Что помнилось… (по следам поездки в Америку - 2)

© usta Почти за 80 лет советской власти нам усиленно внедряли мысль, что люди, живущие на той стороне планеты, носители зла. Широко известный опус М.Горького «Страна желтого дьявола» как раз и рисовал американцев почти как монстров, жаждущих человеческой крови. Не отстал от него и другой всезнайка с партбилетом в кармане Ю. Шатуновский, расписавший Америку как империю зла в книжке «Лицом к лицу с Америкой». Не отставал от них и карикатурист Херлуп Бидструп, приласканный в СССР, выпустивший также серию книжек с рисунками, представляющими американцев тоже далеко не в лучшем свете. Перечислять всех авторов нет смысла. Об Америке не писал лишь ленивый, тем более что тема была всегда востребована, а высокий гонорар обеспечен. Фильмы также внесли свою лепту в портрет Америки. По ним выходило, что Америка готовит гангстеров, убийц, насильников для всей планеты с вполне американским размахом на американском изобретении – на конвейере. Сила экрана была настолько сильна, что создался некий стереотип об Америке. В тени остались Теодор Драйзер, Джек Лондон, Эрнест Хемингуэй, Марк Твен, Курт Воннегут, Уильям Мюррей, известный американский журналист и писатель Дэвид Халберстэм, ставший обладателем Пулитцеровской премии за серию репортажей о войне во Вьетнаме для газеты The New York Times, Джон Ирвинг и Стивен Кинг, Миллер, Валентин Генри, Фрэнк Герберт, Айзек Азимов, Пол Андерсен, Рэй Брэдбери, Синклер Льюис, Джером Сэлинджер, Джеймс Фенимор Купер, Ирвин Шоу, Хейли Артур, Гарднер, Чейз Дж. Х., Генрих Белль и десятки, сотни писателей оставивших миру прекрасные произведения, раскрывающих Америку с другой стороны, лучшей. Мое поколение выросло на чтении толстых журналов, как «Москва», «Иностранная литература», «Дон». Из публикаций в «ИЛ» мы были в курсе почти всех новинок в литературе западных стран, благодаря переводчикам с английского, а это была наиболее мощная организация при Союзе писателей СССР. У нас была возможность читать великолепные переводы западных авторов. Создалась некая двойственность: с одной стороны – ах, как плохо там! - через усилия партийных бонз, а с другой - количество переводимой литературы вывело СССР на первое место в мире. Что греха таить – переводили много и, самое главное, прекрасных авторов, как например тех, что я вспомнил выше. Технологические романы Артура Хейли в «ИЛ» ходили по рукам, зачитывались ими все читающее население, они становились предметом обсуждений и дискуссий. Парадоксально, не правда ли? На вопрос: «Читал такого–то в таком -то журнале?» стыдно было отвечать, что нет, не знаю, не читал. Спешно включался режим поиска по знакомым, звонки друзьям и, наконец, долгожданный журнал покоился на дне портфеля. Если вглядеться в кадры хроники советских «Новости дня», «Новости культуры», то обязательно встретите десятки сюжетов читающей публики. Везде: в трамвае, метро, очередях, самолетах и поездах, больницах и поликлиниках. И это кадры действительно читающих, а не делающих вид перед камерой. Это выхваченные куски времени реальных событий, а не постановочные кадры. Прочитал написанное и удивился, что звучит как ода прошлому режиму, но ведь это было, и это было правдой! Картинка существования двух параллельных миров в одном реальном времени. Чем не парадокс? И поэтому пытливый читатель в СССР того времени был информирован об истории, литературе, искусстве Америки даже лучше среднего американца. Наверное, американцам не очень приятно читать о себе такое, но так было на самом деле. Постараюсь сделать некое обобщение и разделить историю американской культуры на три больших периода. Да, между ними трудно провести четкие границы и многие отдельные районы США испытали различные влияния разных стран, а вернее поселенцев из Европы. Например, Цинциннати и Кливленд испытали влияние немецких поселенцев, что ярко проявилось во время ознакомительной поездки нашей группы. Было ощущение, что попал в захолустный немецкий городок, вплоть до указателей на английском языке, но с немецким готическим шрифтом. Такой вот наглядный симбиоз по-американски. В этой части Кливленда я вдруг почувствовал среди отдельных аккуратных коттеджей, обязательного садика перед домом тот первый период — от колониальных времен до Гражданской войны. Подтверждение этому я получил в музее Цинциннати, расположенным в отреставрированном здании пассажирского вокзала и которым очень гордятся американцы. Живопись, архитектура, музыка, литература и мода находились под сильным влиянием европейских идей, традиций и направлений, и это прекрасно представлено в залах музея, в котором я провел около 4-х часов, бродя от стенда к стенду, из зала в зал. То, что было модным в культурных центрах Европы, таких как Лондон, Париж, Рим или Вена, становилось образцом для Бостона, Нового Орлеана, Нью-Йорка и Филадельфии. Не все американцы охотно подражали Европе, часто требовалось некоторое время, чтобы ее культурные достижения достигли Америки. Но нет сомнения, что американцы им следовали — раньше или позже, в большей или меньшей степени. Просматриваю каталоги частных галерей, они наглядно демонстрируют моду в подборе частной коллекции. Одна из таких частных коллекций была подарена городу Цинциннати богатой семьей вместе с собственным домом, где побывала и наша группа. Музей был создан на основе частной коллекции Чарльза и Анны Тафт. Они начали собирать коллекцию с 1820 года. Я обратил внимание, что как и большинство частных коллекции, она личностная. Наряду с прекрасной керамикой, в основном китайской, были посредственные работы маслом европейских художников, многие имена которых мне были неизвестны. Но этот изъян коллекции перекрывался собранием фарфора и фаянса китайцев 15,16,17 веков. Графика, можно сказать, совсем не была представлена. Одна гравюра в холле первого этажа и пара на втором не в счет. И они датированы концом 19 века. Но некоторыми образцами фарфора мог бы гордиться Лувр, Эрмитаж, Дрезденская галерея и десятки других не менее престижных музеев. Особенно хороши работы стиля «Green line» - зеленой линии 16 века, селадоновой керамики. Прочитал маленькую лекцию о роли и значении селадоновой керамики Китая 16 века для Саши - нашего переводчика и Нелли, волонтера «Global center» и пары ребят из группы. Удивился себе и своей памяти: даты, династии почти все совпали с ярлыками, которые дотошно прочитывал Саша. Подошел служитель и попросил отойти от упакованной в бронебойное стекло большой вазы. Саша объяснил ему что-то на английском и смотритель нехотя отошел. Ни одной фотографии не удалось сделать – запрещено категорически. А жаль! Если бы отснял бы что хотел бы, то читатель получил бы развернутую информацию о коллекции музея. О стенах, расписанных маслом, об интерьерах, убранстве особняка и о многом другом. Времени на то, чтобы остаться и рисовать, тоже не было. Группа уже давно «прошлась галопом по Европе» и теперь, наверное, уже спускается по деревянным лестницам вниз, в холл. Я с сожалением вновь бегло прошагал по залам керамики, в последний раз взглянул на большие вазы, прошел по галерее, опоясывающей весь особняк по периметру, и спустился вниз. Особо отмечу переходы, лестницы между этажами, драпировки, шпалеры, портьеры. Все в доме дышит 19 веком. Весь особняк с коллекцией передан в дар городу. Опять подумал, что такого поступка в Азербайджане надо долго ждать. Аналог таких поступков на Западе распространен. Коллекции, собранные за долгие годы, представляющие собой огромные материальные ценности передаются в дар городу или государству. Стало грустно от этих невеселых мыслей. Мы сгрудились у входа в музей. В унисон моим мыслям - мелкий дождь. Создалась некая пауза, как - будто мы все никак не могли расстаться с этим очень теплым домом изнутри. Но время поджимало – нас ждала запланированная встреча...