Я проснулся

Вечером ко мне зашёл сосед – одолжить хорошую отвёртку, а ночью мне снился сон.

Я шёл по старому Баку, старому не – “старому, древнему, седому”,  

а просто старому – заплетёному хаотичными клубками электропроводов , 

изрыгающему вонь гниющего мусора из крысиных подворотен .

Шёл, искал хоть какой-то выход к жизни, натыкался на грязные,

клыкастые битым стеклом окна, за которыми никто не стоял и,

вдруг, вышел на яркий пыльный свет.

Там витые колоны с головами единорогов, по-гуэльски гнутые линии фасадов,

стены, цветущие луговыми васильками и травами морскими смальты и мурано.

– Как чудесно всё отреставрированно, -думалось мне, - когда я здесь жил,

– то не видел всей этой красоты, а сейчас даже не понимаю, в какой части города нахожусь!

И тут, неожиданно, завернув за битый телеговым колесом угол, я оказался перед  Башней, а там,

прямо на земле, привалившись к стене, сидел одетый в светло-серый костюм Полад Бюль-Бюль-оглы,

“Арманиии” – пел костюм, а Бюль-Бюль  ковырял моей отвёрткой в прямоугольной белой коробочке.

– Анероид, - подумалось мне, – Полад  поднял глаза, приветливо взмахнув рукой с отвёрткой,

кивнул головой на коробочку;

– привет, Валикос , это у меня анероид, – сказал он, - надо починить.

Ну, конечно же – анероид: Полад живёт в том красивом доме, что рядом с Башней и кто,

если не он, должен  чинить анероид, который установлен на её вершине чтобы предсказывать грозу,

или пыльную бурю, или цунами ,или еврейскую пасху?

Я сам когда то чинил анероид дедушки, но тот анероид был не современый белый эмалевый

и прямоугольный, с подключённым к нему из двух (красного и чёрного) проводков электричеством,

а старый круглый , с тонкой медно/золото/серебряно/платиновой мембраной,

спрятанной за гранёным горным хрусталём в чёрного дерева рамке резной –

листьями и молниями и звёздами и лунами.

И я рассказал Поладу, что когда не смог починить тот анероид, сломав его окончательно,

то сделал из хрустального стекла брошку для бабушки,

мембрану хотел сохранить как память и носить её брелоком на ключах от моего дома ,

но когда взял её в руки, то она смялась в комок фольги,

а из дерева я вырезал курительную трубку, которая потом сожгла меня.

Полад чинил анероид, улыбался мне как старому доброму знакомому и рассказывал о том,

как вчера поставил на ютюб клип, где он поёт с этим тупым коротышкой Басковым.

– Стоп, – подумал я, – откуда же он меня знает? Ах, ну конечно, через покойного Муслима!

и широко улыбнулся ему в ответ.

Просыпаясь я думал: ну, что за бред? Ведь я никогда не был знаком с Муслимом и разве есть у меня дом?

Надо спросить врача, чтобы он выписал снотворное другого цвета,

красные таблетки надоели, хочется жёлтовато-синенького, весёленького чтобы.