Получить забытый пароль
Вспоминая молодость ... (продолжение)
Второй раз я почувствовал силу норда во время испытаний по теме НИР «Сапфир-1» - навигационного буя. Мы вышли в море с макетом буя на институтском катере, где капитаном был начальник лаборатории № 25 Стадник Иван Васильевич.
На борту катера ещё находились сотрудники института, в том числе Женя Петренко, с которым сотрудничал с начала и до моего отъезда из Гоусанов. Был и представитель заказчика от военных из Ленинграда.
Обеспечивал приём и передачу акустических сигналов для работы с «Сапфиром» тральщик от ККФ. По сравнению с нашим катером-моськой, то был слон. Мы уже заканчивали работу, когда тральщик получил из базы (Зых) штормовое предупреждение. Меня и ленинградца быстренько пересадили с тральщика (где мы находились) на катер, и военный корабль смотался на базу, бросив нас на растерзание норда.
А у нас не было никакой связи, да и мореходность катера была не более трёх баллов. Пока мы поднимали макет «Сапфира» и закрепляли его на борту, ветер крепчал и набирал силу. Начало смеркаться, ветер приобрёл неистовую силу. Волны были такой высоты, что катер помещался между двумя гребнями волн.
Хорошо, что нам нужно было идти как раз против ветра на север, к Апшерону. Катер то взлетал на гребень волны, то проваливался в бездну. И ходовой винт оказывался в воздухе и ревел на холостом ходу, как зверь. Нужно было мгновенно сбрасывать обороты, чтобы мотор не заглох. Стадник должен был постоянно реагировать на такой рваный режим работы двигателя в течение почти 2-х часов, пока мы не дошли до институтского причала.
Если бы мотор заглох, было бы потеряно управление, и катер волнами развернуло и опрокинуло бы.
Но Господь был милостив и на этот раз, и мы в полной темноте пришли «домой». А на причале нас встречал главный инженер Фёдоров Н.В. Можно себе представить, что он пережил за несколько часов ожидания катера!
Таков он – Каспий.
Но вернёмся к Гоусанской жизни первых месяцев 1957-ого года. Немного об отдыхе.
Молодежь составляла большинство сотрудников п/я 55. Так, в 1956-ом, Серпуховский приборостроительный техникум поставил дюжину невест. По памяти: Карякина Зина (в будущем Рудь), Боголепова Галина, Лукашова Н., Лобанова Ирина, Кравченко Эмма (в будущем Таран), Шутова Рая (в будущем Козлова), Прокофьева Лида, Гаврилова Люда, Черняева Люся (в будущем Мельникова) и другие.
Молодёжь прибывала и из других городов СССР (Киев, Харьков, Москва, Таганрог, Ленинград).
И куда молодым податься вечером, кроме кино? Конечно, на танцы. В тёплое время года танцы проводились на открытом воздухе справа от входа первого общежития при свете фонаря на столбе.
В ненастную погоду танцевали в вестибюле на втором этаже этого общежития. Кстати, тогда первый этаж занимали мужчины, второй – женщины. На танцах зачастую и зарождались взаимные симпатии, сердечные увлечения и, наконец, создавались семейные союзы.
Иногда выезжали на концерты, спектакли в театры Баку. В то время начинали свою карьеру Муслим Магомаев, Майя Кристалинская, Иосиф Кобзон. Приезжал в Баку и «Современник».
Что поразило меня в кинотеатрах Баку, это курение во время киносеанса. В Гоусанах такого не было.
А ещё удивили поездки в общественном транспорте Баку. Билетов никто не давал и не просил. Просто платили деньги, и всё. Однажды я по-дурацкой ленинградской привычке спросил билет.
Кондуктор с удивлением и возмущением посмотрел на меня и отмотал мне полметра билетов. Публика на меня глядела, как на дикаря. С тех пор я не спрашивал билет. Всё это штрихи к местным обычаям и привычкам, поразившими меня.
И ещё штрих. Однажды в посёлке я хотел пойти на спортплощадку в шортах. Как только вышел на улицу, ко мне подошёл случайный мужчина и суровым тоном посоветовал не появляться больше в таком виде.
Активная часть приехавшей молодёжи воспользовалась близостью Кавказских гор и организовало туристское сообщество. В результате начались регулярные выходы (поездки) в горы. Об этом уже было сказано в воспоминаниях Гены Кустова и других членов коллектива. Есть много фотографий. Я добавлю только несколько эпизодов. Это незабываемая поездка к жемчужине Кавказа, на высокогорное озеро Гёк-Гёль. Там нам даже удалось покататься на снегу (естественно, на пятой точке). Заезжали мы по дороге на могилу (мавзолей) Низами. Ещё вспоминаю огромную чинару, в дупле которого размещалась чайхана. Там нас напоили настоящим азербайджанским чаем вприкуску с мелко наколотым кусковым сахаром (обычай тех старых времён).
Впервые в горах я встретил и свирепых кавказских овчарок с обрезанными ушами.
Стоит упомянуть, что главными командирами турпоходов были Володя Колокольников (вожак), Лида Уханова-Черненко (зав. питанием), Виктор Сергеев (зав. музыкальной частью). Пели на привалах и в дороге бардовские песни Ю. Кима, А. Якушевой, Ю. Визбора, А. Городницкого, Ю. Кукина, Е. Клячкина, Б. Окуджавы и других.
Менее подвижное население посёлка отдыхало во дворах домов на лавочках, играя в домино и нарды. Тут уж вовсю проявлялся южный темперамент игроков. При игре в нарды игроки со странными возгласами бросали кости и со всей силой буквально вбивали шашки в гнёзда доски. Кстати, когда я был на военных кораблях Северного флота во время испытаний «Кайнара», с удивлением обнаружил широкое распространение игры в нарды среди военных моряков.
У мужской половины молодёжи активным отдыхом был спорт. Увлечение видами спорта менялись: то это был волейбол, потом – пинг-понг, теннис и т. д.
Возьмём, например, волейбол. После работы парни спешили на волейбольную площадку. Собиралось несколько команд, играли «на вылет». Площадка располагалась под окнами женского общежития, и девушки со второго этажа дружно болели «за своих». Ребята, конечно, выкладывались, сбивали колени и локти, беря «мёртвые» мячи. Устраивались соревнования по волейболу и между подразделениями института.
Потом возникло увлечение пинг-понгом. Начали играть гоусанцы почти все одновременно, поэтому класс игры был у всех более или менее одинаков. Но вот как-то появился бакинец (если не ошибаюсь, и память не изменяет, это был Ариф Дадашев) с другим классом и стилем игры.
(Продолжение следует)
загрузка