Посвящается влюбленным в ...Барселону.

Фиеста в Барселоне

В последний вечер пребывания в Барселоне и в самой Испании на нас ( меня и жену) свалилось счастье: стать участниками народного праздника - фиесты. Откровенно говоря, я , довольно- таки, соскучился по советским первомайским демонстрациям, имея в виду коллективные застолья, розыгрыши и шутки. А тут - такая возможность пообщаться с испанскими товарищами. Но, прежде чем идти, я, уже в который раз, заглянул в электронный словарь, чтобы вспомнить перевод слова "где" . Оно попрежнему по-испански означалось как "донде". Я должен рекомендовать Вам, читатель, это волшебное слово. Забудьте про "пожалуйста" , "спасибо" и прочую интеллигентную чепуху. Эти слова не приведут Вас в гостиницу, в метро и, извините за пример, в туалет. А вот слово "где" с прибавлением, извините еще раз, "туалет", явно покажет Ваши немедленные намерения. Ибо говорит о Вашей эрудиции и целеустремленности. Кстати, как я убедился, это слово употребляется везде, даже на острове Таити, поэтому, дорогой путешественник, прежде, чем заказать билет на самолет, в ту или инную, неведомую страну, позаботься узнать это волшебное слово. Всё, я свой долг "Вашего приятеля", исполнил.

Итак, едва выйдя из метро "Параллель", что находится в начале бульвара Ла- Рамбла, так называемого "Старого Города" , мы попали прямо в голову колонны с оркестром, направлявшейся в сторону центра. Колонна, как раз, поравнялась с Музеем восковых фигур и я вспомнил как смело я в присуствии "римского консула Антония" положил руку на колено "незабвенной Клеопатры" а моя Алла, нисколько не смущаясь запечатлела фотоаппаратом этот момент. Сама она для позирования выбрала Папу Римского.

Бульвар был переполнен, сияющими от счастья узаконенного безделья горожанами ( была пятница). Мы воспользовались правами туристов и на площади Рейаль, обойдя фонтан "Три Грации", пополнили их ряды, втиснувшись в оркестр. Эта неосмотрительная поспешность, затем обошлась мне 2-х дневной глухотой на левое ухо. Но это было потом, а пока я ощущал полный комфорт, растворяясь в ритмах испанского фольклора. Я думаю, что пояснять о сумашедствии этой музыки не стоит. Она засасывает вас, превращая в безумного танцора, вращающего всеми своими частями тела. Вскоре, на площади Пла дель Ос, я оказался в кругу какой-то знойной прекрасной каталонки. К счастью, я был в очках и, когда я, толи случайно, толи намеренно, сейчас уже не припомню, довольно близко приблизился к ней, то обнаружил, что каталонка, хоть и была знойная, но , отнюдь не прекрасная, а довольно-таки затасканная и, мягко говоря, староватенькая, даже для меня. Тем не менее, танцовала она на мозаике работы Жуана Миро -в бешенном ритме ( правда, я не знаю, что было с ней потом).

Разочаровавшись в напарнице, я экстренно вернулся к своей всегдашней спасительнице -супруге, которая, как оказалось позже, сразу же, как истая женщина, раскусила все фальшивые достоинства танцовщицы. "Все-таки , какой я неблагодарный" - подумал я и решаю... купить жене мороженное. И тут я замечаю: "О, Мама мия!"- на столике террасы кафе, стоящие перед молодой парой, огромные, величиной с небольшой круглый акквариум, пузатые рюмки с вином, . Такую порцию я обычно выпиваю за неделю, и то, при условии отсуствия за трапезой моей жены. Я только недавно, с помощью СМИ, сумел убедить её в лечебных свойствах красного вина, которое я стал употреблять ещё с грудного возраста, ибо в военные годы наша семья была в эвакуации в Тбилиси, где достать его было легче, чем молоко. Но такую дозу враз, я никогда, даже на фиесту, не употреблял, а тут это не эксперимент, а обычное кафейное времяпровождение. Алла, мгновенно уловив мою негативную, с её точки зрения заинтерисованность, тут же перевела её на застывшего в позе "Дон Кихота" уличного мима. Он стоял на тумбе, напротив знаменитого оперного Гран-Театр Лисео, разумеется, в рыцарьской одежде и неизменным копьем. Таких "статуй" в Испании на каждом шагу и с одним из его "братьев", где-то на площади Сант Жауме у здания Женералитет, я даже понибратски сфотографировался, но на этот экземпляр, почему-то, никто не обращал внимания. Странность поведения фиестантов очень просто объяснила моя жена . Женским взглядом она тут же определила всю комерческую несостоятельность данного предпринимательства.

А она, оказывается, состояла в несоответствии невысокого подражателя с истинным ростом "рыцаря упрека и печали". Такую пародию испанцы не простят никому, а потому и отсуствие монет в шляпе "статуи". И мы его тоже "не заметили". Зато следующая живая "модель" была более, чем живописна: она расположилась прямо посередине бульвара в позе "бегущей молодой расторопной женщины". Озабоченность и яркие краски на лице привлекали внимание всех гуляющих. Я не мог пропустить такую экспозицию и сново запечатлелся, обменявшись с моделью шутовскими гримасами. Галлерею статуй продолжил "свежий, только что выросший прямо из дерева, Арлекино", виртуозно манепулирующего по всему телу, "хрустальным" шариком. Толпа замерла перед ним, и только периодический звон падающих монет, в быстро заполняювшуюся его кассу - сомбреро, напоминал, что публика им довольна.

Но тут оркестр, без предупреждения, внезапно повернул налево и, предательски оставив свое сопровождение, в том числе и нас, решительно направился к театру "Полиорама", бывшей Королевской Академии Науки и Искусства. Без оркестра стало, как-то непривычно тихо, но откуда-то, из далека, уже слышалось приближение нового зарождающегося вулкана музыки. И тут я вспомнил про свое решение купить жене мороженное. Я оглянулся в поисках киоска - найти его в таком столпотворении было проблематично. Раздражительный звук полицейской сирены прервал мое благое намерение. Демонстрация развернулись на 180* и мы увидели....чудом появившиеся две машины, полные полицейскими. "Чудом", так как проехать через многотысячную толпу было невозможно. Очевидно, они затаились где-то поблизости, в узеньких улочках, в которых прячутся такие сюрпризы, как случайно, нами обнаруженный музей Пикассо, который до этого мы, целенаправленно, искали два часа. Чуть позже, также увлекшись прогулкой, мы обнаружили совершенно необычный для средневековой архитектурного ансанбля авнгардное здание Музея Современного Искусства, творение, кстати, американца Ричарда Мейера И вот они - тут как тут. Дружно высыпав из машины, капы мгновенно окружили щуплого, плохо одетого парнишку. Наседавшие на него фиестанты одновременно загалдели и стали тыкать в него пальцем. Из возбужденных физиономий неслось:"ладрон! ладрон!". Я тут же выхватил словарик: так и есть оно обозначало "вор".
"Вот здорово повезло: и фиеста и, на тебе, - вор - жутко обрадовался я - столько, и всего сразу". Мы стали проталкиваться к центру событий, приговаривая направо и налево "эскюзми", а больше работая локтями. Не знаю, что больше помогло, видимо, все же статус туриста. Испанцы очень вежливый народ и, принемая нас за "янки", уступали нам дорогу. Когда мы протиснулись к центру событий, допрос был в самом разгаре. Полицейские, под прицелом сотен глаз и стольких же объективов, проявляли чудеса вежливости. Их было человек семь. В праздничной парадной форме они окружили одного, бедного и беззащитного воришку. Все вопросы шли мимо него, а он заинтерисованно смотрел на мозаику мостовой и глубокомысленно молчал. " Эх сюда бы пару наших ньюйоркских капов, да распластать бы мерзавца на мозаичной мостовой, да заломить бы ему белые локотки, да покруче" - размечтался я, вспомнив родные "Пенаты".
Допрос велся вяло, все в одни ворота. Демонстрантам, ожидавшим праздничного эмоционального спектакля, с применением рукоприкладства, становилось скучно и они стали потихоньку разбредаться. Полиция, почувствовав, что интерес к ней ослабевает решила "затянуть гайки". Стало часто всречаться слово "эспектадо", которое переводилось как "свидетель" .
Здесь, в отличие от других частей света, испанцы более активны, ибо им необходимо высказать свою точку зрения, а это можно было сделать только давая свидетельские показания.
Все, оказывается, были свидетелями того, как подлый вор, сделав вид, что копошится в мусорной урне, неподалеку от огромного, но уютного крытого рынка Ла Бокерия, затем перешел к сэндвичам, лежащим на прилавке одного из красочных кафетерий. Всех их он надкусывал, как бы пробуя на вкус, а затем откладывал, в каком -то, ему одному известном, пасьянсе. Именно этот факт и заинтерисовал лейтенанта, командира летучего отряда полицейских.
Он что-то добросовестно передал по рации, внимательно выслушал, очевидно, важную информацию и стал предлогать людям продолжать праздник. Законопослушный народ, недовольно ворча и ругаясь (я почти от каждого второго слышал знаменитое, уже ставшим международным - "карамба") , теперь уже нехотя, поскольку их разгоняли, стал расходится. Мы обратили внимание, на стоящий рядом с нами мини зоомагазин. Кроме симпатичных беленьких мышей ( хотелось даже их погладить), там суетились разных цветов и мастей, кролики, попугаи, рыбки и ещё что-то подвижное и развлекательное. В этом хаосе людей и животных мы ждали возможности продолжить экскурсию по празднику, когда откуда ни возьмись ( из переулка, конечно) появилась скорая помощь.
"Ура! Спектакль продолжается!" - воспрянул я духом. И действительно - это был его последний Акт. Вышедшие санитары спокойно подошли к "уголовнику" и его добровольно, без какого-либо насилия, уложили на носилки, привязали ремнями и, положив во внутрь "скорой", тут же исчезли в узкой щели ближайшей змеиной улочки. Я узнал её - по ней мы три дня назад вышли к необыкновенному архитектурному чуду - Дворцу Каталонской Музыки. Как Вы понимаете, меня совершенно не устраивал такой благополучный финал сей криминальной истории. Я кинулся за разъяснениями к лейтенанту. Учитывая его офицерское звание, я угадывал знание им английского языка. Ему действительно польстило, что союзники - янки интересуется его квалифицированными действиями, тем более, что я представился как его коллега - секюрити - офицер ( частный офицер безопасности). Он оглянулся вокруг - конечно, здесь было не место для интервью.Офицер, учитывая "опасность" проделанной его ребятами работы, отправил их подкрепиться в кафе. Сам же повел нас в ближайшую парадную "Палау де ла Виррейна" (Дворец Вице-королевы), где, оказывается и был расположен один из полицейских постов. Усадив нас на продавленную, очевидно преступниками, кушетку ( что было весьма кстати, в виду нашей фиестной усталости) и усевшись напротив сам, он, небрежно козырнув, церемонно представился: Хосе Мария Оливарес. И я, что удивительно, не моргнув глазом, тут же отреаргировал: Марио дель Верхови и, указав на супругу, уже уверенно добавил -сеньора Аллина. Хосе Мария совершенно не удивился звучности наших американских имен ( вероятно он искренне пологал, что мир населен только испанцами) и, удостоверившись в нашей готовности слушать, а я еще для солидности вытащил записную книжку, поведал нам интереснейшую барселонскую историю.

Марк Верховский
( Продолжение следует)