Архитектурные памятники Азербайджана в эпоху Низами

Сельджукские племена, ведущие свою родословную от огузских тюрков, в XI-XII столетиях объединили восточные мусульманские страны - Машрик - в огромную империю. Согласно сообщению сельджукского историка Раванди в это время "В землях арабов, персов, византийцев и русов слово принадлежит тюркам, страх перед мечами которых прочно живет в сердцах".

Этот важный исторический период, именуемый исследователями "сельджукским", характеризуется новым ростом тюркского влияния в исламском мире не только в политической и военной сфере, но и в области науки и искусства. Период правления сельджуков, характеризующийся обновляющейся силой, благодаря своей выдающей исторической роли, именуется в мировом востоковедении как "поворотный период", "период трансформации", "период коренных изменений", "очень важный и богатый событиями период", "период возрождения" и т.д .

Для стран и областей, входивших в состав Великой Сельджукской империи, возможны разнообразные наименования этого периода и незначительная разница в периодизации. Этот период для истории азербайджанского искусства в научной литературе, в основном, известен как "эпоха Низами". Хронологически эпоха Низами охватывает период в приблизительно 250 лет, между XI и серединой XIII веков. Эти годы наиболее глубоко и содержательно отражают высокую и устойчивую общественно-культурную среду, породившую феномен Низами. Предлагаемая периодизация совпадает и с этапами развития азербайджанской средневековой архитектуры - в этот период в ней сформировался новый художественный стиль, явно отличающийся от стилей предшествующих и последующих времен.

В канун эпохи Низами - конец IX - начало X веков - города Ближнего Востока испытывают невиданный размах развития. Отличительной особенностью этого времени является пространственный рост городов. Азербайджанские города не остались в стороне от общего процесса, происходящего в регионе. Арабские историки, как правило, отмечают, что в азербайджанских городах этого времени царило изобилие, интенсивно развивалась и расцветала торговля, была необыкновенная дешевизна товаров и благоустроенность городских улиц, площадей, домов. В IX-X веках быстро выросло большинство азербайджанских городов, в особенности расположенные на главных караванных путях Востока. Расширение торговли, производства и международных связей привели к росту территории этих городов и, естественно, их структурному развитию.

Подобно крупным городом Ближнего Востока, в развитых азербайджанских городах IX-X веков основу их структуры составляла цитадель, внутренний город - шахристан и внешний город - рабад. Арабские историки, описывая эти города, особо подчеркивают такие важные городские постройки как бастионы, крепости, дворцы, соборные мечети, базары, базарные площади, побочно давая сведения о планировке этих сооружений и размещений их в планировочной структуре города. Благодаря этим письменным фактам, хотя и в общих чертах, проясняется взаимная связь позиций, занимаемых административными, религиозными и торговыми центрами в строительстве городов. Надо отметить и тот фактор, что торговля сыграла выдающуюся, невиданную доселе роль в общественно-экономической жизни городов того периода и оказала глубокое воздействие на их планировочно-пространственную структуру.

Как и в доисламский период существовала острейшая необходимость в создании мощной оборонительной системы для обеспечения безопасности городов. Особое внимание уделяется защите цитадели и шахристана, они окружались рвами, мощными крепостными стенами и башнями. Такими оборонительными городами страны были в Ширване - Шемаха, Шабран, Кабала, Баку, Дербент; в Аране - Барда, Гянджа, Бейлаган; в Центральном и Восточном Азербайджане - Нахичеван, Ардебиль, Тебриз, Марага, Казвин, Хамадан. В этих городах было выстроено множество монументальных зданий - дворцы правителей, мечети, медресе, базары, бани, караван-сараи, благоустроенные жилые кварталы и сады. Одним из факторов, отражающих уровень благоустроенности городской среды в IX-X века является наличие в азербайджанских городах совершенной для того времени системы водопроводов. Питьевые и хозяйственные нужды городского населения обеспечивались широко разветвленной открытой и закрытой системами водоснабжения.

В этот же период в архитектурном облике азербайджанских городов еще большую активную роль начинают играть здания нового типа - мечети. В первое время случаи превращения старых молелен в мечети, имевшие место в странах, исповедующих ислам, происходили и в Азербайджане. Примером этому могут служить Джума-мечети в Баку, Ардебиле и др. Но с течением времени место поклонения новой религии - мечеть, пройдя важный и сложный процесс эволюции, превращается в совершенно индивидуальный и устойчивый архитектурный тип.

Строительство горных крепостей, широко распространенных в доисламском Азербайджане, продолжалось и в последующий период. Возведение мостов в стране в VII-X веках было в центре внимания арабских и местных правителей. Дислокации крупных войсковых соединений, развитие внешних связей требовали реставрации старых и строительств новых, крупных мостов. Основа знаменитого пятнадцатипролетнего Худаферинского моста, по сведения некоторых исторических источников, была заложена в 15 году хиджры (636 г.). Развалины другого, одного из крупных мостов этих веков, находятся в окрестностях Барды. Перекинутый в свое время через реку Тертерчай этот мост имел 16 пролетов и длину 120 метров.

В силу того, что христианство наиболее устойчиво сохранилось в горной части страны, в этих местах и в VII-X веках продолжалось строительство церквей. Монастырь на берегу реки Агоглан в Лачинском районе, Амарасский комплекс, Лекитские храмы (Гахский район), комплекс монастыря в селе Аскипара (Газахский район) и развалины других культовых сооружений свидетельствуют о сохранении в этот период влияния христианства на территории Кавказской Албании.

Сельджукские набеги во второй половине XI века нанесли сокрушительный удар по отжившим свой век социальным и культурным традициям, также, и в Азербайджане. Эти набеги с одной стороны возродили местные древние традиции - по выражению Ибн Халдуна не дали придти "старым привычкам к вялости", с другой стороны - создали благоприятные условия для самостоятельного развития городов. Определенные прогрессивные социальные перемены, происходившие в ближневосточном регионе в связи с приходом к власти сельджуков, отражены в сжатой форме в нижеследующих строках Низами, ставшего свидетелем этих событий:
Государство тюрков возвысилось потому, что В стране воцарилась справедливость...

В это время с новой силой проявила себя не только военная мощь, но и творческая энергия и художественная потенция турецкого этноса, а кочевые традиции своим возрастающим воздействием усилили рационалистический, жизнеутверждающий характер художественного творчества в городах Передней Азии. Усиление гуманистического мировоззрения, Оооо интерес к наследию и фольклору, большое стремление к гармонии и светским наукам явились в это время основными движущими силами городской культуры в Азербайджане. Наблюдаемый в эпоху Низами быстрый темп урбанизации в обществе был непосредственно связан с социально-экономическим прогрессом. В это время значительно увеличиваются по своим размерам азербайджанские города, растет их население и социально-экономическое значение, идет процесс совершенствования планировочной и архитектурно-художественной структур. С поразительной быстротой, в это время, растут столицы различных государственных образований - Тебриз, Нахичеван, Ардебиль, Гянджа, Хамадан, Шемаха, наряду с ними развиваются крупные торговые и ремесленные центры. В эпоху Сельджуков, Атабеков развивались, совершенствовались, обогащались новыми зданиями и постройками азербайджанские города Марага, Казвин, Бейлаган, Баку, Дербент, Хой и другие. Закарийа Казвини (XIII в.) в одном из своих произведений изобразил графическую модель развитого мусульманского города данной эпохи. Модель состояла из пяти концентрических кругов (Кухендиз, малый город - шахирстан, большой город, сады и виноградники, пашни). Эта модель была характерной и для крупных азербайджанских городов эпохи Низами.

В городах Азербайджана, являвшихся узлами главных межконтинентальных торговых путей, в исламский период возникли крупные по территории пригороды - радабы и большие открытые пространства - главные городские площади. Идеологический и композиционной доминантой городского центра, сформированного на главной городской площади, являлась Джума-мечеть. Такая площадь, основными постройками которой являлись базарные ряды и носившая, главным образом, торговые функции, в основном называлась "Базарной площадью". В эпоху Низами главная городская площадь и городской центр проходили завершающий этап своего формирования.

Качественные, положительные перемены, происходящие в социально-экономической и духовной жизни городов в XI-XIII веках обусловили равномерное распределение крупных городов на территории страны и, в то же время, их одинаковое бурное развитие. Городская жизнь повысила интеллектуальную атмосферу, создала положительно предпосылки для художественной и литературной деятельности. Вследствие этих факторов каждый крупный город превратился в важный художественно-культурный центр. Общественное и идейное развитие эпохи Сельджуков нашло свое отражение и в художественных течениях, возникших в русле общей азербайджанской архитектуры. Так благоприятная культурно-историческая среда того времени позволила художественно-техническому опыту прошедших веков и традициям, передаваемых от поколения к поколению, сформироваться в форме местных архитектурно-художественных школ. Исследования показывают, что природно-географические факторы и социально-экономические процессы способствовали образованию в Азербайджане четырех архитектурных школ, отличающихся друг от друга относительной самостоятельностью. Эти региональные художественные школы сформировались вокруг крупных городов страны: на северо-востоке - Ширванская, на северо-западе - Аранская, в центральной части - Марага-Нахичеванская и юго-востоке - Казвин-Хамаданская.

В упомянутых региональных школах Азербайджана в XI-XIII веках существовали подшколы и течения. Развитие этих школ, естественно, не проходили изолированно в строго четких границах определенных территорий. Они, будучи частицей единого целого, действовали как отдельные, частные звенья всей азербайджанской архитектуры. Характерные особенности этих школ, переплетаясь между собой, порою сливались в единые, стойкие принципы. В этом процессе интеграция стиля, этническая и социальная структура страны сыграла решающую роль. В целом, эпоха Низами стала поворотным периодом в истории развития азербайджанской архитектуры средних веков. Обширные строительные работы этого времени обогатили азербайджанскую архитектуру новыми типами сооружений (башенный мавзолей, медресе), конструктивными приемами (двухоболочные купола, сводчатое перекрытие с центральным опорным столбом), архитектурными формами (минарет с цилиндрическим стволом, портал с двумя минаретами), средствами архитектурного убранства (геометрический орнамент, глазурованный кирпич, облицовка блоками) и т.д. В это время не только завершается процесс локализации основных художествнно-культурных кругов страны и определения архитектурных центров, но и прочно закрепляется общая, единая для архитектурного творчества Азербайджана стилевая система.

Необычный рост и подъем в XI-XIII веках культовой архитектуры в Азербайджане - результат нового расцвета Ислама на территории Сельджукской империи и связанного с этим общего эволюционного процесса типов мечетей. Распространение особого типа мечетей, вошедших в научную литературу под именем "сельджукская мечеть" на обширной территории мусульманского мира, в том числе и Азербайджана, отражает проходивший в то время фундаментальный процесс формирования планировочного и конструктивного решения культовых сооружений. Самое яркое своеобразие Сельджукской мечети - формирование михрабной части в виде купольного киоска - максуры. Монументальное ядро мечетей - максуры, наиболее сохранившаяся их часть. Поэтому мечети эпохи Сельджуков известны в научной литературе как и "Сельджукский киоск", "Сельджукская максура".

По функциональному и общественному значению исламские модельни делились на четыре группы. Из них самыми простыми были квартальные и сельские мечети. Следующую ступень занимали пятничные Джума-мечети. Помимо них были молельни, имеющие областное или государственное значение. Самой авторитетной святыней была почитаемая мусульманами всего мира Кааба. На территории Азербайджана в XI-XIII веках было множество сельских и квартальных, крупных и величественных соборных мечетей, обширных площадей в окрестностях городов для отправления массовых молений и религиозных праздников, от которых сохранилась лишь часть монументально выстроенных Джума-мечетей - максура.

Выстроенная из кирпича Ардебильская Джума-мечеть (1078 г.) состоит из квадратного в плане молитвенного зала и примыкающего к нему с севера глубокого эйвана. Эта особенность и наличие галереи внутри толстых стен отличает ее от остальных сельджукских соборных мечетей.

Ровестница Ардебильской - мечеть Сыныггала (мечеть Мохаммеда) в Баку хоть и меньше по размерам, но является уникальным архитектурным памятником. Вписавшийся в пологий рельеф двухэтажный вертикальный объем, отдельностоящий монументальный минарет и выступающая за наружную линию стены ниша михраба в форме полуцилиндрической башни придают этой квартальной мечети динамичную и выразительную пространственную композицию. Построить это сооружений, каждый ярус которого покрывается стрельчатым сводом, приказал раис Мохаммед Абубекир оглу.

Одна из квартальный мечетей древнего Баку - двухэтажная мечеть Ашура, по своему конструктивному решению близка к мечети Сыныгала, но в отличие от последней имеет более простой объем и лаконична. Надпись расположенная под резным михрабом свидетельствует, что данное строение в 567 году хиджры (1169 г.) построил бакинский мастер Ашур Ибрагим оглу.

Разрушенная в 1899 году старая бакинская мечеть Джума-мечеть, сооружалась в несколько этапов и потому имела довольно сложную планировочную композицию. Ее ядро, самую старую часть - квадратный в плане молитвенный зал, крытый коническим куполом, можно также считать памятником эпохи Низами.

Как и бакинские мечети, Хагена на реке Пирсаат (Сальянский район, село Наваги), ядром комплекса которого является мавзолей Шейха Пир Гусейна (умер в 1074 г.), построена из камня. В свое время авторитет этого святого места был распространен далеко за пределами Ширвана. Примыкающая к мавзолею небольшая мечеть своей композицией и конструктивным решением напоминает построенные в XI-XIII веках квартальные мечети Баку. Минарет, являющийся доминантом комплекса, построил в 1256 году мастер Махмуд Магсуд оглу.

Сохранившиеся в юго-восточной зоне Азербайджана сельджукские соборные мечети являются высоко художественными монументальными памятниками. В 52 км юго-западнее города Султание расположена деревня Суджас с соборной мечетью, датой строительства которой, по мнению исследователей, является 1100 год. Эта относительно хорошо сохранившаяся квадратная в плане максура принадлежит к сельджукскми памятникам. Несмотря на то, что интерьер мечети отличается великолепной кладкой кирпича, гяжевыми лепными украшениями и изящной вязью "куфи", на наружной поверхности не обнаружено следов украшения.

Казвинская мечеть, фундамент которой был заложен в VIII веке и строительство которой продолжалось вплоть до середины XX века, известна своим молитвенным залом "Гунбади Хумарташ". Эту квадратную в плане максуру выстроил казвинский правитель Хумарташ в промежутке 1106-1114 годов во времена царствования сельджукского султана Махмуда.

Основным сооружением другого крупного памятника в Казвине, ныне именуемого медресе-Хейдариййе, является сельджукская максура, по архитектурному решению и по времени возведения близкая к куполу Хумарташ. Максуре медресе-Хейдариййе присуща завершенная архитектурно-планировочная структура и высококачественная убранность (кирпичные и гяжевые украшения).

Одним из известных памятников Хамадана является Гунбади Алавиян - ровестница сельджукских мечетей Казвина, которая отличается от прочих сельджукских мечетей отсутствием проемов в боковых стенах, а также наличием в углах звездообразных в плане башен.

Ядром композиции вытянутой соборной мечети Маранда является сельджукская максура. Позднее молитвенный зал был увеличен за счет пристроек с трех сторон.

К максуре соборной мечети Урмии, без сомнения возведенной в эпоху Низами, в последствии пристроили с востока - малый, а с запада - удлиненный трехнефный залы. Ныне высококупольный кубический объем максуры возвышается над низким окружением смежных помещений.

Соборная мечеть, являющаяся одной из монуметальных построек ансамбля Атабеков в Нахичевани была разрушена в начале ХХ века и сегодня ее изучение возможно только по сохранившимся фотографиям и рисункам. Ее некогда монументальная максура с трех сторон была окружена дополнительными помещениями. Основной объем соборной мечети Нахичевани был построен из кирпича, а своды, арки и некоторые детали из камня.

Остатки полуразрушенной мечети в селе Кирна (Джульфинский район) по своей объемно-пространственной композиции напоминают соборную мечеть Нахичевани. Сохранившиеся изящные детали купольного зала мечети в Кирне находятся во взаимной гармонии. По своим характерным особенностям мечеть в Кирне является памятником XII века. Как видно, огромное внимание уделяемое строительству культовых зданий во времена Сельджуков и Атабеков, стало причиной создания устойчивых типов мечетей и в азербайджанской архитектуре. Как и во многих местах Сельджукской империи, и в Азербайджане, в это время сформировалась единая модель соборной мечети с квадратным в плане молитвенным залом, покрытым куполом. Как правило южная стена этой модели целиком сохранялась, в ней устраивалась богато декорированная михрабная ниша. На остальных стенах купольного зала открывались широкие арочные проемы (на каждой 2 или 3). При такой объемно-планировочной структуре главного зала было возможным увеличение пространства путем присоединения помещений с трех сторон. Дополнительные помещения, в основном колонные залы, основывались на стоечно-арочной конструктивной системе. Таким образом, в результате пристройки к купольному "Сельджукскому киоску", были созданы в течение нескольких веков комплексы и мечети ассиметричной композиции. Соборные мечети в Баку, Казвине, Маранде, Урмие были сформированы подобным способом.

Уровень развития культовой архитектуры в эпоху Низами отразился в неотъемлемой части мечети - минарете, логичной с конструктивной точки зрения и завершенной в художественном отношении. Возведенные на территории Азербайджана в XI-XII веках минареты с цилиндрическим стволом отличаются зрелым стилем. Среди них известны отдельностоящий минареты - "Мил минаре" Саве (1061), Шамкур (конец XI века) и примыкающие к зданию мечети - Сыныггала, Пирсаат.

Одним из самых завершенных архитектурных типов, быстро развивающихся и формировавшихся в азербайджанской архитектуре XI-XII веков, являются башенные мавзолеи. Эти мемориальные сооружения являющиеся одними из самых удачных примеров в мировой архитектуре увековечивания памяти в монументальных формах, представляют собой феномен сельджукской архитектуры. В научной литературе он известен как "Сельджукский мавзолей".

Мемориальные сооружения, прозванные благодаря своей внешней форме "башенными мавзолеями" были в основном локализированы в Анатолии, Азербайджане и Хорасане. В письменных источниках средних веков, а также в народе, их часто именовали "Гунбед" или "Гунбез". Эти двухярусные мемориальные сооружения огузских тюрков были созданы в результате эволюции захоронений древних тюрков и объединили в себе традиции курганообразрных (гарадамообразных) и юртообразных надгробных захоронений. Интенсивный процесс формирования башенные мавзолеи проходили в Сельджукский период, и получив в XI-XII веках завершенную структурную композицию превратились в устойчивый архитектурный тип, распространенный на обширной территории. Поэтому ученые современной Европы большей частью называют их "Сельджукскими мавзолеями".
Наиболее древние из многочисленных башенных мавзолеев, сохранившихся на территории Азербайджана, исторически отноятся ко второй половине XI века. Самые монументальные образцы этого архитектурного типа в Азербайджане были сооружены в период между XII веком и первой половиной XIV века. Два мавзолея, находящихся в Харракане, между Казвином и Хамаданом, известные под именем "Гоша имам" - шедевры кирпичной архитектуры. Харраканские мавзолеи имеют в плане восмиугольную форму, углы которых снаружи укреплены цилиндрическими башенками. Один из них сооружен в 1067 году, другой - в 1093 году, в память о туркменских беках. Эти мавзолеи не имеют принципиальных различий ни в планировочной, ни в конструктивной системах, ни в художественно-архитектурном решении. Автор мавзолея, архитектор из Занджан6а Мохаммед Абул Маали, глубоко знавший искусство обработки обожженного кирпича, как бы хотел продемонстрировать на этих памятниках его богатые художественные и декоративные возможности.

Башенный мавзолей в Мараге Гырмызы Гунбед (1148) - довольно интересное архитектурное произведение примечательное рядом особенностей. Он является самым древним памятником, склеп которого имеет центральный опорный столб. Этот мавзолей - первый известный образец применения глазуированного кирпича в азербайджанском архитектурном декоре. В азербайджанском архитектурном наследии профессиональное звание "ме'мар" (зодчий) впервые встречается в надписи мавзолея Гырмызы Гунбед - автор памятника Бекр Мухаммед, сына бенна (строитель) Бендана, сына ме'мара (зодчего) Мохсуна. Мавзолей имеет квадратную планировочную структуру и состоит из нижнего склепа и верхней камеры.

На городище Хараба-Гилан (Ордубадский район) на вершине высокого холма сохранились остатки мавзолея, по своей структуре схожего с мавзолеем "Гырмызы Гунбед". Сохранившаяся часть - склеп мавзолея с грибообразной опорой. Опора, как и сам склеп, в плане имеет восьмиугольную форму. Самым близким аналогом склепа в Хараба - Гилане является мавзолей Мегуджук Гази (конец XII - начало XIII вв.) в анатолийском поселке Кемах.

Мавзолей Имамзаде Вели в Казвинской деревне Зиядабад по своему архитектурно-планировочному решению напоминает Гырмызы Гунбед и считается памятником XII века. В то время как наружная поверхность мавзолея Имамзаде Вели гладкая и одноцветная, изящный восьмигранный корпус мавзолея Юсифа Кусейиир оглу в Нахичевани (1162, зодчий Аджеми Абубекр оглу Нахичевани) весь декорирован геометрическими узорами из обожженного кирпича. Прозванный в народе "Атабаба Гунбези" этот памятник двухярусный, с наружным покрытием в форме восьмигранного шатра.

Одни из восьмиугольных мавзолеев, дата строительства которых относится к XII-XIII векам, находится в полуразрушенном состоянии в Казвине, в деревне Нияг. На внутренней и внешней поверхностях этого памятника, названного "Кафир Гунбеди" не обнаружено следов украшений.

Среди башенных мавзолеев эпохи Низами отдельную группу составляют мавзолеи с цилиндрическим корпусом. Самый древний из них находящийся в Мараге мавзолей "Даиреви Гунбед" (Круглая башня) (1167 г.) имеет в плане - снаружи круглую, а внутри - десятиугольную форму. Этот мавзолей также как и другие мавзолеи Мараги известен двухярусным объемом и богато украшенным порталом.

Возвышающийся на берегу реки Урмие мавзолей Уч Гумбед (1184 г., архитектор Абумансур Муса оглу) имеет с наружи круглый, внутри квадратный формы план.

В Нахичевани от исторического городского центра - крупного архитектурного комплекса Атабеков - до сегодняшнего дня сохранился в целости только мавзолей Момине хатун (1186 г., архитектор Аджеми Абубекр оглу Нахичевани), сооруженный в память жены Атабека Джахана Пехливана - Момине хатун. Мавзолей Момине хатун отличается от своих предшественников крупными размерами и сложной формой плана, его склеп в плане десятиугольной формы с мощной десятигранной опорой по середине. Грани опоры соединяются стрельчатыми сводами с боковыми сторонами, образуя грибообразную устойчивую конструкцию. План верхней камеры мавзолея Момине хатун имеет снаружи десятиугольную, внутри - круглую формы. Его планово-пространственная структура устроена целиком по-принципу десятичного деления, что в свою очередь является основой золотого сечения, создающего соразмерность и гармонию. Сегодня высота мавзолея, верхнее пирамидальное покрытие которого разрушено, составляет 25 метров. Мавзолей Момине хатун своими крупными размерами, монументальными формами, динамическим силуэтом являлся доминантой большого архитектурного комплекса. Вместе с этим легко воспринимаются с близкого расстояния богатые орнаменты и узоры памятника. Царское величие архитектурно-художественного образа, человеческий масштаб и лирическая нежность Момине хатун находятся в прекрасном переплетении.

На южном берегу Аракса, в деревне Дузал, на одном из холмов возвышается мавзолей, объемно-пространственное и конструктивное решение которого очень близко мавзолею Момине хатун. На каждой грани его восьмигранной призматической башни, возвышающейся над каменным постаментом, устроены высокие стрельчатые ниши. Но в мавзолее Дузал на перпендикулярных осях имеются четыре дверных проема. Такая структура дает возможность предположить, что он был построен вслед за мавзолеем Момине хатун, в начале XIII века. Конструкция склепа с центральным опорным столбом дузалского мавзолея также идентична со склепом Момине хатун.

Мавзолей Гей Гунбед (1196 г., архитектор Ахмед Мухаммед), являющийся одним из известных памятников Мараги, также имеет многогранную башню. Углы его восьмигранного корпуса, как и в мавзолеях Харракана, укреплены цилиндрическими башенками. В архитектурном убранстве наружных плоскостей мавзолея двухплановые рельефные кирпичные узоры собраны из кирпичей особого профиля. В декоре мавзолея Гей Гунбед очень успешно и в большом количестве был использован голубой глазуированный кирпич, оказавший воздействие на цветной колорит его наружной части.

Мавзолей Гюлистан, находящийся в близи Джульфы и созданный нахичеванскими архитекторами, является жемчужиной каменного искусства. Ввиду того, что склеп находится на поверхности земли, наружный объем этого мавзолея двухярусный. Его объемная композиция основывается на переходе от квадратной основы к верхнему двенадцатигранному корпусу. Наружные ниши мавзолея, целиком сложенного из красного туфа и покрыты геометрическими узорами. По сложности и богатству эти узоры можно сравнить только с декорами мавзолея Момине хатун. Но узоры мавзолея Гюлистан, выполненные резьбой по камню, более тонки и изящны. Мавзолей Гюлистан, являющийся показателем генетической общности мавзолеев Азербайджана и Анатолии, один из замечательных мемориальных памятников эпохи Низами.

Мавзолей Мелик Аждар (Лачинский район, деревня Джиджимли), в научной литературе относимый к XII-XIII векам, возведен из камня. По наблюдениям различных исследователей мавзолей со своим суживающимся к верху восьмигранным призматическим объемом, параболической формой купола и изящными чубукообразными угловыми столбиками был создан в результате непосредственного подражания кочевым шатрам.

В зонах Аррана и Ширвана до сих пор все еще не обнаружены образцы мемориальной архитектуры эпохи Низами, что в свою очередь сильно затрудняет создание содержательной и всесторонней картины этой проблемы. Но представленные памятники доказывают, что в XI-XIII веках в Азербайджане шел интенсивный процесс развития мемориальных памятников, а также показывают, что Азербайджан был одним из основных центров формирования башенных сельджукских мавзолеев. Основной функциональной частью азербайджанских башенных мавзолеев является склеп, отличающийся разнообразием планировочных, конструктивных решений. Склепы в плане имеют круглую, квадратную и многоугольную формы. Часто на их внутренних поверхностях устраиваются ниши. В некоторых случаях углублением ниш зодчие совершенствовали интерьер склепа. В таком случае склеп получал также более выразительную, пространственную структуру.

Уделение большого внимания конструктивному и пластическому решению подземных камер, проявляется в формировании особого развитого типа склепа - в Марага-Нахичеванской зоне. Многогранные центральные столбы, расширяющиеся к верху и соединяющиеся с углами склепа создавали устойчивую, красивую конструкцию и организовывали основу склепа данного типа. Такое великолепное инженерное решение придавало большую прочность не только склепу, но и всей конструкции сооружения. А созданные ими в интерьере выразительность и художественность в высшей степени безукоризненна. Верхние камеры башенных мавзолеев, в плане круглой, квадратной и многоугольной форм, перекрывались двухоболочными куполами. Нижний внутренний купол всегда имел сфероконическую форму, наружным покрытиям мавзолеев в Марага-Нахичеванской зоне придавалась коническая, пирамидальная, гофрированно-коническая и сталактическая формы, в Казвино-Хамаданской зоне большинству мавзолеев придавалась стрельчатая, сфероконическая форма. Такие покрытия удачно завершали композиции мавзолеев обоих зон. Однако, в каждом из случаев двухоболочные покрытия верхних камер носили визуальный и конструктивный характер.
Как и общая форма башенных мавзолеев, так и их двухоболочные покрытия были созданы в прямой связи с конструкцией кочевой юрты. Конечно, идея двухоболочного купола нашла свое решение в монументальной архитектуре в процессе длительного развития. В этих мавзолеях не только наружное покрытие верхней камеры, но и вся объемная структура по своей форме напоминает свой прототип - шатер, юрту. Это сходство ярко прослеживается в мавзолеях с цилиндрическим корпусом. Видимо началом развития концепции башенных мавзолеев послужили мавзолеи с цилиндрическим корпусом, своей объемнопланировочной конструкцией непосредственно иммитирующие модель древнетюркского шатра. Однако в процессе эволюции верхняя камера - символический шатер, значительно увеличивался по своим размерам, в итоге превратившись в высокий монумент.

Мавзолеи с призматическим корпусом, занимающие среднее звено между мавзолеями с цилиндрическим и кубическим корпусам, также имеют символическое значение и обладают большим эффектом восприятия. Обтекаемость цилиндрических и резкий переход в кубических объемах несколько ограничивают общий свето-теневой эффект. В многогранной структуре каждая поверхность грани обладает своей освещенностью и тональностью, благодаря чему создается более динамичная композиция. Деление на грани призматического корпуса, не уменьшая монументальности, придают сооружению вертикальность и утонченность. Наряду с этим, многогранная структура дает возможность архитектору, работающему в кирпиче, получить богатство декора.

Естественная мощь, эстетическая строгость башенных мавзолеев XI-XIII вeков олицетворяли героический дух того времени. Гражданские здания и сооружения, многие из которых разрушились и бесследно исчезли, охватывали все стороны средневековой жизни и все слои общества. Некоторые типы гражданской архитектуры средних веков сформировались именно в тот период. Среди памятников этого периода мосты, отличающиеся своей четкой типологической целостностью, объединены в особой группе.

Сложный рельеф и множество рек явились первыми факторами строительства многочисленных мостов в Азербайджане. Строительство мостов было насущной необходимостью, способствующей устранению естественных преград, затрудняющих внутренние связи, а также обеспечению передвижения по межконтинентальным торговым маршрутам, пересекающим всю территорию Азербайджана. По этой причине по сравнению с соседними странами в Азербайджане существовали богатые традиции мостостроительства. Построенные в южной и северной частях Азербайджана мосты и сохранившиеся развалины свидетельствуют о высочайшей архитектурной и инженерной мысли. Совершенными образцами этих архитектурных сооружений эпохи Низами считаются "Гырмызы Керпю" - "Красный мост" (Казахский район), Худаферинские мосты, Ардебильские и Тебризские мосты, "Гыз Керпюсю" - "Девичий мост" в Гафланты... Благодаря высокому техническому и художественному совершенству исследователи исламской архитектуры считают мост в Гафланты на реке Гызылузен жемчужиной мостостроительства в Передней Азии.

Прочность моста, прежде всего являющегося инженерным сооружением, в первую очередь зависит от выбора места, и здесь основное требование - существование естественных фундаментов - скал для устоев. Скалы на дне реки были самым надежным фундаментом, на котором возводились опоры, волнорезы моста. Конструктивная система моста создавалась из межопорных арочных пролетов. Скальный фундамент одновременно вписывал мост в окружающий природный ландшафт. Средняя горизонтальная часть моста как правило пандусом спускалась к берегу, и этот прием придавал малопролетным мостам "горбатую" форму. Такая форма помимо связанностью с ландшафтом и экономией строительных материалов также придавала мостам стойкость к частым селевым потокам. Основная конструктивная часть мостов - своды - складывалась из хорошо тесанного камня или обожженного кирпича. Остальные части фасада определялись полуобтесанным камнем, булыжником и фактурой кирпичной кладки. Таким образом архитекторы преднамеренно демонстрировали конструктивную схему и тектоническую структуру мостов. Мосты своей линейной композицией, простыми формами, соответствием строительных материалов удачно вписывались в окружающую природу, еще больше усиливая ее красоту.

Как великие сельджукские султаны, так и азербайджанские атабеки прежде всего были полководцами и профессиональными воинами. По этой причине военная архитектура не могла пройти мимо их внимания. И потому, чтобы сохранить в государстве, в стране мир и покой и обеспечить безопасность караванных путей существовала необходимость в строительстве крепостей. Безопасность крупных городов прежде всего зависела от прочности окружающих их крепостных стен. Помимо этого городские ворота большей частью охраняли крепости, построенные на близлежащих высотах. В письменных источниках упоминаются названия некоторых пригородных крепостей: Дизмар, Руин, Нов - близ Тебриза; Алинджа, Сурмари, Тагмар, Фигнан, Гахрам - близ Нахичевани; Бахман, Шидан и другие - близ Ардабиля. Кроме эти крепостей в источниках XIII-XIV веков упоминаются крепости Арана-Шатар, Изз, Экна, а также крепости расположенные в других регионах Азербайджана - Шаху, Тала, Фирузабад, Али-абад, Готур, Балак, Балдуг, Казадж и др. Некоторые из этих крепостей были разрушены, некоторые восстановлены, а часть была построена в XII-XIII века. Видевший многие из них Ягут Хамеви писал, что "Азербайджан очень крупная страна и большое государство. Эта в основном горная страна... имеющая много крепостей". Факты показывают, что как Атабеки, так и Ширваншахи уделяли большое внимание восстановлению и строительству горных крепостей, сторожевых башен, замков и других оборонительных сооружений.  

Вновь отстроенная и укрепленная в XII веке крепость Гюлистан — Гыз Галасы (Девичья крепость) как бы стала второй внутренней крепостью столицы Ширвана — Шемахи. К строительству этой, имеющей государственное значение крепости, были привлечены самые известные в государстве Ширваншахов дворцовые архитекторы, строители, камнетесы.

Среди горных крепостей Азербайджана монументальностью архитектурных форм выделяется крепость Гыз Галасы в Кельбаджарах, называемая еще и "Намерд Гала" (Коварная крепость), возведенная из обожженного кирпича в труднейших условиях. Этот памятник считается выдающимся произведением эпохи Эльдегизов.

Главная казна Эльдегизов хранилась неподалеку от Нахичевани, в крепости Алинджа, поэтому большинство зданий и построек здесь были возведены во второй половине XII и первой половине XIII веков. Стены и развалины зданий крепости Алинджа, на оголенной вершине горы возвышающейся посреди широкой равнины, свидетельствуют о высокой строительной культуре.
О строительстве пышных, укрепленных замков, летних дворцовых павильонов в различных местах Азербайджана во времена Сельджуков и Атабеков свидетельствуют письменные источники. Однако, к сожалению, не сохранился ни один совершенный образец данных архитектурных типов. Несколько в лучшем положении находятся памятники, известные под названием апшеронских замков, представляющие только оборонительные сооружения некогда построенных замковых комплексов. В апшеронский замковый комплекс входили дворцы местного правления, хана или командующего армией, подчиненных Ширваншахам, а также мечеть и крепость. Входящая в этот комплекс крепость была непригодна для постоянного проживания, а использовалась как временное убежище и в оборонительных целях. Эти крепости, возведенные соответственно характеру расселения Апшерона, его климату, рельефу и социально-экономическим условиям, разрешали в себе указанные ограниченные функции.

Из апшеронских крепостей только четыре — Большая Мардакянская (1187 г.), Малая Мардакянская (1204 г.), Раманинская (XII-XIII вв.) и Нардаранская (1301 г.) сохранили свою первоначальную планировочную структуру. Эти крепости, имеющие единые планировочно-пространственные структуры, состоят из крупной и высокой главной башни (донжон) и окружающих ее замкнутых крепостных стен. Объемы башен, снаружи представляющиеся цельными, внутри делятся на несколько ярусов. В замках крупных размеров — Большом Мардакянском (5-ярусный) и Раманинском (4-ярусный) внутренняя конструкция еще более сложна. Толстые боковые стены (1,5 и 2,1 м) придавали башням прочность и надежность и в то же время значительно облегчали связь между этажами с помощью расположенных в них винтовой лестницы. Кроме крепости в Раманах в остальных трех межярусные ступени начинаются со второго яруса. Деревянная или висячая веревочная лестница убиралась во время боевых действий и, таким образом, затруднялось взятие верхних ярусов. Апшеронские замки с большим мастерством были выстроены из полуобтесанного или обтесанного камня. Наружная кладка Малой Мардакянской крепости сделана на более высоком уровне. Наружные стены и башенки замков, а также башни завершались коронообразными мощными машикулями.

Во дворцах апшеронских земель имется множество колодцев, прорытых в скалах. Такая система колодцев в замках — продуманное решение проблемы сохранения запасов провизии, необходимых для оборонительных сооружений в условиях Апшерона. Некоторые из этих колодцев, согласно народным преданиям, соединяли крепости тайной дорогой с внешним миром.
Баиловский замок (1234-1235) на маленьком островке Бакинской бухты, соответствуя форме островка, имеет удлиненный план. Этот замок, по всей вероятности, был построен на фундаментах более древнего комплекса. По сохранившейся надписи — "Бендер гала" выясняется, что он был крепостью-портом. Баиловский замок выполнял в обороне Баку ту же функцию, что и крепость Гюлистан при обороне Шемахи. Как и в других крупных оборонительных постройках Ширвана в архитектурном оформлении Баиловского замка были использованы художественные каменные рельефы, резные надписи и фигуры. Свыше 700 каменных плит с глубокой резьбой, некогда опоясовавших стены и башни замка, извлеченные из вод Каспия, являются произведениями монументальной каллиграфии и скульптуры.

Самым величественным и самым таинственным памятником Баку, да и всего Апшерона, является "Гыз Галасы" — Девичья Башня. Этот памятник, вокруг даты постройки и назначения которого идут многочисленные споры, и в наши дни больше всего привлекает внимание своей неповторимой формой. Это своеобразие вносит выступ присоединенный к круглой башне. Дата строительства Девиьчей Башни до си пор не определена. По надписи, расположенной с наружной стороны башни на высоте 14 метров от земли можно предположить, что в XII веке на этом древнем памятнике проводились восстановительные работы. Если сегодня довольно трудно точно определить первоначальное функциональное предназначение Девичьей Башни, то не подлежит никакому сомнению, что она в XII веке входила в оборонительную систему Баку и являлась главной башней Бакинской крепости, одной из самых мощных крепостей Ширваншахов.

Близкая по своему решению к апшеронским замкам — башням Большой Мардакянской и Раманинской крепостей, башня Айдынбулаг (Шекинский район, деревня Айдынбулаг) как единственно сохранившаяся сторожевая крепость на караванном пути, была построена в один и тот же период наряду с этими памятниками. В целом XI-XIII века была для азербайджанской военной архитектуры периодом нового возрождения. Это ясно прослеживается не только в количестве сохранившихся оборонительных сооружений, богатстве типов, но и в высокой строительной технике, функциональном их совершенстве, цельном решении формы и художественных деталей.

Архитектура Азербайджана эпохи Низами основывалась на общих канонах, присущих всей мусульманской архитектуре, а также на единой научно-теоретической системе. Это единство, проявляющееся в различных областях строительного искусства, также прослеживается и в архитектурном декоре, выразившемся в художественном убранстве поверхностей стен. Невиданное до того времени щедрое использование в архитектурном убранстве узоров и геометрических орнаментов было связано с большой потребностью в декоративизме и символизме искусства того периода и, самое главное, с сильным влиянием тюркских традиций. Ввиду того, что мастера украшений непосредственно находились в тесной связи с материалами, часто сами изготавливали облицовочный материал, они очень умело использовали его физические и эстетические особенности, создавая на поверхностях тяжелых объемов изумительные по красоте и чувству композиции. Очень многое зависит от того, какие возможности дают архитектору естественные особенности материала. С этой точки зрения эпоха Сельджуков была торжеством обожженного кирпича, как строительного материала, так и материала для облицовки. Как во многих местах обширной Сельджукской империи, так и на большей части Азербайджана — от Гянджи до Казвина, искусно использовали кирпичи в создании украшения, собранного по "Сельджукскому стилю", являвшимся ведущим архитектурным декором. Техника украшения кирпичной облицовкой имела две разновидности: гладкая и рельефная кладка. Вторая разновидность техники получила в Азербайджане более сильное развитие. Минарет в Саве, Харраканские мавзолеи, Гунбади Хейдарие и мавзолей Момине хатун — вершина техники использования кирпичного декора.

В XII-XIII веках в Азербайджане фон внутренних узоров, скомпанированных из обожженного кирпича, изящно украшался гяжой. Часто используемая в интерьере гяжа в эпоху Низами достигла высокого художественного уровня в украшении михрабов мечетей. Наиболее древние из них известны в Казвинской и Хамаданской мечетях. В связи с быстрым развитием техники глазуированной мозаики начиная с XIV века в азербайджанской монументальной архитектуре несколько уменьшается использование гяжи.
Голубые глазуированные кирпичи появились в главных архитектурных центрах Сельджукской империи, в том числе и в Азербайджане, в первой половине XII века. Вначале такие кирпичи использовались очень мало в наиболее важных узлах строений или в виде поясов узора, орнамента, надписей. Хотя это и не принесло изменений в технику облицовки, но стимулировало активный рост строительной керамики — мозаики. Несмотря на то, что глазуированные кирпичи использовались во многих регионах Сельджукской империи, по наблюдениям Дж. М. Роджерса "… попытки развить эту декоративную формы были предприняты в конце XII века только в Азербайджане". И в самом деле, техническая и художественная эволюции глазуированного декора в мавзолеях Момине хатун и Гей Гунбед была сильнее по сравнению с другими регионами.

Ведущие виды архитектурного декора в центральной и южных зонах Азербайджана — кирпич, гяжа, глазуированный кирпич были очень мало распространены в Ширванской зоне. В Ширване в качестве основного строительного материала предпочитался камень с его пластичным использованием и резьбой. Мечеть Сыныггала и остатки Баиловского замка показывают высокий уровень, а также общий сельджукский стиль в каменном архитектурном декоре Ширвана в XI-XIII веках.

Разнообразие строительных и облицовочных материалов оказывало направляющее воздействие на архитектурный облик, форму, соотношения, масштаб зданий, возводившихся в различных местах страны. Это, в свою очередь, являлось фактором создания и формирования сугубо индивидуальных художественных традиций, в соответствии с местными условиями. Вместе с тем в памятниках эпохи Низами, построенных из кирпича, камня и украшенных различными методами отразились как разнообразие форм азербайджанской архитектуры, так и единство стиля. Эпоха Низами в истории азербайджанской культуры — это период корифеев науки и искусства. Азербайджанские ученые и мыслители этого времени преподавали в самых известных медресе исламского мира, их произведения изучались и исследовались в крупных научных центрах Востока, произведения известных азербайджанских поэтов обошли весь культурный мир. Если список известных и почитаемых во всей исламской культуре азербайджанских философов и поэтов, таких как Абдулгасан Бахманяр, Шихабеддигн Сухраверди, Гатран Тебризи, Хатиб Тебризи, Мехсети Гянджеви, Хагани Ширвани, Низами Гянджеви, Шамседдан Тебризи дополнить именами архитекторов Мохаммеда Зенджани, Бекр Мохаммед, Аджмеда Тифлиси, Абдулмомина Хои, то восстановиться полная картина выдающихся личностей, выросших на азербайджанской земле в XI-XIII веках.

С точки зрения передачи информации об авторах в строительных надписях сельджукский период является важным, отличающимся от предшествующих этапов. Имена первых азербайджанских зодчих, известных науке, обнаружены в строительных надписях именно этого периода. Уже сам этот факт выразительно свидетельствует о высоком положении архитектора в обществе. Обычно мастера, создавая тот или иной архитектурный памятник, некоторые из которых сохранились и до наших дней, оставляли на них свою "авторскую подпись". Из скупых сведений этих "авторских подписей" — строительных надписей и письменных источников — стали известны имена некоторых архитекторов, живших и работавших в XI-XIII веках. Эти мастера-архитекторы, ставшие известные нам, можно сказать, охватывают все регионы Азербайджана и все архитектурно-художественные школы эпохи Низами.

В надписях на азербайджанских архитектурных памятниках эпохи Низами были указаны основные профессии из создателей — "бенна", "устад" (мастер), "ме'мар", проставлявшиеся перед именем мастера. Несмотря на близость между профессиями мухандиса, ме'мара, бенна, в эпоху Низами, видимо, в иерархии строительного искусства на самых верхних ступеньках стояли мухандисы. Следующие ступени занимали ме'мары и бенна. Помимо этих универсальных мастеров в строительстве участвовали многочисленные мастера узких специальностей. Разнообразие типов сооружений, усложнение строительных процессов, разновидности архитектурного декора и ускоренное строительство крупных архитектурных комплексов усилили в то время профессионализм и специализацию мастеров. Обладание архитекторами разносторонними научными знаниями показываются в исторических обоснованиях Низами Гянджеви и средневековых письменных источниках. Образы архитекторов и инженеров в произведениях Низами — это образы ученых-универсалов, людей с высоким интеллектом, тонкими чувствами, благородными замыслами, прекрасно усвоивших геометрию, математику, астрономию, философию, медицинскую науку. В эпоху Низами, да и вообще в зрелые средние века, между художником и ученым не было столь существенных различий. Для того чтобы отвечать требованиям своего времени на должном уровне ученый должен был быть в той же степени художником, как и художник ученым. Для архитектора совмещение этих двух профессий было просто необходимостью. Архитектура, являющаяся как бы мостом, соединяющим науку с искусством, требовала от зодчего более широких и многогранных знаний. Поэтому в их произведениях проявляется удивительное единство тонких художественных чувств с глубоким научным мышлением.

Азербайджанские архитекторы эпохи Низами не замкнулись в своем искусстве в пределах родной земли, они находили поле творческой деятельности и в других странах. Шейх Юсиф Шамсаддин из Тебриза распространил ислам на далеких Мальдивских островах в Индийском океане, построив там прекрасные мечети. Гасан Фируз оглу из Мараги, Ахмед Абубекр оглу из Маранда, Гаджи Бахтияр из Тебриза, Ахмед Ибрагим оглу из Тифлиса, Мохаммед Махмуд оглу из Арана создали интересные образцы архитектурного искусства в Малой Азии. Эпоха Низами в целом способствовала творческому развитию зодчих средневековья, которые в последующие времена распространили архитектурно-художественные традиции Азербайджана более активно и широко.