Всякая трава - плоть (начитавшись К.Саймака)

1 Передо мною лежало широкое Зыхско-говсанинское шоссе. Я ехал не быстро, никого на дороге не было, и вдруг я на что-то наткнулся. Я сперва подумал: что-то стряслось с машиной - мотор забарахлил, тормоз отказал или я наехал на «лежачего полицейского». Что-то странное откинуло машину назад, и мне требовалось собраться с мыслями, чтобы все стало на свое место. Я вышел из машины и обнаружил в пяти шагах от нее невидимый барьер. Я с ужасом глядел на дорогу, будто там, в предрассветной мгле явилось привидение, меня била дрожь. Вскоре из-за горизонта показалось солнце, и поначалу я подумал, что это его лучи покрыли красными всполохами прикаспийские холмы. - Опять зыхские помидоры идут,- произнес у меня за спиной чей-то голос. - Может, выставим сигналы, флажки какие-нибудь? Я обернулся и увидел на обочине дороги немолодого мужчину в черной кепке. Он сидел на паре поставленных друг на друга строительных камней и курил. - Ка… ка… как это идут зыхские помидоры? - Вон, маршируют на холмах, за барьером. Вторые сутки гуляют, с перерывом на ночь. - Где тут телефон? - спросил я. - Надо вызвать подмогу. - Еще вчера звонили куда следует… Зыринские помидоры тоже бродят. Они отказываются продаваться. Это все нитраты-шмитраты… Я сел в машину, развернулся и помчался к ближайшему дому, видневшемуся за двухметровым забором. Я перелез через забор и зашагал по двору к двери. Звонка не оказалось. Я постучал в дверь кулаком и стал ждать. В доме послышалось движение, дверь распахнулась - на пороге стоял хозяин дома, он в недоумении уставился на меня. - Вам кого? - Там помидоры гуляют… Мне позвонить бы… - И не только помидоры. Все пришло в движение на нашем огороде – дыни, арбузы, огурцы тоже. - Огурцы тоже,- машинально повторил я. - Я говорил жене, не надо было эти новые геномодифицированные семена покупать, а она – тебя-то нет целый день, я хоть выйду на грядку, поговорю с морковью о жизни, и вроде полегче как-то… - С морковью? - Да, есть у нас морковь с геном человека. Продать не можем – скулит из ведра, не продавайте меня. Покупатели разбегаются. 2 В голове у меня стало проясняться, перед глазами уже не плясали искры, и я немного собрался с мыслями. Одно ясно: овощи и фрукты пришли в движение. На шоссе слышались крики людей, мольба о помощи. Из города пришло сообщение – все, кто баловался исмаиллинскими семечками, теперь весь день смотрят на солнце как подсолнухи. Поворачивают за ним голову, пока не сядет за горизонт. 3 …Шамиль подался вперед и оперся руками на стол. - Я все ломаю голову, - сказал он. - Все пытаюсь понять, что же произошло? Я вел дело по старинке, по проверенным канонам, как до меня мой дед и мой отец. Делец я толковый, но у меня нет воображения. Мне не хватает новых идей. И вдруг, ни с того ни с сего, у меня начинают возникать новые идеи. Но они не мои. Как поем арбуза, так идет внушение. - Я знал, что арбуз прочищает почки, но чтоб мозги?.. - Понимаешь, - продолжал он, - мне нечего додумывать. Хлопнул арбузика - и все уже в голове, законченное, отшлифованное. Бери и пользуйся, идеи рождаются пачками. Сразу эдакий букет, будто кто посеял их у меня в мозгу, они полежали там немножко, созрели - и вот прорастают. 4 - Твой отец был необыкновенно славный, я таких людей больше не встречала. Когда я была маленькая, он всегда мне дарил цветы. Бывало, иду мимо, а он непременно сорвет хоть один цветок и даст мне. Да, правда, отец был, что называется, очень славный. Цветы, плодовые деревья и все, что растет на земле, он знал, как свои пять пальцев. Помню, как прикупил он рассады в Бузовнах, кусты на грядке у него поднялись высокие, крепкие, листья у них были какого-то особенно густого темно-зеленого света, и по весне весь поселок пришел к нему за рассадой. 5 - Эй! - радостно окликнул меня Мамедик. Он стоял передо мной нагишом и, пускал слюну. - Твой папа, - сказал Мамед. - Где твой папа? Мне надо ему кой-чего сказать. - Пойдем-ка в дом, - сказал я. - Дам тебе что-нибудь надеть. Нечего разгуливать, в чем мать родила. Он рассеянно покивал. Я отыскал рубашку, штаны. Вытащил пару башмаков. Наверняка велики. Я протянул ему штаны и рубаху: - Надевай. И сиди тут. Никуда не выходи. Он протянул руку и принял штаны и рубаху. - Мои старые ушли, - пояснил он. – Чистый памбыг. Просто взяли, свалились с меня и ушли. 6 …Когда я утром возвратился из чужого мира, оказалось, что этот мир каким-то непонятным колдовством превратил лиловые цветы в маленькие кустики. Я провел пальцами по торчащим во все стороны прутикам и нащупал множество набухших почек. А теперь почки лопнули - и распустились не листья, а крохотные банковые билеты по пятьдесят долларов! Тут я увидел представителя исполнительной власти, он стоял на склоне холма, на полдороге к моему дому, и криком требовал внимания. - Ай, народ! Слушайте все! - взывал он. - Слушайте меня, граждане! Толпа начала стихать, а представитель вопил и вопил, пока, наконец, все не замолчали. - Перестаньте рвать эти листья, - заявил он тогда. - Не троньте их, как растут, так пускай и растут. Мы их сами соберем! 7 Они прибыли в тот же день - маленький, сухонький гуманоид, похожий на обезьянку, с живыми, блестящими глазами, и с ним явился ещё один гуманоид, совсем другого склада - огромный, несуразный и неуклюжий, хмурый, суровый, с лошадиной физиономией. - Видите, мы из разных миров. Есть много разных миров, много разных народов. Мы рады принять вас тоже. - Вас послали к нам как переводчика? - Так, конечно. Но я переводчик это не все. Я тоже дипломат, очень сильно обученный. - То есть? - Помогать переговорам с вашим народом. Всему помогать изо всех сил. Наверно, очень много объяснять. Делать всякую помощь, что вам нужно. - Вы сказали, есть много разных миров и много разных народов. Это значит - длинная, непрерывная цепь миров и народов? - Не в каждом мире есть народ. В некоторых никого нет. Совсем никого живого. В других мирах есть живые, но нет разумных. Еще в других прежде жили разумные, но теперь нет. - Он как-то странно повел рукой. - Это очень печально, что случается с разумной жизнью. Она сильно непрочная, она не может оставаться всегда. 8 Вся мощь истинной человечности (да, человечности, а не власти и положения в обществе!) пробуждается и прозревает грядущее - тот завтрашний день, когда неисчислимые и несхожие племена все вместе устремятся к несказанно славному и прекрасному будущему. В форме морковки.