создаваемому образу, настроению опять таки созвучны с известными номерами из "Семи Красавиц..." Согласны, кто старое помянет - тому глаз вон. Все-таки копошится в глубине 40-летней давности не совсем этично. А каково, интересно, заглянуть туда с высоты этих самых лет? Это надо спросить у нашего министра культуры. Он был в шоке, когда знаменитые турецкие музыканты, прослушав балет "Семь Красавиц", один за другим говорили ему, что, дескать, "хваленый вами Караев совершил плагиат, списав свое произведение у Арифа Меликова". Оказывается, "Легенда о любви" демонстрировалась им намного раньше... Обескураженный министр долго объяснял им, что и как, а ученик, полный самовлюбленного достоинства, молчал, как рыба.Повторимся - мы не против авторства А. Меликова. Бог ему судья. Кто мы такие, если так захотелось двум выдающимся мастерам в угоду политике Компартии? Мы совсем о другом - о болезни нарциссизма с явно выраженными признаками жажды власти и славы, усугубленные синдромом признания его патриархом современной азербайджанской музыки. Впрочем, все по порядку.

Перлы

Итак, премьера состоялась, и светлый вал славы закружил автора в своем сладчайшем омуте. Посыпались блага - как из рога изобилия. Но чем больше их было, тем больше казалось, что их недостаточно. Тогда стали появляться перлы - уже, правда, не музыкальные.Одни из первых появились в 1979 году. Например, такой: "Я автор шедевра, а миллионов не заработал. Позор. В Париже ко мне подходят с проспектами и предлагают приобрести виллу. Спрашиваю: "на какие шиши?" "У нас бы автор такого балета имел громадные деньги", - говорят они мне... Чертов социализм! При капитализме я бы как сыр в масле катался бы". И вот настал капитализм. И оказалось, что ему, этому капитализму, Ариф Меликов никаким боком не нужен. Он, этот капитализм, прагматичен и своекорыстен, как черт. Дай нам товар лицом и все тут, - требуют поганые эксплуататоры. Нет товара - нет навара. Покажи, что стоишь, и если оно будет стоить - озолотим...И пошли новые перлы - под новые времена: "Мне многие высококультурные страны предлагают иметь 10 тысяч долларов в месяц, чтобы я, Ариф Меликов, преподавал у них или писал музыку, - утверждал он газетчикам и добавлял: - Но я наотрез отметаю их притязания. Мой талант, заявляю я им, принадлежит Азербайджану". Но при всем при этом в Турцию поехал."Ну, теперь он покажет миру, какие у нас таланты", - с надеждой думал "невысококультурный" Азербайджан. А вскоре в Баку пришло радостное известие - нашему герою под Анкарой, в Билькенде, выделен дом в сотню комнат, и обслуживают его, дескать, 12 машин в день. Позже, правда, какой-то Сейран Ганиев, которого считают блестящим педагогом и музыкантом, и который уже много лет работает под той же Анкарой, вдруг возьми да объяви журналисту из "Зеркала": "Глупости - ничего подобного". Нет, Сейран муаллим, это не глупости. Это один из перлов. Не принижайте их.Но наш шедеврист в благосклонно настроенной Турции не выдал ничего шедеврального, и укатил восвояси на черствые хлеба отечества. Впрочем, не по доброй воли, а после недвусмысленного намека руководства Билькендской Консерватории. Месяц спустя это подтвердил и сам ректор этой консерватории, с которым довелось побеседовать одному из журналистов. Профессор долго уклонялся от заданного вопроса, а потом, тщательно подбирая каждое слово, мягко произнес: "Сожалею, что так вышло. Как человек он, скажем так - тяжеловат, а как композитор и педагог он себя не показал".

Борьба за премию

Мог ли Ариф Меликов при столь высоком мнении о самом себе (что иметь, впрочем, не возбраняется никому) не попытаться получить самую престижную премию "чертова социализма" - ту самую, Ленинскую? Остальные регалии и звания на ее фоне как-то блекли, но, на беду, "чертово" коммунистическое ЦК, завистники из Союза Композиторов и чинуши из Министерства Культуры вступили в сговор и отказали претенденту в рекомендациях в Госкомиссию по выдаче ленинских премий. Но выход был найден, и рекомендация в Москву пошла - ее выдала... комсомольская организация АГУ им. Кирова. Тогда А. Меликова включили в список претендентов. Но под лежачий камень вода не течет - и в Госкомиссию стали приходить восторженные письма, повествующие об уникальном композиторе, редкостном даровании, умнейшем и чутком человеке-коммунисте А. Меликове. После них членам Госкомиссии Т. Хренникову, Г. Свиридову, Н. Жиганову, А. Петрову и другим, наверное, казалось, что их самих на Олимп занесло случайным порывом ветра. Самыми яркими были письма за подписью Майи Плисецкой. Но если уж она, тогда... Но в самый последний момент вышел конфуз. Супруг Майи, Родион Щедрин, бросив взгляд на письма, заявил: "Ребята, это не почерк Майи. Она бы мне сказала..." Вердикт Госкомиссии был убойным. В связи с тем, что балет "Легенда о любви" изобилует заимствованиями, и т.д., и т.п., отказать автору в получении премии.Черту под всей этой историей подвел сам А. Меликов своим сакраментальным и очень "убедительным" перлом: "Происки врагов и завистников!" Была проиграна битва, но не война. Надо идти другим путем. Цель была избрана - кресло председателя Союза Композиторов Азербайджана. А с него и Москва покорится. И вот он в списках бюллетеня, и... опять конфуз: только в одном бюллетене его фамилия не была вычеркнута. В его собственном. Тогда он бросается в последнюю атаку, стремясь признать выборы недействительными, стал подбивать композиторов написать протест, дескать, их под давлением заставили вычеркивать из бюллетеней такого выдающегося деятеля, как Ариф Меликов. Но опять ничего не вышло. Но жизнь продолжалась. Свет на этом кресле клином не сошелся. А спустя годы подоспели и демократия с капитализмом. И по солнечному соблазнительно замаячило новое место - ну кто кроме него может быть министром культуры свободного Азербайджана? И вдруг, как гром среди ясного неба - нашелся! И посмотрите кто?! Тут же экспромтом прессе выдают новые перл: "Да я же видел, как он на горшок ходил..." Более убедительного аргумента мир отродясь не слышал. Мельпомена до сих пор трясется от хохота. А уровень воспитанности и допустимости подобных пассажей интеллигентные служители музы предпочитают вообще не комментировать. Но пусть Баку смеется, сколько угодно. Мэтр торжествует, он вновь на подъеме. Он теперь, пусть формально, но - патриарх национального искусства. Один бюрократический трюк, и маэстро становится таким же корифеем, кака У. Гаджибеков, К. Караев и Ф. Амиров. Первые двое носили титул действительных членов Академии Наук, третий - члена-корреспондента. И вот теперь несколько недель назад Ариф Меликов тоже стал членкором АН. Такие безделицы, как монографические исследования и научные статьи, вероятно, не понадобились. "Легенды о себе" заменили их.