История авторской песни в Азербайджане (часть 7)

Два клуба или бунт на кораблях Творческий человек (доложу я вам) – это «штучка» тонкая. И свободолюбивая! Помните в «Гамлете» у великого Шекспира – «… объявив меня каким угодно инструментом, можно расстроить меня. Но играть на мне нельзя!..» Творческим людям свойственна такая вещь, которую я называю «предел интеллигентности». При бесцеремонном административном давлении он или ломается, или же взрывается («…я взорвусь, как тыща тонн тротила! Во мне заряд нетворческого зла…» Игорь Владимирович Кобаидзе хоть и был тихим антисоветчиком, но методы управления применял партийно-комсомольские. Но, поскольку он при этом являлся ярым пуристом – сторонником чистоты Движения КСП, то я был всецело на его стороне. Задачу клуба мы видели в пропаганде не личных «выдающихся» песенных достижений, а в популяризации творчества классиков авторской песни. (Кстати свои сольные концерты я до сих пор строю так: 1 отделение – творчество какого-либо классика, 2 отделение - мое собственное…) Поэтому выносить претенциозное поведение «гениального» Когана и его фанов, при всем уважении к его безусловному таланту, мы долго не могли. Да и трещина, которую наделал доклад Игоря после ХI Грушинки всё расползалась и расползалась… К осени 1979 года нарыв созрел и Робик предложил своему другу Саше Барьюдину создать новый клуб. Попробовали ДК Ильича на Баилове, как новую базу, но там надолго не прижились. «В ДК Ильича для нас выделили мизерную ставку руководителя клуба, но предоставляли ее только, если мы изберем руководителя Президентом. Мы все отказались избирать Яшку, но он устроил истерику, что мы не даем ему получить даже эти гроши. Обиделся до слез. Ну, мы и проголосовали... Так он таки взялся всерьез нами рулить! Мы с Барьюдиным переглянулись, пожали плечами и перестали приходить…» Я привел этот отрывок с единственной целью, показать, что творческие люди на любые попытки управлять собой реагируют резко отрицательно. Не взирая на лица! По смешному выражению одного из ребят – «Двух кукушат клуба - Когана и Кобаидзе до сих пор вспоминают только матом». Но не все и не всех! Яшу я уважал за талант. А к Игорю я вообще отношусь с большим уважением, потому что знаю, что он беззаветно любит бардовскую песню. Достаточно просто увидеть как он, закрыв глаза, раскачиваясь из стороны в сторону и при этом безбожно фальшивя, старательно «выговаривает» песни Галича и Анчарова!.. В конце концов, новый клуб угнездился в ДК автомобилистов, прозванном в народе ДК Шоферов, и официально зарегистрировал свое рождение весной 1981 года. Родиться то – родился, но пуповину окончательно не оторвал! И чего нам было делить?! Мы делали общее дело. Даже я выступал на одном из их концертов (говорят – хорошо принимали!) А в сентябре 1984 года на вечере памяти Юрия Визбора на нашей площадке ДК завода им. лейт. Шмидта вместе с нами стояли ребята из КАПа. Я помню в тот вечер меня удивил, если не потряс, своей песней «Вальс прощания» Додик Новогрудский, который позже переехав в Израиль, стал Давидом Альтманом. К сожалению, он больше увлекался тетром, и был режиссером и организатором театра-студии «Поиск» при ДК завода им. Шмидта. Возвращаясь к поднятой теме, скажу, что и в московском КСП, были подобные конфликты. Я имею ввиду попытку создания непрофессионального союза авторов СССР, направленную против диктата оргов. К этому готовились целый год. Целый год центровые авторы Москвы (Лорес, Долина, Кочетков, Луферов, Бережков и др.) давали концерты, чтобы оплатить дорогу в столицу на их взгляд интересным авторам Союза. В список «интересных» попал и я. Но в последний момент, когда все были уже в Москве, что-то разладилось все закончилось небольшим концертом в горклубе на ул. Трофимова (м. Автозаводская)… И снова о делах бакинских… Мы с Игорьком и нашими поющими ребятами: Додиком Новогрудским, Игорем Зеленским, Сашей Макаровым, Николаем Поповым, Александром Пархоменко и другими выступали с концертами посвященными творчеству БАРДОВ. Между прочим, два Александра – Пархоменко и Макаров - были тоже очень интересными авторами. Очень хочется, чтобы и Вы обратили свое внимание на стихи и песни этих ребят… АЛЕКСАНДР ПАРХОМЕНКО

Вечность нас с тобою ждет там, дальше,

Там, где нет сегодняшней фальши.

Те, что здесь не так уж нас любят

Ждут нас там – они тоже люди.

На пути к новому ложу

Мы обнимемся с тобой страстно.

Здравствуй и прощай, любовь, здравствуй…

Это – просто два шага к свету…

Еду, снова еду я, еду…

* * *

Мне не надо лучшее. Мне подайте верное.

Мне не надо сучее, мне не надо скверное.

Дайте мне готовое. Принесите чистое.

Я устал и вновь меня Бог приводит в исповедь.

В те леса бескрайние, где в траву зароюсь я

В покаянье тайное, где стыдом умоешься…

Я знаю

Я знаю, как люблю тебя. Я знаю.

Я только одного не понимаю,

Какой еще любить тебя любовью,

Чтоб не было так странно и так больно

Я так люблю тебя… люблю как знаю.

Я далеко ушел от первого признанья.

Но почему так больно и так странно?

Чем ближе мы, тем глубже в сердце рана.

Я не прошу, не плачу. Просто знаю,

Что есть меж нами тайное согласье.

Ты, как и я, надеешься на счастье.

Как я, ты глаз не отведешь, я знаю… АЛЕКСАНДР МАКАРОВ Саша Макаров переехав в Россию, растворился в необьятных просторах Твери… У нас не осталось даже его фото и данных. Но зато у нас остались его песни, которые мы любим и поем! Остров

Остров. Одинокий остров.

Всем казалось остров не живой.

И устроен очень просто –

Суша, окруженная водой.

Беспощадны были к нему ветры,

Мимо проходили корабли.

Очень тосковали эти метры

В море затерявшейся земли.

Остров. Молчаливый остров.

Был он очень тихим, словно спал,

От тоски изнемогая острой,

Он взревел, взорвался и восстал.

Он вопил, как сотни Кракатау,

Извергая боль свою огнем,

Так, что море в страхе клокотало.

Он хотел, чтоб вспомнили о нем…

Остров. Одинокий остров.

Всем казалось остров не живой.

И устроен очень просто –

Суша, окруженная водой.

Зал ожидания

Зал ожидания. Зал ожидания.

Все перемешано, слито в единое:

Песня печальная, смех и рыдания,

Время бывает коротким и длинным здесь.

Зал ожидания. Зал ожидания

Просьб, уговоров, обид и угроз.

Место разлук и коротких свиданий,

Место надежд, откровений и слез.

Зал ожидания. Зал ожидания.

Поиск удобных, свободных сидений.

Зал ожидания. Зал проклинания.

Зал засыпания без сновидений.

Зал ожидания и осязания

Времятечения, времястояния.

Место внушения на расстоянии.

Зал ожидания. Зал ожидания.

Романс

В сизом дыме скрываются лица.

В громкой музыке тают слова.

Прикоснуться б к тебе, прислониться…

И уснуть на твоих кружевах.

Только взгляд твой куда-то в пространство,

Локон с плеч золотистой волной,

Губы собраны в странном упрямстве…

И со мной ты сейчас – не со мной?

Где ты? С кем ты? О ком сейчас грезишь?

И осталась бы разьве такой,

Если б знала, что заживо режешь

Ты меня своей тихой тоской.

В сизом дыме скрываются лица.

В громкой музыке тают слова… …Мы с Игорем, организовывали приезд и выступления в Баку таких интереснейших авторов как Юрий Кукин, Дулов, Саша Ткачев, Алик Мирзаян, Владимир Туриянский к вящему удовольствию нашей уже взыскательной публики. А Робик Авадяев и Саша Барьюдин, организовав клуб, создали нормальные человеческие отношения и открыли возможности самореализации для набежавших молодых талантов. Концептуальная задача нового клуба была (по их выражению) «развитие БАКИНСКОЙ песенной традиции». Насмерть перепуганный непомерными управленческими амбициями Кобаидзе, Авадяев строго-настрого запретил всяческих президентов и функционеров в новом клубе. Так что вплоть до 85 года никаких президентов в КАПе не было, кроме курьезного случая с Коганом! А для молодых они с Сашкой были просто моральными авторитетами... И действительно в КАПе вырос ряд самобытнейших авторов. Далее по тексту книги следует большой кусок с биографиями, фотографиями и песнями лучших авторов КАПа, с которыми уважаемый читатель ознакомится только прочитав всю книгу целиком (автор)