Памяти Саши Половко

Ребята, мне нужна Ваша помощь. Вернее помощь тех, кто знал Сашу Половко.

Я начала эту повесть, посвященную его памяти еще год назад. Он жил в доме И-3. Выпуск 78 года. Не смотря на то, что мы с ним почти никогда не общались, жизнь сталкивала нас до самой его героической смерти. Волей судьбы, она столкнула нас и на крайнем Севере, куда мой муж – в 79 году – был назначен на службу, а он – в 83м.

Причем на тот же корабль, только в сменный экипаж.

Саша погиб в звании старшего лейтенанта. Его смерть потрясла меня. Мало того – за год до его гибели – умерла его сестра – Таня. Столько горя привалило их родителям за такой короткий срок….

Повесть начата, но пишется с трудом. Так как она автобиографическая – я не имею права утрировать характер героя. Все,. Кто помнит Сашу, учился с ним, играл во дворе – пожалуйста - откликнитесь. Каждый эпизод , рассказанный Вами, может помочь в создании повести в память Александра Половко. Многие из вас знают, как он жил, каким был в детсве-юности, а я одна из немногих, знающих как он погиб.

Заранее все благодарна. . Предисловие Мне очень не хотелось идти в дом, переполненный горем. И чем ближе я к нему подходила, тем труднее давался каждый шаг. Помимо естественной скорби – сомнения, стыд и даже страх обуревали мое сознание. Ведь я знала об этой смерти еще месяц назад, но молчала. Но делала вид, что ничего не случилось. В светлой, чистой квартире хрущевской пятиэтажки было тихо. На стареньком пианино стоял портрет молодого морского офицера, а на зеркале трюмо, закрытом белой простыней, висела парадно-выходная форма с тремя звездочками на погонах. В центре проходной комнаты стоял раздвинутый стол, на котором стоял, показавшийся мне огромным, цинковый гроб. Поверх гроба – фуражка и цветы. Вокруг стола на стульях и табуретках сидели, знакомые мне с детства женщины и два, совершенно не знакомых офицера. Женщины теребили носовые платочки, а мужчины, одетые не по бакинской жаре, протирали от пота лица. У головной части гроба стояла женщина. Она не плакала. Не отрывая рук от крышки гроба, она кивала входящим, спокойно отвечала на вопросы, и то и дело наклоняясь, прижимала голову к крышке гроба. – Марина, его там нет, сказала она и посмотрела на меня с какой-то всепрощающей укоризной. Этот взгляд, еще два дня назад бывший вопрошающим, требовательным, беспокойным, теперь стал уверенным и пустым. – Нет… тихо ответила я и почувствовала, что сама в это верю. – Ребята, давайте откроем гроб, пожалуйста. Я знаю, что его там нет – там камни. обратилась она к офицерам. При этих ее словах молодой офицер резко встал и вышел из комнаты на лестничную площадку. Офицер постарше, видимо уже не в первый раз, ответил: – Этого нельзя делать. Я же Вам показывал бумаги. Сашу Половко, старшего лейтенанта военно-морского флота похоронили на следующий день. Такого количества народу до той поры я не видела ни на одних похоронах. Плакали все, кроме матери. Она была уверена: его там нет, он жив.