Серая шубка

В некотором царстве, некотором государстве с некоторых пор тамошними правителями заведено было собирать своих министров и других приближенных особ по выходным на рауты, для чего министр путей сообщений давал знати знать об этом – ведь именно он использовал наилучшие пути всех сообщений и оповещений. Так как все особы на этих раутах были при званиях, то и сами вечера назывались зваными, и знать собиралась на сии званые ужины с охотою, дабы получить из уст самих министров нужную информацию о том, что будет твориться в каждом тамошнем ведомстве в следующую неделю или в другой отчетный период. Согласно дворцовому этикету, не тому, что призывал обмануть ближнего своего, и не забыть о дальнем, ибо дальний приблизится, а обычному этикету, министры являлись на сии светские рауты с женами, практически всегда со своими. Жены у министров были сущие ведьмы, поэтому у всех руководителей было ведомство на работе и ведьма дома. Пока министры бросали в придворную атмосферу серпантин и секретные для остального народа сведения о предстоящих в их ведомствах мероприятиях, их жены разглядывали наряды других присутствующих ведьм и и обсуждали трудовые будни своих домашних пластических хирургов. Обсуждения нарядов, проводимые министерскими женами, были гораздо продуктивнее разработанных их мужьями планов работы ведомств на отчетный период и до конца года, поскольку нередко после сравнительных оценок женской одежды бюджеты вверенных министрам вотчин существенно пересматривались. - Два наряда вне очереди! – кричала иная супруга нерадивому или неверному муженьку. Тот вечер начался довольно своеобразно – супруга одного из министров появилась на рауте, неспешно высвобождаясь из очаровательного серебристого манто. - Дорогой мой, ты обратил внимание, какая норка у жены министра флоры и фауны,- незамедлительно обратилась к своему супругу жена министра денег этого некоторого государства. Министр денег чуть не поперхнулся виноградиной, но потом сообразил, что его дражайшая депозитарная половина имеет ввиду норковое манто соперницы по нарядам, а не то, что обычно подразумевают под норкой мужчины. - Милый, я тоже хочу манто. - У тебя будет манто гораздо лучше, моя дорогая,- уверенно пообещал жене министр денег и вкладчиво оглянулся. Министр не любил, когда у него за спиной говорили, что он оглядывается вкрадчиво. Главный банкир государства постарался оказаться за спиной у группы беседующих, в числе коих был и министр флоры и фауны, сетовавший на неурожай макияжа в этом году. Дождавшись момента, когда стихла музыка, министр денег достал из кармана сотовый телефон. - Что нам готовит деньг грядущий?! Завтра после одиннадцати обваливай доллар процентов на десять,- громко отдал приказ министр денег своему начальнику отдела лютых валютных операций, предвкушая завтрашнюю толкотню у всех пунктов обмена валюты. Это снование разгоряченной толпы туда-сюда, внутрь обменника, и обратно на улицу, сильно заводило министра, он подумал о своей пылкой любовнице и внес коррективы: - Какая разница какая там разница! И американский, и канадский, и все другие обваливай. Финансовый кризис у нас завтра будет. Не зарывайся, деноминацию я тебе не обещал, только в позапрошлом году проводили. И когда министр флоры и фауны попросил у министра денег срочной утренней аудиенции, главный банкир про себя улыбнулся, и немного улыбнулся про свою ведьму. Откровенно говоря, про обвал доллара министр пищи не знал, он любил поесть. Столоваться нетривиально ему помогали два молочных брата, мясной дядя, а также сводная сестра, готовившая квартальные своды по министерству пищи. Вот и сегодня во время раута, удалившись подальше от танцевального зала, руководитель самого вкусного ведомства уединился в уголке трапезной, где с удовольствием поедал со сметаной и пивом манты, доставленные ему самолетом из хансимантыйских земель. - Ах, вот ты где! – выкрикнула его раздраженная супруга, потратившая на поиски мужа целых полчаса.- Если ты хочешь знать, я тоже хочу манто, даже две манты! - Не пищи над пищей, я тебя прекрасно слышу! – Въедливый министр раздраженно взял вилку и скрепя сердце переложил пару хансимантыйских пельменей на тарелку жене. - Да не эти манты, а серебристые норковые манты, такие как у этой жены министра зверей и травы! Министр пищи извлек из кармана свой мобильник. Он позвонил своему молочному брату, также любившему холить холистерин, и попросил его несколько снизить жирность производимых молочных продуктов во благо здоровья внешних по отношению к их семье потребителей. Не отставали и другие жены. Вскорости супруга министра строительства сносных зданий попросила своего зодчего осуществить необходимые мантажные работы в части своего гардероба, жена министра болезней добилась от своего благоверного необходимой реакции на манту, а суженая министра контроля наркотраффика потребовала у оного отследить для неё необходимое количество норкотического вещества. Министр наученного образования сопротивлялся недолго. Он принялся, было, излагать интересные факты из греческих мифов, вспоминая, что Манто — прорицательница в Фивах, восседавшая на камне «Седалище Манто» у входа в храм Аполлона. Когда жена устала слышать тягомотину своего супруга, он высказала ему достаточно ненаучно: — В ж..пу твоё седалище, мне - норковое манто надо. Фауновские две дочки скоро школу заканчивают, аттестат-то им нужен, или нет?! Вслед за тем министр обороны и нападения добился желаемого для своей ведьмы путем угрозы провести очередные войсковые учения в районе дислоцирования зверофермы норок, а мантия председателя верховного суда позволила тому непринужденно добиться появления норковой мантии у его подслеповатой фемины. Министр иностранцев в ответ на просьбу жены несколько замешкался, вспоминая витиеватое манто на своих иностранных облигациях, минут сорок делал вид, что не понимает о чем идет речь, и посему не сразу вызвал министра флоры и фауны на откровенный разговор, а лишь под давлением каблука своей ведьмы. Но и ему удалось таки задать основной вопрос владельцу зверофермы – не косовато ли тот относится к попыткам хорватских загрёбов, невзирая на многочисленные протесты серебрийских боснов и открытое противостояние герцеговинских флоров, аннексировать часть территории карадагских мантонегров. Впрочем, и остальные министры не дремали, стараясь побыстрее загнать своих ведьм в норки. ... Правитель тамошнего государства был мудр и терпелив, и не стал в тот же вечер добиваться незамедлительного норкового манто для своей супруги. Он дождался того момента, когда жены его министров побюстно появились на следующем званом вечере в серебристых норковых манто, и небрежно обронил приближенным: - Моя жена тут изъявила желание достать ей серую шубку на зиму... Это было катастрофой... Ведь не явишься же на званый ужин в том же наряде, что выбрала первая леди!