In sympathy

Много лет назад, когда я приехала в Штаты, то была потрясена разнообразием. Разнобразием всего: сортов сыра, марок вина, выбором кремов для лица и, конечно, открыток.

Казалось, что предусмотрены все возможные случаи для поздравлений и пожеланий. Мне нравилось рассматривать открытки, читая уже напечатанный текст, иногда забавный, иногда философский, иногда трогательный, хотя случалось, что и весьма глупый на мой вкус.

Иногда, неудержавшись, я покупала открытки впрок, пригодятся ко дню рождения, Рождеству, рождению ребенка... Как-то мне попалась очаровательная открытка: небольшой букет ландышей, мои самые любимые цветы, лежащий на столе. Открытка была чуть-чуть шершавой, что делало ее больше похожей на картинку, чем на стандартную открытку. На открытке было написано «In sympathy», « С симпатией» мгновенно перевела я (вот они ложные друзья переводчика). Тут же взяла эту открытку к уже нескольким выбранным раньше. Все-таки мне нужно было какое-то внутреннее обоснование для этой открытки, и я решила, что подарю ее сослуживцу мужа, недаво приехавшему из Москвы. Он был не первым приехавшим в одиночестве, но остальные тут же начинали ждать, когда получат визы их жены и дети, этому же ждать было нечего: в свои 30 с чем-то он еще не обзавелся женой и детьми, а родителям, с которыми он жил, виза по его рабочей не полагалась. Было видно как он скучает и чаще бывает в тех семьях, где растут сыновья, видимо, хотя бы со стороны хотелось посмотреть.

Придя домой бросила открытки на стол и кинулась в кухню что-то греть к приходу ребенка из школы. В это время ко мне зашла моя соседка-американка, двери у нас дома никогда не запирались, только если мы все уходили, поэтому вошла она сама, а я высунулась из кухни через пару минут, осознав, что она почему-то молчит.

Моя Руфь-Анна стояла уперевшись взглядом в открытку с ландышами.

- Что у вас случилось? – спросила она.

- Ничего. С чего ты взяла?

- Кто умер?

- Никто! Ты о чем вообще?

- Тогда зачем ты купила эту открытку?

И тут она мне объяснила мою ошибку: in sympathy вовсе не значит с симпатией, а это выражение сочувствия. Как ни нравилась мне открытка, но я тут же порвала ее и выбросила. На удивленный вопрос соседки объяснила, что нехорошо держать такое в доме, можно и накликать.

Через пять лет эта открытка встала у меня перед глазами снова.

Я опять хлопотала в кухне, скоро должны были прийти гости. Теперь мы уже жили в своем доме, дверь по-прежнему не запиралась, но из кухни просматривалаь по прямой. Поэтому, когда дверь открылась, я обернулась сразу и увидела того самого сослуживца своего мужа.

- Саш, проходи! У меня руки в креме.

Честно говоря я удивилась. Он был у нас пару дней назад, в сегодняшнюю компанию не очень вписывался, и потому приглашен не был. Но друзья в доме никогда не бывают лишними.

Саша стоял в коридоре не двигаясь. Поняв, что что-то не так, я сама пошла к нему.

- Мама... Вчера... Я улетаю через несколько часов... Успею на похороны.

-Ох, - это было единственное, что я могла ответить. Мы знали, что его мама болеет, но все же ждали его родителей в Штатах, интервью в посольстве должно было быть через пару недель.

- Тебя в аэропорт отвезти? – спросил вышедший на разговор из комнаты муж, он, видимо, тоже не мог найти нужных слов.

- Не надо, спасибо, я оставлю машину в аэропорту... Но тут ключи, когда сможете заезжайте, посмотрите, я надеюсь, что все закрыл и выключил, но лучше проверить.

- Спасибо, - тихо сказала я

- За что? – удивился Саша.

- За то, что хоть что-то даешь сделать. Это же невыносимо, когда ничем не можешь помочь, ничего не можешь сделать... Знаешь что... Отдай боль! Хотя бы попробуй, хотя бы чуть-чуть. Отпусти ее!

Я знала по себе, как невозможно дышать, просто не получается глубокий вдох, а за ним выдох, просто на плечах лежит какой-то мешок и не дает расправить плечи, чтоб можно было дышать, а руки и ноги в тяжелых цепях, и двигаешься со всем этим грузом... Но бывает в какой-то момент, что это тяжесть отпустила, и хоть немного, но удается подышать не мелко-мелко, а просто нормально вздохнуть.

- Сашенька, - всеми фибрами души в этот момент я надеялась, что мама его так никогда не называла, что может быть в такой ситуации больнее чужого голоса произносящего заветное имя, - отдай мне свою боль, пожалуйста!

С тех пор прошло много лет, уже больше десяти, к сожалению я ни раз оказывалась в подобной ситуации, уходят наши старшие...

Но я все равно не знаю слов, которые надо говорить, я не знаю как помочь, только это:

«Отдай мне свою боль, пожалуйста!»