Воспоминания за кружкой чая

Привалившись спиной к забору, потягиваю крепкий чай с лимончиком, глазею на город. Блаженствую, ушел в сторону от цеха, плюхнулся на травку. Имею на то полное законное право. Обеденный перерыв. С моря наползают низкие серые облака, а солнце упрямо находит проплешины и высвечивает то пологую горку, то вздыбленные многоэтажки, то россыпь малорослых домов. Подозрительно кошусь на небо. Уж очень синхронно моим мыслям солнечные зайцы бегают по Хайфе. Нахальный лучик лезет мне в глаз. -Эй, сыграем в пятнашки? - подмигиваю небесам. И гигантский солнечный зайчище падает на город. -Знаешь, что здесь? -Знаю, знаю. – И, чтоб не остаться в долгу, быстренько своим взглядом - плюх: - А ты знаешь, что здесь? -А то... - довольно отвечает Солнышко - и в свою очередь - плям - А это узнаешь? -Погоди, погоди не уходи, дай повспоминать... ...Несколько баулов, четыре кровати, две купленные, две притащенные с мусорки, груда поролоновых подушек от диванов, беззастенчиво сворованных из соседнего бомбоубежища, приемник, перенесший тысячекилометровый перелет и гулкое эхо пустой съемной квартиры. ...Все, мы у себя дома. Надо жить... Падает вечер. За окном потихоньку разгораются огоньки пригородов, кокетливо отгораживающихся цепочкой бульваров от темного моря, слившегося с небом в ночном объятии. Бормочет приемник, наше единственое развлечение еще на несколько недель. Мы сидим, кто на чем и смотрим в окно. Привыкаем. Ко всему. Что ветер с моря не пахнет нефтью. Что вода в доме идет круглые сутки. Что мясо спокойно лежит в магазине на прилавке. Что не надо выстаивать многочасовую очередь, чтобы купить ребенку молоко. Что у нас есть счет в банке, а в бумажнике лежит чековая книжка. И что ... ...Зайчище сбежал с горы вниз. "А это место помнишь?" "Чтоб я его забыл? Да никогда"… ...Километр от дома. Не по прямой. А километр лестниц, ведущих вверх. И я, как муравей с обеденным столом на спине. Хороший стол. Стильный. В стиле 60-х. Столешница под мрамор и тоненькие трубчатые ножки. Если б были деревянные, я уже давно бы сдох. А так тащу. Дотащил. Дома все радуются, проверяют на устойчивость, удивляются какой он мало пользованный. Ну, чуть поцарапан, ножки ржавые, вот и все недостатки. А я, сопя как паровоз, с тоской думаю, что опять сейчас идти туда, где нашел его, и тащить вверх две доски - крылышка, чтобы стильный когда-то столик смог раздвинуться, стать из маленького большим... -А тут? -Хе, хе... Как же, как же… Базар наш… Какие шикарные кроссовки... Я верчу их в руках, читаю название незнакомой фирмы, пожимаю плечами и довольным видом примеряю их. Несколько шагов. Какое чудесное ощущение упругости подошвы, какой восхитительный скрип при каждом шаге. Я с грустью вспоминаю свои беговые тапочки, производства Венгрии, в которых для мягкости добавлены еще одни стельки и понимаю, что сравнение не в их пользу. Теперь у меня три пары обуви. Тяжелые осенне- зимние "Саламандры", купленные за бешеные деньги на Рижском рынке в Москве, приобретенные уже тут самые дешевые сандалии и, теперь, подаренные кроссовки... Я с гордостью напяливаю их, и, ощущая себя наследным принцем Бургундии, отправляющимся на бал, иду людей посмотреть и себя показать. То есть на базар. Спускаясь к центру города по горе, по крутой тропинке, вытоптанной в каменистой почве Земли Обетованной сотнями таких же, как и я, экономящих на автобусе, не перестаю восхищаться удобством новых кроссовок. И представляю себе, как я буду легко и вдохновенно карабкаться по этой же тропе вверх с полными сумками. И как мне будет наплевать на тяжесть в руках и камни по дороге, потому что меня будут нести вверх новые кроссовки. ...Которые ровно через час развалились на составные части, оставив на виду шикарный верх, и превратив подошву в пластиковую кашу. Наверное, они не вынесли покушения на их мирную старость. Пролежав лет пятнадцать где-то на антресолях, они заносчиво стали считать себя музейной обувью, а тут в них засунули потные ноги и потащили по буеракам... Зайчище, то порываясь сквозь тучи, то исчезая, ползет по домам, улицам, паркам. А я смотрю на него и вспоминаю… -Нашел чем заниматься, лучше бы мне колбасы принес, - презрительно фыркнули рядом. -Не ворчи, нахал, и так два куска слопал, - укоризненно говорю я своему приятелю-коту. -Да я не про сегодняшнюю, а ту, помнишь… - мечтательно мурлычет он. И солнечный лучик, как будто услышавший нас, светлым столбом падает совсем рядом, на заводик, где делают колбасы... "И я пропихиваю сквозь щели забора яркие, пахнущие краской книжечки, принесенные отцом из типографии, и в обмен ловлю перелетающий через забор кружок колбасы. Еще теплой, благохающей дымом и чесноком. Рву на части и блаженно впиваюсь в нее зубами". Почему-то эта цитата из "Старой крепости" Беляева долгие годы не давала мне покоя. Именно такой, "теплой, благохающей дымом и чесноком" колбасы хотелось мне всегда… А тут их было множество, и сосисок, только что выползших из печи, еще горячих, и колбас, бьющих в нос горячим дымом копчения, и кусищ индюшиной грудинки, золотисто-просмоленных и… и… Мы отремонтировали печь, и в качестве благодарности получили именно по такому кружку колбасы. Я осторожно вгрызся в нее, боясь разочарования, но, как ни странно, ее вкус был именно таким, как представлялось в детстве… Я мечтательно почмокал губами, и, неохотно оторвавшись от вкусных воспоминаний, стал следить за лучом солнышка, побежавшим дальше, но тут зазвенел звонок, и я, грустно переглянувшись с котом, пошел на свое рабочее место. А кот остался дремать на травке…