Валентин Ярюхин

ДВЕ ПРИТЧИ

1
Твоим ногтем помеченный абзац
вторгается в канву сюжета притчей
о том, как человек покинул дом.
Он запер двери и пошел — на запад,
восток ли, север, все равно! В пути
он, наконец, обрел покой и волю
и на ночлеге ставил башмаки
вперед носками, чтоб не заблудиться.
И все-таки... Однажды поутру
проснулся (не иначе, как с похмелья!)
и не заметил, что наоборот
стоит его обувка. С легким сердцем,
подвоха не учуяв, зашагал
все дальше, дальше, как ему казалось,
и много дней спустя увидел дом,
детей, чертовски на него похожих,
и женщину, что тихо подошла
к воротам, подала воды напиться.
Паломник тут же посох прислонил
и, наклонившись вскоре, обнаружил:
сухая палка, словно пятерней
вцепилась в землю свежими корнями,
тем самым положив конец пути.
И все бы ладно, если б старика
не мучила порой тоска по дому,
покинутому... Далеко. Давно.
И он мрачнел, когда глядел в окно.

2
Когда б мы знали, на каких весах
нас взвешивают там! — и что зачтется,
что вычтется... На ощупь и живем.
Господь услышал жалобу: “Сними,
коль можешь, с плеч моих лихую ношу,
колени подгибаются!” — и внял,
и плачущего проводил страдальца
туда, где громоздилось как попало,
вповалку лежа, множество крестов.
”Смотри, — он произнес, — даю возможность
плечам поклажу выбрать самому -
была бы лишь по силам да по вкусу”.
Каких там только не было! Одни
изящные, как женское запястье,
росточком ну не более вершка,
другие сверху донизу витые,
с резьбой и без... А дальше, в глубине
стоймя белели грозно исполины,
сработанные грубым топором,
чьи главы уходили в облака,
чей вид привел бы в дрожь кого угодно
из жителей земли. И сбился с ног
тот человек, пока нашел с восторгом
наилегчайший в целом мире крест,
удобный, кстати, тем, что и кармана
не оттянул. “Вот, Господи, нашел!”

И улыбнулся Бог: “Представь себе,
ты выбрал свой, и он ничуть не легче
того, что подгибал тебе колени
и под которым ты стонал... Ступай!”

Ноябрь 1996 г.

* * *

На том берегу Времени

сродни негативным снимкам –

без роду, видать, и племени! –

две тени стоят в обнимку.

Нечаянные соузники

отряда Мужчин-и-Женщин.

По капле вина и музыки.

И будущего всё меньше… 

Объятия обречённые.

Сменившие гнев на милость

веков и минут течение

как будто остановилось, 

дав случай вглядеться пристальней

отсюда, с иного брега,

как слёзы твои пречистые

ввиду моего побега

уже просыхают. Боязно

ещё раз на ту же дыбу –

едва ли в крушеньи поезда

отделаешься ушибом. 

На том берегу Времени

над венчиками растений

друг другом навек беременны

обнявшиеся две тени. 

Не плачь! Мы ещё увидимся

в раю или адской темени

на том берегу Времени…

На том берегу Времени.

* * *

Печаль падающего листа,
задевающего за ветки,
чуть медленнее самоубийцы с моста
и быстрее пишущего эти заметки, -
по дороге он, наверное, вспомнит что-то еще,
но уже не в силах остановиться,
и когда он приляжет на твое плечо
(скажем, для рифмы: "как подбитая птица"),
постой спокойно, досчитав до ста,
обнаруживая неожиданное сходство
с печалью падающего листа
превращение в необитаемый остров
некогда шумного материка,
затем сними его бережно, как с креста,
и взгляни на лес, как на место сожжения еретика,
где остался один обугленный остов…