Курбан Саид, Асад Бек, Л.Нуссенбаум и… Саша Черный

Когда по всем телеканалам рекламируют один и то же товар, я знаю – раз на его пиар потрачено столько средств, значит, он не стоит того, чтобы я на него разорялась. Когда весь мир в едином порыве восхваляет одну и ту же книгу; когда она лежит в каждом киоске на станциях метро и рука непроизвольно тянется ее купить, я мысленно бью себя по этой руке и думаю: «верю-верю, раз ВСЕМ нравится, значит хорошая и от того, что я ее куплю и прочту – мое мнение не изменится». Примерно так я думала и о романе «Али и Нино»  лет 7, пока ее мировой пиар набирал обороты как в Азербайджане, так и во всем мире. Так сложилось, что за это время я разучилась читать как обычный читатель и все книги невольно читаю как редактор.

Нет, я не купила «Али и Нино» в метро, - принципиально!

Я загрузила роман из Интернета, открыла файл и включила редакторский взгляд…

Не дождетесь – озвучивать свои взгляды на политические, геополитические, и националистические  нюансы я не буду, поскольку любители этого явно русофобского романа могут обвинить меня в предвзятости. Не буду обсуждать и любовную линию, которая отнюдь не самоцель романа (имхо) , а прикрытие для... (ну да Бог с ним!). Не буду оспаривать и авторство – какая разница, КТО написал, главное – ЧТО написал (а то ведь больше в прессе муссируется авторство, чем сам текст).

Но мой редакторский взгляд, повинуясь привычке, не мог не заострить внимание и не проверить стихотворную часть опуса. Итак, картина маслом:

В 4-й главе «Али и Нино», в доме у З.Тагиева – выпускной вечер. Поют слепые музыканты, приехавшие из Ирана. Как я понимаю – поют мугам. Цитирую:

«Один из музыкантов поднес ладонь к уху - классический жест восточных певцов - и громко запел:

Твой стан как персидская сабля

Твои губы - пылающий рубин.

Был бы я турецким султаном,

взял бы я тебя в жены.

Я вплетал бы жемчужины в твои косы

Целовал бы пятки твои

Свое сердце преподнес бы я тебе в золотой чаше.

Потом он умолк, но песню подхватил другой. С болью в голосе он пел:

И ты, красавица моя, как мышь, крадешься

Каждую ночь в соседний дом.

Рыдал тар, навзрыд плакала кеманча, и уже третий певец страстно подхватил:

Он шакал, он – неверный...

О несчастье! О позор!

Он умолк, и после короткого проигрыша тара запел четвертый:

Три дня точил я кинжал,

На четвертый зарезал я своего врага.

Я разрезал его на маленькие кусочки.

Я перебросил тебя, любимая, через седло,

Я повязал свое лицо платком войны

И поскакал с тобою в горы.»

Продолжение вкратце: русские педагоги перешептываются: «какая ужасная музыка! Напоминает рев осла. Есть ли в ней какой-то смысл?» А чуть поодаль, за портьерой,  Его Превосходительство Зейнал ага Тагиев плачет… Над чем?...

Вот здесь уже пора мне и остановиться. Я машинально копирую первую строчку песни, хватаю ее, несу в поиск яндекса… и… вижу:

http://cherny-sasha.lit-info.ru/review/cherny-sasha/002/112.htm

О боже, Его превосходительство плачет над шуточной песней Саши Черного… переведенной с русского на немецкий, с немецкого на азербайджанский, с азербайджанского на русский.. И еще много-много раз переведенной на другие языки мира… И переложенной на шансон, на блатняк, и певшейся советскими пионерами в п/лагерях... а зэками в зонах…

АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Тифлисская песня. 1921г.

Саша Чёрный

Как лезгинская шашка твой стан,

Рот - рубин раскаленный!

Если б был я турецкий султан,

Я бы взял тебя в жены...

Под чинарой на пестром ковре

Мы играли бы в прятки.

Я б, склонившись к лиловой чадре,

Целовал твои пятки.

Жемчуг вплел бы тебе я средь кос!

Пусть завидуют люди...

Свое сердце тебе б я поднес

На эмалевом блюде...

Ты потупила взор, ты молчишь?

Ты скребешь штукатурку?

А зачем ты тихонько, как мышь,

Ночью бегаешь к турку?

Он проклятый мединский шакал!

Он шайтан! Он невежа!

Третий день я точу свой кинжал,

На четвертый-зарррежу!

Искрошу его в мелкий шашлык....

Кабардинцу дам шпоры -

И на брови надвину башлык,

И умчу тебя в горы.

Странно мне это, господа-товарищи. Много-много лет мир доказывает авторство «Али и Нино». И неужели никто из литературоведов ни разу не задумался – если есть стихи, значит у них должен быть автор… Так кто этот автор, на которого не сделана сноска?

А если это Саша Черный, то почему в уста азербайджанских музыкантов автор вложил его слова, а не слова азербайджанских авторов, или народные… Разве таковых нет?

Рэжьте меня на куски, кушайте меня с маслом (ц), но мой редакторский взгляд не смог запретить моему непоседливому языку умолчать об этом «загадочном» нюансе нашумевшего на весь мир романа.