История или политический интерес?

Отечественный исторический дискурс, во всяком случае его сегмент, доступный широкой читающей публике, до сих пор ведется, в основном, представителями двух направлений, которые можно условно назвать либерально-западническим и коммуно-националистическим. Настроенные непримиримо враждебно, создав на крайне политизированной основе две модели развития страны и истолкования ее исторического пути, они не хотели и не хотят не только понять, но даже выслушать до конца доводы своего оппонента. В результате идеологического водораздела создаются как бы две истории одной страны и одного народа. Метод политически нейтрального исторического исследования находится, к сожалению, где-то на периферии, «центристы» своего голоса в исторической науке до сих пор по-настоящему не обрели.

«Баррикадное мышление», групповое и индивидуальное, которое является одним из основных элементов наследия нашего недавнего прошлого в области гуманитарной культуры, оборачивается неприкрытой ненавистью представителей одного «историографического лагеря» к другому. Такая обстановка на «историческом фронте» явно вредит научному познанию. И мало кто замечает, что «непримиримые» по сути дела уравнялись в своей неправоте.

Развернувшись на фоне «гражданской войны» второй половине 1980-ых гг. между «прорабами перестройки» и закостеневшей коммунистической властью, опираясь на возможность публикаций в «Московских новостях» Егора Яковлева и «Огоньке» Виталия Коротича, писатели и журналисты-публицисты использовали исторические сюжеты в качестве инструмента идеологической борьбы, что само по себе понятно. Более того, было бы странно, если бы все, что происходило в нашей истории, вся трагичность нашего прошлого, прошла бы в этих условиях мимо внимания исторической журналистики демократической ориентации.

Плохо другое. Упомянутые построения тех лет, а также не менее произвольные утверждения и возражения «консерваторов» коммунистической ориентации, раздававшиеся по другую сторону баррикады, сформировали в обществе антинаучное, антиисторическое понимание истории. Вернее, как бы две модели такого понимания. С течением времени коммуно-националисты образовали также довольно многочисленный лагерь приверженцев так называемой «имперской идеологии», в том числе, монархического направления.

Есть несколько «маркеров» по которым представители одного лагеря, профессиональные историки и лица, занимающиеся ею как любители, а также многочисленные читатели, приверженцы исторического знания той или иной направленности, безошибочно узнают друг друга. Создается общественное мнение, своеобразная власть, вернее двоевластие, навязываются правила строго определенного, обязательного этикета, который может носить, условно говоря, либерально-западнический либо коммуно-националистический характер.

Иного просто не дано, хотя уже начинает прокладывать себе дорогу. Ибо существуют оценки и представления «по гамбургскому счету», то есть «поверх барьеров», вопреки конъюктуре, политическим интересам и выгодам. Вряд ли такое реально достижимо в приложении к явлениям окружающей нас жизни. Но исторические события, если история все же наука, должны оцениваться только «по гамбургскому счету». Наука на то она и наука, что должна оценивать явления, дистанцируясь от политических пристрастий.

Историк, безусловно, обязан иметь свою четкую позицию. Но она не должна быть идеологизированной, она должна быть гражданской, социально заинтересованной позицией, резко отличной при этом от партийной, то есть не связанной с интересами и пристрастиями той или иной группы лиц. В первую очередь он должен пытаться, преодолевая зачастую свои личные симпатии, доискаться до исторической правды, вернее, максимально возможно к ней приблизиться. В этом должен видеть историк свой долг. В этом должен видеть свой внутренний долг перед отечеством и любой читатель-гражданин, который не может не интересоваться прошлым своей страны.

Историю страны необходимо воспринять как целостное явление, не расчленяя ее на отдельные фрагменты, которые потом возможно произвольно скомпановать в угоду тому или иному идеологическому клише. Однако, при попытках объективного исследования нашего недавнего прошлого тут же раздаются негодующие крики как «левых», так и «правых». «Центристы» от истории попадают под двойной удар. Домыслы и эмоции одного лагеря, политические спекуляции другого продолжают сражение на поле нашей историографии.

Основываясь на художественных традициях Валентина Пикуля или, что не намного лучше, Марка Алданова, формируется историческое самосознание широкой читательской аудитории. Виктор Суворов, Марк Солонин, Борис Соколов, Эдвард Радзинский, Владимир Бушин, Аркадий Ваксберг, имя им легион, позиционирующие себя в качестве серьезных ученых, с большим коммерческим успехом вели и ведут конвейерным  способом свои «исторические расследования» все новых и новых «тайн истории». Они уже создали своими объединенными усилиями некий «канон» исторической литературы, принимаемой и одобряемой потребителем массового исторического чтива.

Именно в этом круге окрепли, окрыленные коммерческим успехом своих писаний, сторонники криптоисторического дискурса, которые видят исторический процесс как результат целенаправленных действий неких могущественных лиц и групп. Тут, конечно, нет единодушия. В центре «теории заговоров» оказываются, кроме евреев и масонов, правящие круги Запада и Советского Союза, руководство спецслужб - советских, имевших на определенном временном отрезки облик Коминтерна, и зарубежных, и даже определенные группы в этих правящих кругах и спецслужбах.

Чего стоят откровения Суворова, который уверил читательскую массу, что Гитлер, развязав Вторую мировую войну, лишь на какое-то историческое мгновение опередил Сталина, готового к броску на Запад. Опередил, желая спастись сам и спасти Европу от ужасов сталинизма. Широкое хождение получило положение, являющееся повторением геббельсовской пропаганды, будто Вторую мировую войну развязал Советский Союз. Нередки утверждения некоторых историков о том, что Николай II, прозванный народом «кровавым», был мудрым и гуманным правителем земли русской, а Ленин являлся всего лишь германским шпионом. Обсуждается принадлежность Святослава Рериха к агентам ОГПУ - НКВД, объявляется, что Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Максим Горький злодейски убиты этой же организацией, как, впрочем, позднее был насильственно лишен жизни и сам товарищ Сталин. Доверчивому читателю внушается, что деятельность «прорабов перестройки» инициирована, оказывается, и профинансирована западными спецслужбами, которым таким нехитрым способом удалось обрушить СССР.

Здесь речь идет отнюдь не о мемуарной литературе, которая воспринимается порой как историческое произведение. И даже не о так называемой исторической публицистике и эссе на исторические темы, в которых автор вправе поделится своим видением прошлого. «Люди, годы, жизнь» писателя Эренбурга, «Воспоминания и размышления»  маршала Жукова или «Воспоминания» академика Сахарова, при всем почтении к этим авторам, их делам и заслугам тех или иных читателей, не являются учебниками по истории СССР. Мы говорим в данном случае о сочинениях, относимых по жанру к научным либо научно-популярным историческим трудам, но на деле, без сильного преувеличения, близких к некой литературно-исторической мистификации.

На самом деле все это не более, как явление массовой культуры, не имеющее отношения к историческому знанию, хотя, как любая массовая культура, захватившее «неквалифицированное читательское большинство». А ведь только позитивные научные знания, а не маргинальные по сути дела построения, являются фундаментом для формирования исторического мировоззрения человека.

Всем известно с какой свирепой последовательностью многие годы в СССР подавлялась, наряду с другими проявлениями научной самостоятельности, свободное историческое исследование. Подавлялось не только зубодробительной публичной критикой, но и прямыми репрессиями. Однако, не надо забывать и некоторых других исторических сюжетов из нашего прошлого, когда «передовая общественность» запускала механизм так называемого «либерального террора», который обрушивал репутацию, произвольно квалифицировав высказывания, взгляды и выводы серьезного исследователя как шовинистические, прокоммунистические, великодержавно-имперские, антисемитские и т.д. Вспомним, как нарушивший негласное «либеральное табу», в соответствие с которым нееврею не безопасно браться за темы, связанные с историей еврейского народа, так как легко схлопотать обвинение в антисемитизме, Александр Солженицын заслужил именно такую репутацию. Его двухтомник «Двести лет вместе», где писатель попробовал разобраться с судьбами еврейского народа в Российском государстве, подвергся уничижительной критике, а сам писатель заслужил оскорбительных личных характеристик, причем статьи и книги подобного содержания составляют в настоящее время целую библиотеку. Справедливо высказывание Евгения Евтушенко: «Либеральный террор ничем не лучше средневековой инквизиции».

Однако, несмотря ни на что, и это отрадно, объективное исследование, основанное на очищении фактов прошлого от различных наслоений и аберраций, на рассмотрении всего комплекса накопленной информации, без ее произвольного отбора, прокладывает себе дорогу к читателю. Морально-оценочные ярлыки, которые многие пытаются навесить на исторические процессы, а заодно, и на историков, их объективно освещающих, все решительнее отвергаются, так как к законам природы, по справедливому замечанию Дмитрия Быкова, претензий не предъявляют. Их учитывают, и только.

Игорь Абросимов