Без пяти двенадцать

Вокзальные часы показывали без пяти двенадцать. Надеяться больше было не на что.
Сазонов в сердцах швырнул на пол букет и повернулся к выходу.
- Эй... - раздалось у него за спиной.
Сазонов удивленно оглянулся.
На скамейке сидела, скособочившись, какая-то неопределенная тетка, в старомодном вытертом пальто, закутанная по самые брови в байковый платок и с совершенно музейным чемоданом. К ее ископаемым ботам сиротливо притулился скисший букет.
- Тебе чего, тетка? - обалдело спросил Сазонов.
- Да ничего, - ответила "тетка" и отвела платок с лица.
И тут Сазонова как током пробило: из-под платка на него глянул такой силы, красоты и яркости глаз, что устоять не было никакой возможности, вследствие чего Сазонов немедленно сел. Прямо на пол.
А "тетка" тем временем размотала платок, сбросила пальто и боты, окончательно добив Сазонова стройной фигурой, обтянутой во что-то серебристое, огненной шапкой волос и, теперь уже двумя, ослепляющими глазами.
- Ах, Сазонов, - ворковала женщина, - без пяти двенадцать, надо же встретить Новый Год по-человечески...
И из ее доисторического чемоданчика, как из саквояжа Мэри Поппинс, появились: бутылка шампанского, открытый гоночный автомобиль, два фужера, полностью накрытый стол и украшенная елка.
- Скорее, скорее, - поманила она Сазонова, - сейчас часы пробьют, не успеем...
Уже ничего не соображая, Сазонов запрыгнул в авто, и они помчались. Хлопнула пробка от шампанского, откуда-то с неба посыпались конфетти и прочая разноцветная чепуха, музыка гремела прямо в уши, разрывая голову на части, а автомобиль несся все быстрее и быстрее...
- Скорей, скорей, Сазонов, - горячо шептала ему в ухо женщина, - ведь не успеем... Милый... Не успеешь, милый... Милый...
..................................................................................................................
... Мила-а-ай! Да ты слышь? Ведь не успеешь, мила-а-а-ай!
Сазонов открыл глаза. Пожилая уборщица трясла его за плечо.
- Без пяти уже, слышь ты? Ведь не поспеешь к Новому Году теперь, соня!
Сазонов встал. Посмотрел на бабку безумным взглядом.
Потом на букет, который медленно доходил у него в руках. Потом на часы.
Швырнул букет в бабкино ведро и уныло поплелся к выходу.
Часы за его спиной показывали без пяти двенадцать.