Истории о географии.Русское открытие Америки

                      Находка в архиве.

 Тедди Фарелли устало прикрыл глаза и сильно, обеими ладонями, растер лицо,
помассировал указательными пальцами переносицу. На секунду стало легче, но,
едва он отнял руки от лица, сонливость стала одолевать вновь. В  круглом читальном зале библиотеки Конгресса,
где уже вторую неделю он готовил своему боссу подборку материалов о
российско-американских отношениях, было тихо и пустынно. Война, которая
забросила сюда Тедди, вымела из этого зала большинство читателей, разбросав их
по огромному театру боевых действий- от тихоокеанских островов до стылых
полярных морей. Зацепила она своей холодной рукой и Тедди- он был тяжело ранен,
обожжен и выброшен за борт, в теплые то ли от солнца, то ли от жаркого боя воды
Яванского моря прямым попаданием японского снаряда в их эсминец. Он не помнил,
как его вытащили из воды, как переправили на госпитальное судно, он помнил
долгие, унылые месяцы госпиталей, короткий отпуск дома, в Сан-Франциско, службу
на военно-морской базе Датч-Харбор на Алеутских островах, куда попал благодаря
сносному знанию русского языка. База довольно часто посещалось советскими
военными кораблями из состава Тихоокеанского флота, там был мощный радиоцентр,
короче, требовались люди, знающие русский язык. Там же Тедди приметил и его
нынешний шеф, тогда еще лейтенант-коммандер, перетащивший Тедди к себе, в
разведку ВМС.

Тони потянулся за новой кипой бумаг из архива. Медленно переворачивая
лист за листом он вчитывался в выцветшие, написанные от руки строки, написанные
то калиг рафическим писарским почерком, то коряво, явно не привыкшей к перу
рукой. Эта часть«русского» архива библиотеки была почти не
разобрана и в скомплектованных на скорую руку папках счета на оплату провизии и
снаряжения соседствовали с отчетами купцов и гидрографов, копии частных писем-
с копиями метрических записей о рождениях и смертях. Тедди пробежал глазами
очередной лист с неровно обрезанными краями и хотел было отложить его в
сторону, к уже просмотренным, но задержал руку, всмотрелся….Перед ним лежала копия, или, как выражались
русские в старину, список письма некоего монаха Германа настоятелю Валаамского
монастыря о том, что изысканиями его, Германа, установлена дата основания
первого русского поселения на Аляске- 1571 год! От волнения у Тедди вспотели
ладони, на лбу выступила легкая испарина. Он ослабил узел форменного галстука,
оттер  лоб тыльной стороной ладони и,нисколько не заботясь о приличиях, вытер ладони о брюки.

 Невероятно! Колония наАляске времен Великого Новгорода! Это не просто сенсация, это бомба,
переворачивающая всю историю освоения западного побережья США. Герман также
сообщал, что о существовании данного поселения на берегу некой богатой рыбой
реки знают известные ему служащие «Русской компании» Лебедева. Через третьих
лиц они поддерживают контакты с потомками новгородцев.

Тедди откинулся на спинку стула и задумался. В свое время он, выпускник.
факультета славистики, занимался изучением истории русского присутствиям в
родной Калифорнии, попутно интересуясь всем, что связано было с освоением
русскими тихоокеанского побережья. И компания Лебедева была ему хорошо знакома!
Она была конкурентом другой русской компании, «Российско-американской» купца
Шелехова. Именно по приказанию Главноуправляющего этой компании купца Баранова
в 1811 году на высокиом берегу небольшой бухты к северу от залива Бодега, в 15
верстах выше реки Славянки (современная Рашен-Ривер)
и в 70 милях к северу от Сан-Франциско
был заложен форт, названный Русским, Форт Росс. Да, компания Лебедева
действовала в районе залива Кука. Фарелли вспомнил, что там, в устье реки
Кизиловой, в 1937 г. были найдены остатки древнего русского поселения, но находка
на реке Кизиловой была не единственной. В том же 1937 г. на Кенайском
полуострове в Канаде нашли остатки древнего русского поселения, а сотрудники
министерства внутренних дел США обнаружили на Аляске более 30 строений и домов,
возведенных почти 300 лет назад. Соорудить их не могли ни эскимосы, ни индейцы.,
поскольку построены они были из бревен, кирпича, гальки и дерна. Наконец в
справочнике по Аляске за 1914 г. сообщалось, что на западном побережье
Кенайского залива живут белые люди, которые имеют свои школы и исповедуют
православие. Да зачем справочники! Совсем недавно, еще во время службы в
Датч-Харбор, на острове Уаналашка, Тедди показывал группе советских морских
офицеров поселок алеутов, говоривших по-русски и исповедовавших правос лавие.
Правда, все население было эвакуировано, но на гостей большое впечатление
произвели деревянные дома, небольшая каменная церквушка, белая трехэтажная
колокольня и чудом сохранившиеся на деревянных лафетах две уральского литья пушки!
Особенно живо интересовался историей этого места невысокий, круглолицый русский
с тремя золотыми полосами на обшлагах кителя и почти не произносимой
фамилией-Щедрин! Он был явно не новичок в истории, знал, что этот поселок,
построенный в 1760-1770 годах, был когда-то главной базой Российско- Американской
компании. А уж какой вклад внесли русские моряки в исследование этих мест и
говорить не приходится! Да, все получается очень логично. Вот только, как
попали на Аляску новгородские первопро ходцы? Но этим можно заняться потом, а
пока надо срочно подготовить публикацию, «застолбить» за собой, как говорили
старатели этот поистине золотоносный участок. Тедди даже знал, куда он отправит
статью, в журнал «Восточнославянское обозрение».Не теряя времени, Тедди раскрыл

 большой блокнот, отвинтил колпачек у своего
«Паркера» и, проверив, достаточно ли чернил в авторучке вывел на чистом листе:

 «Затерянная колония Новгорода на Аляске».

                                                Туда, где еще никто не бывал

История географическийх  открытий не менее драматична, чем история
воин, а уж по части загадок и спорных вопросов далекое опережает ее. Главный
вопрос- это приоритет в открытии, или попросту- кто был первым? В большинстве
случаев вопрос решается простым бюрократическим путем- кто первый описал или
записал в судовой журнал. А уж потом выясняется, что первопроходец шел (плыл)
по чьим-то описаниям, рассказам и прочим, как говорится, плохо формализуемым
источникам. Доходило и до прямого плагиата: знаменитому капитану Куку ничего не
стоило приписать себе авторс тво карты части северо-западных районов Тихого
океана, полученной, как оказалось, в подарок от русского морского офицера!

Датой официального открытия Америки «с запада» считается 15 июля1741
года, когда пакетбот «Св. Павел» под командой А.И.Чирикова достиг
северо-западного побережья Америки на 16 градусе с.ш., хотя известно, что еще
21 августа 1732 года этих берегов достигли М.С.Гвоздев и И.Федоров на боте
«Св.Гавриил». Вполне вероятно, что первыми с запада на побережье Америки могли
высалиться коренные жители Чукотского полуострова- чукчи или эскимосы. Для них,
промышлявших морского зверя на своих байдарах, обтянутых кожей тюленя или
моржа, было вполне по силам пересечь в хорошую погоду Берингов пролив. Тут,
кстати, уместно вспомнить старый анекдот: «Кто первым открыл Америку?»- «
Чукчи! Только они тысячу лет об этом молчали…» Однако, между этим почти
мифическим фактом и реальной датой первой высадки на неизвестную землю лежит
тоненькая, часто прерывающаяся вопросительными знаками, цепочка имен и событий.

Петровские преобразования коснулись и дела освоения Дальнего Востока.
Разрозненные экспедиции «охотников» (добровольцев) заменила государственная,
причем о важности ее говорит тот факт, что задачу командору Берингу по
исследованию Тихо океанского Севера и похода к неизвестным землям на западе
ставил сам император. Изыскания экспедиций открыли путь сибирским купцам и
промышленникам к активному освоению богатых пушниной Алеутских островов.
Опасаясь чрезмерных расходов, правительство передало инициативу в этом деле
частным лицам, результатом стало создание Российско-Американской компании,
взявшей в свои руки дело освоения земель в Новом Свете. Небезинтересно, что
одной из главных задач первой русской кругосветной экспедиции под командованием
И.Ф.Крузенштерна была отыскание путей ускорения доставки товаров с Дальнего Востока
в Европу. Это уже было делом государственной важности и снова перед отплытием
командора экспедиции инструктирует лично император, теперь уже Александр I.

 Безусловно, планируя, а затеми ставя задачу Камчатской экспедиции Петр опирался на какие-то данные.Ими
вполне могли быть «скаски»(отчеты) служилых людей и казаков-землепроходцев,
забиравшихся на самый край российской Ойкумены. Эти отчаянные ребята плавали из
Студеного моря (Сев. Ледовитый океан) в море Теплое (Тихий океан). Им было так
же известно (скорее всего от местных жителей- снова «чукотский след»!) о
существовании восточнее Святого или Чукотского Носа (мыс Дежнева) Большой
земли, причем она указывается на картах, составленных казаками, хотя и
приблизительно, а вот остров Диомида, маленький клочок суши в Беринговом
проливе, описан достаточно подробно. Но более всего интересны «скаски» XVII века относительно
населения Большой земли. Помимо алеутов и индейцев в них упоминаются и
бородатые, светлокожие люди, «крестившихся по-христиански и русских людей
называвших братьями». С их  ассимилировавшимися потомками и встречался,
вероятно, купец Шелехов, основатель Русско-Американской компании, а незадолго
до него, в 1763 году, казак Дауркин, при составлении карты Берингова пролива,
на американском берегу отметил крепость, среди жителей которой изобразил и
белолицых людей. Подобные сведения оставил исотник Кобелев. В своем отчете он упоминает, ссылась на рассказ вождя одного из
индейский кланов, об остроге (крепости) на аляскинской реке Юкон под названием
Канговей (?), где живут бородатые светлокожие люди, умеющие читать и писать.
Они имеют книги, поклоняются иконам и говорят на том же языке, что и Кобелев.  Если бы не иконы и книги, их вполне можно
было бы отнести к потомкам исчезнувших экипажей трех кочей экспедиции Семена
Дежнева или бесследно сгинувших в аляскинских  лесах  полутора
десятка матросов с пакетбота «Св.Павел», посланных  Чириковым за свежим провиантом и водой. Но
упоминание книг и икон, которых можно привезти специально, как самое ценное,
без чего обойтись никак нельзя и уж никак нельзя сотворить на месте из
подручных материалов, говорит об ином характере этих поселений. Кобелев
попытался установит связь с жителями острога, отправив им письмо, о судьбе которого
ничего не известно.  Но тот же Кобелев приводит рассказ чукчи Опухина о своем друге-эскимосе, получившим на Большой
земле от бородатых людей письмо, написанное на доске красными и черными
буквами. Он рассказывал также, что отправители письма крестятся и молятся Б-гу
в большом доме.Таким образом не вызывает сомнения, что русские люди обосновались на американском континенте задолго до
появления там людей Дежнева и, тем более, Беринга.

                                                                           Навстречу солнцу.

Тяжелые времена переживал Господин Великий Новгород. Раскинувшаяся от
Балтийского моря  до таежных рек Печоры иЮгры торговая республика многим была поперек горла. Даже партнеры по торговому
союзу –Ганзе, готовы при случае ножку подставить, а что уж говорить об иных
прочих? Царь Иван Грозный разорил город своим карательным походом, Ливонская
война  обезлюдела и обнищала некогда богатый и  многолюдный город. XVI век-  «ужасный век, ужасные сердца». Денег в казне
нет, а коль появляется что, то дъяки московские не дремлют всяк копейку под
себя гребут. Голодно, холодно и пусто в Великом Новгороде. Бежит народ, куда
глаза глядят. А куда им глядеть? На запад? От царя Ивана к ляхам да к Ордену-
из куля в рогожу. На юг, на Москву? Считай, прямо на плаху. На север, к морю
студеному? Да мало из тех кто, ушел туда возвращался, а кто вернулся
рассказывал о морозах лютых, о тьме на полгода, о голоде свирепом. О том, как у
людей ноги пухнут, кровь из десен идет и зубы сами собой падают. Остается тому,
кто телом крепок, да духом силен один путь- встречь солнцу, туда, откуда
привозят удалые люди мягкой рухляди возами, да рассказывают за штофом вина
зеленого, что в тех краях красного и пушного зверя видимо- невидимо, да реки
рыбой богаты. А что басурмане налетают, да ясак по-прежнему платить не хотят, а
норовят то копьем острым, по стрелой быстрой достать и хоть чем поживиться- так
на то воля Б-жья!

Так, наверное, рассуждали те, кто тронулся с насиженных мест в поисках лучшей доли. У этого движения были
свои причины и своя предистория. Небоходимо вспомнить, что в средние века Новгород
являлся одним из центров, через который осуществлялась торговля между Европой и
Азией, и даже входил в торговый союз германских портовых городов - Ганза.
Экспансию на восток, по видимому, начал князь Александр Невский, проводивший
очень продуманную внешнюю политику. Известно, что князь бывал в столице Золотой
Орды, между Ордой и Новгородом существовал договор. Видимо тогда же до князя
дошли сведения о существовании у восточных берегов Азии океана и об изобилии
пушнины в сибирских лесах. Пушнина, «мягкая рухлядь» была в те времена (да и
намного позже) основной валютой при торговле с Западом, стоила совершенно
невероятных денег, оправдывавших самые высокие расходы на перевозку, хранение и
потери в пути. При согласии и под патронажем монгольских ханов и их местных
вассалов далеко на востоке стали возникать русские поселения, обретавшие все
большую самостоятельность по мере ослабления Орды. Уже в XV веке в губе реки Обь
существовал русский город Мангазея. Совсем недавно, при раскопках, выяснилось,
что в городе существовал Кремль с административными зданиями, складскими
помещениями, жилыми кварталами. Были найдены также литейный двор и верфи. Это
была надежная база для дальнейшего продвижения вглубь Азиатского материка, к
Тихому океану. Добытый товар по рекам, волоком и снова по рекам, не за одну
навигацию, перевозился к Белому морю, а оттуда- в Новгород и в Европу. Таким
образом новгородцам и их потомкам удалось не только выйти к берегам Тихого
океана, но и переправившись на Алеутские острова и далее, на Аляску, создать
там свои фактории, хотя Новгород уже давно, к тому времени, потерял
независимость и до дальних мест стали добираться государевы служилые люди, наводя
порядок со взносами в казну. Ну, а потом этим путем могли пойти и раскольники,
уходящие как можно дальше от «никонианской ереси». А что может быть лучше, чем
отгородиться от ненавистных новых порядков непроходимыми лесами  да океанской гладью? Может быть поэтому
сотнику Кобелеву и не удалось встретиться с земляками, сурово оберегающими свою
общину от всяких контактов с «еретиками».

(с) Опубликовано в журнале *Мир путешествий*