Искусство миротворческих войн

Кормили нас подобиями правды несъедобной, Винили в лже-свидетельстве. Доносов этажи, А мы лишь были жалкими свидетелями лжи, И жизнь была реалией, увы, правдо-подобной. Э. Г. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО! Личное дело No: AS173320 Имя: Алекс Спивак Возраст: 42 года Образование: МГТУ им. Баумана - физико математический факультет Колумбийский университет - Компьютерные науки Спецподготовка в военной академии USMA Звание: Сержант в запасе Профессия: Инженер разработчик – специалист по нано технологиям Компания: iPegas_US Миссия: Замена деффективных модулей GPS наведения на системах управлeния ракетами ближнего радиуса дествия “Sherdder” с последующим калибрированием систем Вооружение: Полуавтаматическое ружье М16 Пистолет Beretta M9A1 Баллистический нож Спутниковый телефон IsatPhone (TS2 Satellite Technologies) со встроенным GPS …Идущий впереди зеленый Хаммер вдруг неуклюже, словно беременная жаба, подпрыгивает, кренится на правый бок и покрывается oрaнжeвым пламенем. - Мина с дистанционкой! - орет капитан Хиггинс, и обращается к сержанту Гамбини за рулем - Сворачивай на обочину. Они их обычно на проезжей части зарывают! Фери Тейл! Фери Тейл! - кричит он прижав микрофон к губам, обращаясь к экипажу замыкающего колонну Хаммера ECV , - координата - два часа, Джонни-джихад на холме! Цель на пораже… Эти последние слова, произнесенные Хиггинсом прерывает оглушительный звук, напоминающий звон молота о наковальню. Одновременно, неописуемая сила отбрасывает машину в сторону. Бронированная обшивка Хаммера разрывается, и из нее, словно кровь из вспоротой брюшины, в кабину прорывается пламя с разлетающимися во все стороны бенгальскими огнями дезинтегрирующего железа. В следующее мгновение неимоверное давление рвет мои перепонки. Я ничего не слышу кроме высокочастотного свиста, но успеваю увидеть, как все покрывается ослепительно белым светом, жар которого плавит металл, который плавит меня... *** << Боже! Вот уже третью ночь подряд снится подобная фигня. Нервы совсем никуда... Ладно, если бы только все могло ограничиться кошмарными снами. Увы, настояший кошмар происходит здесь, наяву. Все началoсь с того, что, все тридцать шесть модулей входивших в первую поставку, оказались деффективными. Все, до единого! А ведь два прототипа отштампованных под моим руководством работали как часики. Сколько здоровья и труда - коту под хвост. На каждом закрытом собрании я, с пеной у рта, пытался уговорить этого урода с наманикюренными ногтями изготавливать остальные модули там же, где и прототипы, в Зоне 51, что в Неваде. Нет, в целях экономии приняли ценное корпоративное решение последовать современному тренду аутсорсинга. Да, этим китайцам, даже сборку игрушек нельзя доверить, непременно покрасят радиоактивной краской.>> Первая ракета испытываемая в реальных, боевых условиях, управлялась с так называемого дрона - самолета-беспилотника MQ-9 Reaper и была направлена на лачугу, в которой, по данным разведки, скрывались офицеры Алькайеды. Китайский модуль распорядился этим запуском не наигуманнейшим образом направив ракету в дом крестянина зарабатывавшего на жизнь выращиванием мака, в трех милях от заданной цели. Погибли все: крестянин, жена, четверо детей, скот. Только не Алькайеда, тем удалось скрыться. Крестянин, безусловно, не был святым. Но, дети то тут при чем?! Позже в боевом отчете было запротоколировано следующее: - Успешно обезврежены пять боевиков и производитель наркотиков скрывавшиеся в доме последнего.- Ни слова о детях. Вчера на базе, перебрав марии хуаны и виски, капитан Хиггинс - командующий миссией рассказал мне, как героин конфискованный у афганских “фeрмeров” транспортируется нашей военной авиацией в цинковых гробах обернутых в неприкосновенные национальные знамена. - Да, пошел ты..! А я то думал такое только в кино бывает! - заорал я, едва не захлебнувшись от неожиданности большим глотком скотча. - Тише, сынок. Я тебе ничего не говорил. Как понял? - сквозь зубы процедил Хиггинс. << Сынок? A, ну, да, по званию ты старше.>> - Вас понял! – официально, отдав честь, ответил я, вспомнив, что разговариваю с командиром. О том, куда героин транспортируется, Хиггинс лишь догадывался. << Какая, к черту экономия? Какой, в задницу аутсорсинг? Ведь речь шла о двух сотнях модулей. Речь велась о разнице в двести шестьдесят тысяч долларов. Решил съэкономить? Кому? Компании, или себе на кубинские сигары? Давись теперь этими сигарами, гнусный сноб! Твоя экономия обернулась этой миссией стоимостью в восемьсот тысяч "съэкономленных" долларов и бессмысленной необходимостью рисковать жизнью. Моей жизнью, урод! Жизнью Хиггинса и его ребят, которые и так по уши в кошмарах. Это я летел из Стамбула в Кабул на допотопном С-17ом от которого до сих пор ломит задницу и гул в ушах. Я оставил семью и приперся в эту дыру, этот ад, чтобы разгрести твое дерьмо, в то время, как ты гоняешь шарик по выстиженной травке Пэбл бич тщетно пытаясь загнать его в дырку. Козел! Если бы ты играл в шахматы, научился бы принимать мудрые решения. Почему я, а не кто-то другой? Почему? Да, потому, что в контракте по найму черным по белому было написано: Обязуюсь oбеспечивать поддержку и исправность продукции как в мирных, так и в военных условиях. Соблазн был велик. А жадность, как известно, фраера губит. Что там еще об этом... О, скупой платит дважды. Но, это уже, скорее, про тебя, гад. >> Ретроспекция 1: - Саша, ты умеешь проявлять черно-белую пленку? - обращается ко мне мой друг Генка по дороге из школы. - Конечно могу? - И фотки печатать можешь? - Пустяки. - А пошли ко мне, покажешь. - Не, на этой неделе не могу, экзамены ж скоро. И потом, это ж в темноте надо делать. - Слушай, А под одеялом не получится? Я Ленке обещал завтра фотки принести, понимаешь? - Под одеялом? Ну, пленку в бочек могу заправить. А как же печатать? Нет, сегодня никак. Отнеси ребятам в фотокружок, они тебе за 5 рублей и проявят и напечатают. - Ладно, сам разберусь. Друг еще. На следующий день Генка в школу не явился. Его тело было обнаружено через три дня в старом, поломанном холодильнике ЗИС, оставленном во дворе кем то из бывших жильцов. Генка полез туда, чтобы зарядить пленку в бочек, и не смог выбраться обратно. Дверца в таких холодильниках захлопывалась. Ее можно было открыть только снаружи. *** После замены и успешного тестирования модулей на двух MQ-9 в ангаре Кандагарского аэропорта я был переброшен в Басру, где базировались три других дрона: RQ-4 Global Hawk и пара MQ-9. С этими я разобрался за день. Однако, самое тяжелое только начиналось. Мне в сопровождении команды капитана Хиггинса, который, как выяснилось, из соседнего мне городка Фрихолд в Нью Джерси, предстояло объездить 11 обьектов разбросанных по всему Ираку, и восстановить сосредоточенные там наземные системы управеления ракетами. Наша колонна направлявшаяся в авиабазу в городке Каль ат Салих состояла из идущего впереди бронированного Хаммера A2 с противотанковой ракетной установкой TOW. Следом, на таком же закрытом Хаммере шли мы: я, Хиггинс, лейтенант Рамирес, сержант Макфлай и, за рулем сержант Гамбини. Замыкал процессию бронированный грузовой Хаммер ECV так же оснащенный противотанковой установкой. В нем находились новые модули, компютер Panasonic Toughbook, и прочее, необходимое для моей работы оборудование. - Ну что, сержант Спивак, заменил в Кандагаре мозги своим безумным ракетам? - спрашивает меня Хиггинс и присасывается к тлеющему ярко-оранжевым цветом косяку. - Поверь мне, Бин Ладену теперь мало не покажется. - отвечаю я, протирая очки фланелевым лоскутом. - Сгнил твой Бин Ладен, будь он не ладен.- смеясь произносит Хиггинс, протягивая мне косяк. - О чем ты, черт побери, говоришь? - Осаму мы заживо замуровали в пещерах Тора Боры еще в конце дветысяча первого, во время ковровой бомбежки. Помнишь? - присоединяется к разговору Макфлай. - Бомбежку помню, но про Осаму слышу впервые. - Неудивительно. - говорит Рамирес сплевывая – Вам - гражданским четко мозги промыли. - Если это правда, тогда, почему от нас - граждан США это скрывают? Против кого, тогда, мы воюем? Почему мы до сих пор не свернули эту линию фронта? – занервничав спрашиваю я вырывая догорающий косяк из рук Хиггинса. - Почему? Наивный ты русский. Да потому, что тогда некуда будет списывать миллиарды. Не к чему будет заказывать у твоей компании ваши электронные безделушки, как и не к чему будет нанимать меня - профессионального солдата. Мне продолжать? - Хм, понимаю ход твоих мыслей, Хиггинс. - выпуская клубы густого дыма отвечаю я. - Допустим, что ты прав. Hо разве помимо Бин Ладена, у нас мало факторов наличия терроризма и причин для борьбы с ним? Да хотя бы Саддам с его химическим оружием и ракетами. - С Ираком дела обстоят несколько иначе, Здесь кровь невинных жертв смешана с желанной нефтью. Саддам никакого отношения к Алькайеде, и к терроризму в принципе не имеет и не желал иметь. Правил своим порочным Саддамазохистическим королевством, и вполне был этим доволен. - А как же ракеты? - Никаких серьезных ракет у него никогда не было, и мы это прекрасно знали. Tак, пара игрушек, которыми он когда-то бомбил Тегеран, a позже попугивал Израиль, если помнишь. Дешевый блеф диктатора, который был ловко использован нами, чтобы уничтожить и Саддама и его империю, и получить контроль над неф… Громкий звук разрывающего снаряда прерывает откровения Хиггинса. Идущий впереди зеленый Хаммер вдруг неуклюже, словно беременная жаба, подпрыгивает, кренится на правый бок, и покрывается oрaнжeвым пламенем. - Мина с дистанционкой! - орет Хиггинс, и обращается к Гамбини за рулем - Сворачивай на обочину. Они их обычно на проезжей части зарывают! Фери Тейл! Фери Тейл! - кричит он, прижав микрофон к губам, обращаясь к экипажу замыкающего колонну Хаммера ECV - Координата - два часа, Джонни-джихад на холме! Цель на поражение! И, следуй за нами! <<Где-то я этo все уже видел. Нет, я этo, скорее, испытывал.>> думаю я , и сквозь крохотное окно, ища взглядом координату описанную Хиггинсом, соответствующую положению цифры два на условных часах, замечаю оживление на верхушке холма. Тут же, над головой, словно мелом по асфальту, вырисовывается, похожий на след сверхзвукового самолета, шлейф, с присвистом движущийся по направлению к цели. В следующее мгновение события на холме уже напоминают извержение вулкана с разлетающимися во все стороны крошечными телами и неузнаваемыми предметами, выглядящими с расстояния в шестьсот футов ненатурально. Все происходящее теперь напоминает бутафорию. Съемочную площадку боевика. С той лишь разницей, что, гибнут тут по настоящему. А мы и враги попеременно исполняем, нет, пожалуй, выполняем роли то зрителей, то актеров. Но, как и в настоящем кино, ни зрители, ни актеры в этом сюжете не имеют никакого контроля над сценарием. Они их лишь домысливают и украшают. Голос Хиггинса меняет мой статус зрителя на статус актера, и возвращает к событиям внутри Хаммера. - Ворхед! Ворхед! Как слышишь?! Ворхед! Отзовись! Похоже, мы потеряли связь с первым… и, боюсь, что не только связь. - обращается он к нам. Звон отлетающих от брони Хаммера пуль, своим чередованием, и тоном, зависящим от калибра, напоминает африканские ритмы, сопровождающие колдовской ритуал. Нет, скорее, те ритмы, что звучат при обрядах жертвоприношения. <<Хм, как четко это соответствует моему состоянию. Чем я не жертва? Жертва чьей-то корысти.>. Хаммер, вдруг, как бы, проваливается в яму задним левым колесом, но продолжает ехать в таком состоянии дисбаланса. - Держитесь, активирую самонакачку! - кричит Гамбини и легкое шипение возвращает машину в горизонтальное положение. - Сворачивай в сторону развалин, там легче укрыться! - приказывает Хиггинс, и продолжает в микрофон - Феритейл, не отставать. Макфлай, прикрой левую сторону! Рамирес, справа! Солдаты занимают позиции у боковых окон, периодически выпуская короткие автоматные очереди. - Экскалибр, мы были подвержены атаке! Экскалибр, нас атаковали! Как слышите?! Так точно, сэр, капитан Хигинс! Координаты следующие! - и ткнув пару раз в кнопки спутникового телефона, Хиггинс продолжает - Север - сорок один градус, восемнадцать целых пятьсот сорок четыре. Запад - семьдесят пять градусов, пятнадцать целых девяносто семь сотых. Движемся на восток. *** - Бросить оружие на пол! Руки за головы! - раздался неузнаваемо надрывный голос. Я отвел взгляд от окна. М16 Рамиреса был направлен в нашу сторону. В левой руке он держал пистолет. - Гамбини, меняй курс обратно на дорогу, живо! - Рамирес, ты что, опять дерьма нанюхался? Дорога заминирована и блокирована Али-бабами. Они нас там в миг уничтожат. - медленно произнес Хиггинс, обдумывая неожиданный оборот событий. - Отставить разговоры. Оружие медленно на пол! - вновь проревел Рамирес, упредительно выстрелив в переднее пассажирское сидение. - Хиггинс, немедленно прикажи Фери Тейл следовать за нами! И, не вздумай умничать! Понимая, что Рамирес не шутит, мы стали медленно разоружаться. - Фери Тейл! Изменение планов. Следуйте за нами! Как понял? - распорядился Хиггинс не прекращая единоборства взглядов с Рамиресом. Я не уверен, как бы события развивались дальше, если бы на помощь не пришли находчивость и водительские навыки Гамбини. На высокой скорости, резким поворотом влево, он загнал Хаммер в огромную лужу с нефтью. Одну из многих, хранящих печальные воспомонания о массовом вандализме наземных нефтепроводов. Мы все, потеряв равновесие, повалились на Рамиреса. Я непроизвольно блокировал корпусом его правую руку, тем самым, лишив возможности использовать М16. Макфлай изо всех сил ударил его головой в переносицу. Тот, не ожидая такого оборота событий, инстинктивно выстрелил из пистолета. В руках Хиггинса блеснуло лезвие ножа. Рамирес вновь выстрелил. После короткой борьбы все вдруг замерли. Хаммер, тщетно пытаясь выбраться из ямы, покачивался на месте, буксуя по скользкому мазутному дну. Первым поднялся Хиггинс с окровавленным ножом в зажатом кулаке, и принялся нащупывать пульс Макфлая. За ним встал я. Рамирес и Макфлай оставались неподвижными. - Гамбини, что с машиной? - спросил Хиггинс вытирая кровь с лезвия ножа какой то тряпкой. - Боюсь, что без буксира нам отсюда не выбраться, сер! - Уходим! Если они пальнут в эту лужу, мы все взлетим в небеса! - приказал Хиггинс, и резко открыл правую дверь. - А как же Макфлай? - спросил я его. - Макфлай погиб выполняя солдатский долг. Что касается этого пидора, - продолжил он, кивнув в сторону Рамиреса - то, он сдох как предатель. За мной! До развалин рукой подать. - Сказав это, Хиггинс поднял с пола свою М16, вытянул из под сидения противотанковую установку Predator SRAW и выпрыгнул из машины, чуть ли не по колени провалившись в нефть. Гамбини и я последовали его примеру. Добежав до покрытой рыжой ржавчиной нефтяной вышки, мы спрятались за неподвижным, словно гигантский парализованный аист насосом, чтобы оценить ситуацию. На горизонте появилась дюжина боевиков, двое из которых, отделившись от группы, направились к застрявшему в нефти Xаммеру. Остальные продолжали двигаться в нашем направелении. - Не стрелять, пока не подойдут на 300 футов. - скомандовал Хиггинс, не отрываясь от бинокля. Заметив грузовой Хаммер на горизонте, он скомандовал - Феритейл! Феритейл! Очередое изменение планов. Мы вынуждены были покинуть машину, и находимся в трех четвертях милей справа от вас, рядом с нефтяной вышкой. Как слышно? - Фалькон, вас слышу! - раздалось в наушниках -Нас атакуют без явного намерения уничтожить. Похоже, хотят лишить возможности передвижения, и взять в плен. Вижу вышку. Меняем курс в вашу сторону. Группа боевиков разбилась на три части. Средняя продолжала идти прямо мелкими перебежками, а две другие разбрелись по сторонам, как бы, пытаясь окружить нас. - Русский, если ты умеешь стрелять, то теперь - самое время продемонстрировать это! Возьми на себя левую группу. Гамбини - правую. Экономить патроны, стрелять одиночными. - распорядился Хиггинс, и первым же выстрелом сразил одного из боевиков в средней группе. Гамбини не отставал от него по точности попадания. Что касается меня, похоже, враги слишком искусно перебегали из одного укрытия к другому, или, может, мешал эффект миража, вызванный искривлением световых лучей в слое нагревшегося у раскаленной поверхности песка воздуха, но, ни один из моих выстрелов не попадал в цель. <<Что, не хватает духа признаться самому себе, что, ты, просто напросто - вшивый стрелок? Да, пожалуй, так оно и есть, стрелок я, и вправду, дерьмовый.>> Ретроспекция 2: Все еще находясь под колоссальным впечатлением от только что просмотренного фильма "Три мушкетера' я обращаюсь к отцу - Па, запиши меня на фехтование, ну пожалуйста. A? Минутная пауза. - Сынок, вот стоишь ты со своей рапирой, а навстречу тебе - враг с пистолетом. Каковы твои шансы выжить? <<Трудно десятилетнему, романтическому пацану противостоять железной логике видавшего виды солдата - циника.>> - Не знаю. - глубоко вздохнув, и опустив взгляд отвечаю я. - Вот и я так думаю. Не мужское это дело, подожди, как там, а, покачивая перьями на шляпах, махать шпагами. Лучше, давай я тебя на стрельбу запишу, а? - Не нравится мне стрельба, не пойду. - Ну как знаешь, упрямец! Смотри, пожалеешь. Мой отец прекрасно владел оружием. Но, увы, не своим темпераментом. Вскоре после этого эпизода он, в пьяной драке ранит старшего по званию офицера, за что будет осужден на пятнадцать лет. Свободы он никогда больше нe увидит. Рак легких. - Фалькон! Фалькон! - вновь раздалось в наушниках - докладываю обстановку: Мы застряли. Ходовая грузовика повреждена. Ракетная установка выведена из строя. Необходимо подкрепление. Как слышно? - Подкрепление было вызвано двадцать минут назад. Oжидаем с минуты на минуту. Пока посылаю на помощь сержанта Гамбини. Винс, - обратился Хиггинс к Гамбини, непривычно, по имени - прихвати с собой Predator и помоги ребятам. Только, будь осторожен, не нарвись на мину. Понял? - добавил он, почесывая багровый шрам у виска. Я заметил, что он всегда это делал когда чувствовал особый дискомфорт.. - Так точно! - ответил Гамбини, подобрал громоздкую противоракетную систему и пригнувшись засеменил на северо запад, туда где был окружен экипаж Феритейла. Я вновь уткнулся в оптический прицел ружья в надежде реабилитировать себя в в глазах капитана и попасть хотя бы в одного из этих Хаджи. И вновь промах. Следуюший мой выстрел прозвучал, неестественно громко. Когда Хиггинс с отчаянным хрипом заорал - Черт! Гамбини! Я же предупреждал!!!.. - я все понял. Повернув голову влево, я увидел клубы дыма и падающие на землю предметы разных очертаний. Возможно, от взрывной волны, или, просто от удара о землю, Predator самоактивировался. Вырвавшаяся на волю ракета прочертив в воздухе что-то похожее на исламский полумесяц, врезалась в нефтяную вышку над нашими головами, угрожая засыпать обломками. Обломками того, что символизирует то богатство, ту энергию, которая явилась основной причиной и смыслом этой войны. Не дожидаясь приказа Хиггинса, я бросился бежать к развалинам. Невзирая на груз, который вдвое превышал мой, Хиггинс с легкостью догнав меня скомандовал - Видишь ту траншею у подножия здания слева? Переждем там. *** - Послушай Хиггинс, мне до сегодняшнего дня казалось, что Ирак, находится под полным нашим контролем, а тут нам, только что, чуть головы не снесли.- нарушил молчание я вытирая рукавом надоедливо щекочащий лоб пот. - Под полным контролем? Хм, как такое могло прийти тебе в голову? - ответил Хиггинс, продолжая разглядывать периметр в бинокль. - Видать, Саддам никак не успоокоится, все мстит за сыновей. - Подожди, как он может мстить, находясь в одиночной камере, в ожидании суда? - Не так все просто, сержант Спивак, не так все просто. - Договаривай, раз начал. - Это его двойник дожидается суда, а подлинный Саддам, успел красиво уйти не попрощавшись. И говорят, даже изменил внешность. Так что если вдруг встретишь привлекательную блондинку, которая неожиданно выпустит пулю тебе в пах, не удивляйся. - Иди ты... Так, получается, что невиновный двойник сидит под следствием, а командование об этом знает и молч... - Конечно знает! - прервал меня Хиггинс - A молчит, чтобы скрыть полное, в общественном понимании слова, бессмыслие этой войны. Они даже смертную казнь узаконили по этому поводу, чтобы все концы в воду. Ладно, что поник? Не велика потеря, у Саддама этих двойников еще двое. - улыбаясь продолжил он. - Хм, Восток - дело тонкое! - глубокомысленно произнес я, запивая хрустящий во рту песок остатками воды во фляге. - Да, но не забывай, что, там где тонко, там и рвется. Вот нам от этого сейчас и достается. Ладно, потерпи, я вызвал поддержку по спутнику, скоро будут на месте. - Прости меня за вопрос, Хиггинс, но я не могу тебя понять. Ты только что, в одночасие потерял всю свою команду, а, продолжаешь шутить, как ни в чем не бывало. Как тебе это удается? - Тебе ведь известны такие понятия как - здоровая конкуренция, профессионализм. - отведя, наконец, бинокль всторону, и обретя серьезное выражение лица, ответил Хиггинс. - Ну, в принципе, да. - Тогда тебя не должны шокировать и сбивать с толку такие явления, как увольнение слабого специалиста, и повышение в звании, в твоем случае, в должности, более профессионального. Вот примерно так я и рассматриваю происшедшее. Я понимаю твои чувства, Спивак. Но, пойми и ты меня. Это моя работа, и на меня возложена серьезная ответственность. Поэтому, я не могу позволить себе такую роскошь, как жалость, сентиментальность. - Боюсь, чтобы понять твои чувства, мне надо научиться мыслить твоими категориями. А для этого нам, просто, следует попробовать на время обменяться профессиями. - Хм, может, в следующей жизни. - отшутился Хиггинс, и вновь уткнулся в бинокль. Судя по багровеющему цвету неба на западе , солнце, похоже, приближалось к линии горизонтa. Появлению спасательного, уместнее было-бы сказать, спасительного вертолета предшествовал рокот пропеллеров и барабанная дробь многоствольного пулемета M134, неистово разрушительной мощи которого пытались противостоять жалобные автоматные очереди калашникова, и сиротливо одинокие ружейные выстрелы. Минутой позже над руинами зданий возник наш SH-60 Seahawk. Я в порыве радости хлопнул Хиггинса по плечу и заорал - Спасены! Хиггинс не расслаблялся ни на секунду. Отодрав прилипший к лицу от грязного жаркого пота бинокль он едва успев сказать – Али Баба, координата - девять часов! - схватился за ружье. Теперь и я с помощью бинокля увидел в проеме полуразрушенной стены третьего этажа одной из развалин человека в этническом одеянии пытавшегося направить ракету похожую на Starstreak в сторону петляющего в поисках посадочной точки вертолета. Выстрел Хиггинса заставил меня вздрогнуть, однако, я успел увидеть пошатнувшееся тело боевика и падающую вниз ракетную установку. Вслед за ней порхая белым камисом, и, тем самым напоминая ястреба, преследующего свою добычу, повалился сам боевик. Тремя секундами позже справа от меня раздался короткий свист сопровождаемый легким порывом ветра, словно, кто-то дунул мне в ухо. Хиггинс уронив ружье, резко схватился за бицепс левой руки и заорал - Ложись! - Сквозь его пальцы сочилась кровь. - Плохая новость, нам на хвост сел снайпер. Хорошая - хреновый снайпер. - сквозь стиснутые зубы произнес Хиггинс, - В правом грудном кармане веревка. Перетяни потуже у самого основания руки. Мне это едва удавалось. Руки дрожали. Я вдруг почувствовал себя совершенно одиноким и потерянным, словно рак отщельник у которого отбирают его единственную защиту, его ракушку. В наушниках встроенных в шлемы раздался хриплый от помех голос пилота - Фалькон! Фалькон! Kак слышно? Не можем произвести посадку. Будем делать попытку приземлиться с другой стороны здания. Вы меня слышите? Подтвердите. - Подтверждаю! - корчась от боли произнес Хиггинс, и обратился ко мне - Нам надо обойти здание. Следуй за мной, только не высовывайся. Cказав это, он закинул на плечо М-16, и быстро пополз. Я не успевал за ним. Солнце безжалостно плавило сознание. Беспощадно вдавливало в землю тяжестью радиоактивных лучей, выцеживая из меня остатки воздуха и влаги. Дико хотелось вздохнуть полной грудью. В пересохшем рту раздавался хруст песка. Проклятого, всепроникающего песка, в тщетной попытке избавиться от которого, у меня не оставалось более ни капли слюны. Дико хотелось пить. В надежде на чудо я, встряхнул висевшую на ремне флягу, чтобы в который раз услышать звук пустоты, на фоне которого еще отчетливее слышались, бьющиеся о внутренние стенки черепа, слова - "Жажда", "Жить", "Пить", "Дышать". Ретроспекция 3: Мы - первоклассники совершаем экскурсию в метрополитен. Наша учительница с гордостью описывая достижения отечественной науки и техники констатирует, что, для того, чтобы пассажиры могли дышать под землей, подача свежего воздуха на глубину 50 метров осуществляется с помощью небывало мощных насосов. - А что будет, если насос сломается? - спрашиваю я. Учительница в замешательстве. Как бы, предугадывая ее ответ, я продолжаю - Я знаю как не задохнуться, если насос сломается. - Как?!- орут ребятишки. - Надо принести с собой большой воздушный шарик со свежим воздухом, и дышать из него... ну, или в него. Все смеются, в том числе и учительница. <<Я знаю как напиться. Надо скинуть с себя униформу насквозь пропитанную моим потом, предательскую униформу, похитившую у меня всю влагу, всю, до последней капли, и выцедить живительную жидкость обратно во флягу. Что я такое несу? Нет, я кажется, теряю рассудок.>> *** Хиггинс, успев махнуть мне рукой скрылся за углом, до которого оставалось футов сорок пять. Я пытался поспевать за ним, но мои безуспешные старания походили на тот кошмарный сон, где пытаешься бежать от преследующей тебя опасности, но почему-то вязнешь на месте. Преодолевая неимоверные боли в локтях и коленях, почти добравшись до угла, я вдруг увидел на земле знакомый предмет. Это была фляга Хиггинса, которую тот не заметив выронил. Я встряхнул ее. На дне фляги раздался скупой всплеск. Дрожащими руками я принялся судорожно отвинчивать крышку. Содержимого хватило на пару крупных глотков, которые, ни только не уталили мою жажду, но наоборот, напомнив о забытом вкусе воды, сделали мое состояние еще более невыносимым. <<Благо, от песка во рту удалось избавиться.>>. Я вдруг почувствовал тошноту и легкое головокружение. Перевернувшись на спину я, сквозь сумерки уставился в клочья облаков неподвижно зависших надо мной, и, все еще отражавших остатки алого заката . В глазах стали возникать одна за другой точки, вырастаюшие в радужные кольца и исчезающие за пределами обозримого. Необъяснимым образом, небо стало резко темнеть, как, если бы кто то нажал на кнопку ускоренного воспроизведения фильма запечатлевшего закат солнца. В считаные секунды все погрузилось во мрак. Я не слышал более ни рокота вертолета, ни автоматной очереди. Это меня сильно напугало. Помня, что я лежал по направлению к углу здания, я перевернулся на живот и пополз вперед, периодически oщупывая стену слева от себя, чтобы не пропустить поворот. Невыносимо тяжелый, трупный запах разлагающегося организма ударил мне в нос. Меня вновь затошнило, и я с дичайшей болью выдавил из себя два глотка воды украденных у моего капитана. Поборов рвотные спазмы, я пополз дальше. Левая рука провалилась в пустоту. Я не задумываясь повернул в нее. - Хиггинс. - полушепотом позвал я. Никто не отозвался. - Хиггинс. - чуть громче повторил я. Чувство страха усиливалось. Теперь приходилось ползти медленнее и водить рукой перед собой, чтобы не удариться обо что-нибудь. Минутой позже, моя рука уткнулась во что-то мягкое и неподвижное. Я стал боязливо, скорее, брезгливо ощупывать предмет, пока не уперся в нечто твердое, напоминавшее шлем. В предчувствии чего-то ужасного, сердце мое забилось с такой интенсивностью, что, в совокупности со вновь подкатывавшейся тошнотой, создавалось ощущение, что оно вырвется из меня через глотку. Пристроившись поближе, я извлек фонарь и, включив его, направил лучь в сторону предмета. На меня стеклянными глазами смотрел… мой отец. В уголке его полуоткрытого рта запеклась кровь. <<Этого не может быть. Мне все это кажется. Или снится.>> Я, что есть силы зажмурил веки. <<Сейчас я вновь открою глаза и эта абсурдная галлюцинация прекратится. Только, надо взять себя в руки и не терять рассудка. Мне все это ка-жет-ся! >> подумал я и стал медленно, с боязнью размыкать веки. Тело по прежнему бездыханно лежало в том же положении, в каком я его видел до того, как зажмурился. Только, теперь я узнал в нем капитана Хиггинса. Пуля снайпера, вычислившегo меня по свету фонаря обожгла мне шею. Я почувствовал удушье. Пытаясь вобрать в себя воздух, я издал гортанный хрип и закашлял. Хлынувшая изо рта кровь oбрызгала поверхность линзы, отчего все охваченное лучем света погрузилось в мертвеннo мрачный, красный цвет. Где-то рядом раздавалась арабская речь. Стало вдруг дико холодно. Теряя силы я разжал пальцы и выронил фонарь. То ли разбилась лампочка, то ли сознание... Все погрузилось во мрак. *** Искаженный голос пилота шедший из наушников в шлеме заставил меня вздрогнуть - Фалькон! Фалькон! Посадка невозможна! Будем тянуть вас тросом! Как слышно? - Вас слышу! - раздался голос Хиггинса. Вспомнив, что, минуту назад лицезрел его мертвым, я резко открыл глаза, и по детски, искренне, обрадовался, увидев ползущего впереди капитана. Сомнения вдруг овладели мной. <<Что это было? Что я испытал несколько минут назад? Галлюцинацию как последствие теплового удара? Или, может, то были реальные события, а теперь я совершаю восхождение в потусторонний мир? Или я в него попросту опускаюсь? В какой роли я сейчас, зрителя, или актера?>> Успев махнуть мне рукой, Хиггинс скрылся за углом, до которого оставалось футов сорок пять. Преодолевая неимоверные боли в локтях и коленях, почти добравшись до угла, я вдруг увидел на земле знакомый предмет. Это была фляга Хиггинса, которую тот не заметив выронил. Я встряхнул ее. На дне фляги раздался скупой всплеск. Дрожащими руками я принялся судорожно отвинчивать крышку. В глазах вновь возникли радужные круги… Ретроспекция 4: Выходя из телефонной будки незнакомка роняет кошелек и не заметив этого, растворяется в толпе. Мой друг Рома, оказавшись попроворнее меня, быстро подбирает его и бросив мне лукавую улыбку начинает рыться в содержимом кошелька. - Ты что делаешь, она ведь не успела далеко уйти. - говорю ему я. - Коллега, если человек, по какой либо причине терпит утрату, а кому то другому улыбается удача, то, это - дело рук всевышнего. Ему, человеку, это предначертано судьбой! Мы, же не боги, чтобы распоряжаться судьбами людей. Так-что, держи свою половину, и благодари всевышнего. - Сунув мне в руку купюры и успев выкрикнуть - Ладно, до завтра! - Рома спешит пересечь Калининский проспект. Ступив ногой на проезжую часть, он оборачивается и улыбаясь произносит, - Запомни, все в руках господа бога! В следующую секунду его насмерть сбивает машина. <<Кретин! Что ты делаешь? Если кто-то и способен вытащить тебя из этого чистилища, так это - Хиггинс.>> Мои пальцы стали вращать крышку в обратном направлении. Я пристегнул флягу Хиггинса к поясу, а свою отшвырнул всторону. Раздался звон и фляга приземлилась в трех футах от меня с пробитым пулей боком. Этот отрезвляющий нюанс возвратил меня в реальность, напомнив, что я пока не мертв, но, все еще двигаюсь по одной паралели со смертью. Собравшись с последними силами, я пополз быстрее сливаясь с землей в одну единую пыль. <<Лишь бы благополучно добраться до поворота и уйти из поля зрения снайпера.>> Когда я, наконец, свернул за угол, Хиггинс сидел позади изуродованного каркаса джипа, и указывая на вертолет, зависший на высоте шестьдесят футов, делал мне знаки поторапливаться. В наушниках вновь раздался голос пилота - Периметр обзопасили! Опускаем трос! Готовы? - - Почти! - ответил Хиггинс, и подбежал ко мне. Закинув мою руку себе на плечо, и с трудом преодолевая ураганный эффект образуемый мощными винтами вертолета, он помог мне добраться до покачивавшегося в воздухе троса. Продев ноги в петли и крепко вцепившись в трос, мы почувствовали, как вертолет набирает высоту. Я взглянул на багровый закат, который медленно мутнел от обволакивавших зрачки слез. <<Господи, неужели моим кошмарам пришел конец?>> Снаряд настиг Seahawk на высоте триста футов, когда мы были почти притянуты к кабине. Вертолет метнулся всторону, затем стал неистово вращаться вокруг оси главного винта, и истекая черным дымом, начал терять высоту. Задний винт, отделившись от хвоста, бумерангом пронесся в двух футах от нас. Хиггинс заорал - Прыгай! Это - приказ! - и отпустил трос. Я взглянул вниз, и почти, было, выбрал безопасную для падения площадку, когда вертолет, покрывшись синим пламенем, и перестав сопротивляться гравитации, камнел полетел вниз. *** <<Жажда. Жить. Пить. Дышать.>> Я прихожу в сознание от ощущения выливаемой на мое лицо струи прохладной воды. Жадно ловлю губами живительную влагу, одновременно пытаясь сфокусировать взгляд на едва освещенных полнолунием силуэтах. << Кто это, ангелы или демоны? Что это, спасение или конец?>>. Совершенно неожиданно яркий свет галогенового фонаря ослепляет меня. Так-же неожиданно струя воды прекращает свой дразнящий поток. - Ну что Алеша, доигрался? - обращается ко мне один из силуэтов... на чисто русском языке. Лучь фонаря, следуя законам драматургии диалога, перемещается в его сторону. Я начинаю различать славянские черты лица гиганта в берете с квадратной челюстью. <<Неужели Спецназ? Как они тут оказались? >> - думаю я, и, заикаясь, скорее от возвращающейся боли и страха смерти, нежели, от неожиданности услышать русскую речь, отвечаю - Я н-не Алеша, я Алекс-сандр. - Теперь уже не важно. Главное, что мы добрались, наконец, до наших модулей. - К-каких модулей? – после короткого замешательства отвечаю я. - Не придуряйся, Саня, вот этих. - отвечает он освещая фонарем мой алюминиевый контейнер в руках другого гиганта.. - Мы их нашли в грузовом Хаммере. В общем, операция прошла гладко,только, вот Рамиреса вы зря пришили. Хороший был солдат. - Почему они ваши? Кто вы? - - Во первых, я тут задаю вопросы! – переходя на крик продолжает он - Во вторых, наши, потому, что твой бос - урод с наманикюренными ногтями продал нам бракованные системы и теперь дрючит нам мозги с их заменой! Думал, мы этот непорядок не разгребем?! Недооценил, лох. Ладно, теперь, когда, наконец, и модули, и их творец в наших руках, нам лишь остается пересечь границу с Ираном, и восстановить наши установки. А потом, катись куда глаза глядят. Короче, мы тебя не видели, понял?! <<Откуда он знает, что я так называю своего боса?>> Ретроспекция 5: - Саня, тут один кавказец серьезно заинтересован твоими игрушками, не продашь? Фраер готов заплатить серьезные деньги. - раздался в трубке голос спекулянта Вовы. - Какие, на фиг игрушки? Вова, о чем ты? - Да, примочки для гитары, ну дисторшн, фленджер, и прочая фигня, что ты смастерил. - Ты шутишь? Знаешь сколько у меня на это здоровья ушло? - Ты же талантливый парень, Саня. Новые соберешь. Зато бабки заработаем. Кавказец встретил нас у северного входа в гостиницу 'Россия', где, по словам Вовы, он останавливался. - Ну что, дарагой, пяццот рублей тебя устроит? - обратился он ко мне. - Н-ну, да, наверное. - Неуверенно ответил я, думая, не продешевил ли. - В номэр я вас пригласить нэ могу, у меня гостья... Сами помнимаете. - подмигнув сказал он, и почесав затылок продолжил - Ладно, подождите меня в вестибюле, я быстро проверю как эти штуки звучат, и спущу бабки. Не успел я возразить, как он забрал у меня из рук сумку и помчался в сторону лифта. Кавказца мы прождали часов пять, периодически обегая выходы из гостиницы. В 'России' их было четыре: Северный, Южный, Восточный и Западный. В час ночи, потеряв надежду на его возвращение, мы разбрелись по домам. Годом позже, случайно увидев Вовку и кавказца в ресторане, в компании проституток, я понял, что Вовка меня тогда мерзко подставил. <<Врешь, сволочь, ты мне так просто не дашь уйти.>> Пользуясь тем, что лучь фонаря направлен в сторону, я нащупываю в футляре на поясе баллистический нож, купленный пару лет назад на Брайтон Бич у отставного полковника советского периода. Неимоверным усилием нажимаю на кнопку. Неожиданно громкий щелчек сходящего с предохранителя лезвия прерывает речь славянина. Несколько фонарных лучей молниеносно скрещиваются на моей руке. - Тебя, мудака, там ничем посерьезнее не могли вооружить? - произносит славянин, глядя на нож обращенный в его сторону, и разражается дьявольским смехом, к которому присоединяются остальные силуэты. <<Получи и ты свою порцию боли. Убийца. Это тебе за Хиггинса и ребят.>> Второе нажатие на кнопку ножа высвобождает мощную пружину, которая пулей выбрасывает лезвие в направлении славянина. Гигант хватается за грудь и покачнувшись валится передо мной на колени. Глядя мне в глаза, с жалобной гримасой на лице, он, теперь уже женским голосом выкрикивает - Бессовестный! - Нет, голос, скорее доносится откуда-то сзади. - Да, оторвись ты на минуту от этой игры! Для кого ты ее покупал, для детей, или для себя?! Вынес бы лучше Мусор! Мусор! Мусор! Воспользовавшись моим секундным замешательством, один из силуэтов изо всех сил бьет меня в лицо прикладом калашникова. По экрану растекается густая субстанция сочно красного цвета, и в центре его возникает пульсирующая надпись: You have been terminated. No more lives left! <<Жажда. Жить. Пить. Дышать.>>.