The moon was yellow

"The moon was yellow and the night was young", так, кажется, было у Синатры. Желтая луна и молодая ночь.
И столько надежд! А потом...
Как пусто в комнате,
Как тихо в комнате,
И Вы лицо мое
Не сразу вспомните.
Потом забудете, совсем забудете...
Связалось вместе, отчего - не знаю. Умел человек писать о простых вещах так, что ком в горле стоял. "Сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду я одна.", " Если вдруг трудно станет, если вспомнишь ты о любви, позови меня, позови меня, хоть когда-нибудь позови", "Благодарю тебя за песенность города и откровенного и тайного, благодарю тебя, что всем было холодно, а ты оттаяла, оттаяла"  А рифма не мешала ему говорить, даже помогала, она было очень естественной, без швов, без подкладывания ничего не значащих слов, под необходимое "чтоб складно".
Из тех четверых, новой формации, восторженных, с горящими глазами, звенящими от волнения голосами, чьи имена были всегда на слуху - Рождественский, Ахмадуллина, Евтушенко, Вознесенский, чьи лица на черно-белых пленках красивы и одухотворены, как и лица тех кто слушал их в Политехническом, остался теперь только Евтушенко, морщинистый, в дурацких рубахах "а-ля рюсс". И те сепийные кадры кажутся теперь какой-то историей древнего мира. Или иллюстрацией к надписи на кольце царя Соломона "и это пройдет". Но вот что любопытно: ни их восторженность, ни их патетика, ни его собственных в стиле Маяковского стихов персональная плакатность и злободневность, (вспоминаю смешную пародию, написанную на него актером и поэтом Леонидом Филатовым с посвящением Таганке - "в мире нет еще такой стройки, в мире нет еще такой плавки,  чтобы я им не посвятил строчки, чтобы я им не уделил главки" )- спустя столько лет, во времена изящного или не очень намека, праздника мяса и денег,  сарказма, повальной усталости и плохо скрываемой иронии и раздражения по отношению ко всему пафосному, выспреннему и торжественному, не кажутся мне наигранными, неестественными, театральными или фальшивыми. Они написаны человеком с большим сердцем и взглядом в небо. Таких больше не делают. А зачем? И какими-то вспышками, из той же истории древнего мира - девочка с двумя косами, завернутыми в корзинки над ушами на линейке у вечного огня с пляшущим в трясущихся от страха руках микрофоном (полгорода тут!)
..Но зачем она им,
                    эта слава, —
мёртвым?
Для чего она им,
                 эта слава, —
павшим?
Всё живое —
спасшим.
Себя —
не спасшим.
Для чего она им,
                 эта слава, —
мёртвым?..

И смешная старательная ученица за пианино, и гости, "поиграй да поиграй", и среди них вдруг зарыдавший пожилой человек, который был болен раком и умер очень скоро:
Если со мною случится беда,
Грустную землю не меряй шагами
Знай, что сердце мое ты отыщешь всегда
Там за облаками, там за облаками.

Роберту Рождественскому исполнилось бы 80 лет.
The moon was yellow and a song was sung. Желтая луна и песня спета.
Так связалось, а почему - сама не знаю!.