Садистка

– Девушка, я вас очень прошу, пожалуйста… Пожалуйста, дайте сейчас… Пожилая женщина стояла в сыром, полуподвальном помеще-нии ЖЕКа и чуть не плакала. Она смотрела на секретаршу, как измученный невзгодами человек смотрит на икону Богоматери – с надеждой и благоговением. Ей нельзя было уходить ни с чем, ибо впереди намечался долгий нерабочий Новогодний период. Уйди она сейчас без требуемой в Собесе справки для пособия по потере родителей, внуки останутся без подарков и праздничного стола. – Нет! резко ответила секретарша и оторвалась от компьютера. Она зло посмотрела на женщину. Та опустила голову и порылась в су-мочке. – Я вам заплачу, Ната. Только дайте, дайте, пожалуйста, сей-час. Женщина приблизилась к обитому дерматином канцелярскому столу, за которым сидела Ната и протянула несколько мелких купюр. – Да плевать я хотела на ваши гроши! Сказала, нет, значит – нет! Уходите из моего кабинета, разговор закончен! Ната опять посмотрела на экран компьютера и улыбнулась. Среди всей обшарпанности, серости и убогости вверенного ей «кабинета», компьютер был единственным светлым пятном. Впрочем, не только «кабинета», но и жизни вообще. Ей давно перевалило за сорок, детей от двух бывших мужей заиметь не удалось. Старая, больная мать давно была не отдушиной, а обу-зой. Окно компьютера заменило ей все, чего она уже не надея-лась получить в реальной жизни. Там, в чате или на молодежном форуме она могла быть самой собой всегда. Ей льстили и прида-вали уверенность подростки, признающиеся в любви. Она была счастлива там – в безбрежном, виртуальном океане придуманных чувств, не грозивших ни потерями, ни приобретениями. Этим добром она наелась в реальной жизни досыта. – Наточка, детка, ну почему? Разве тебе так трудно это сде-лать? Пожалей моих внуков,- тихо сказала женщина. – Не получите вы сегодня ничего, я же сказала! Ната встала, открыла сейф и достала из него узкую полоску бу-маги: – Вот! Видите? Она готова, с подписью и печатью. Но я вам ее не дам, потому что я сказала вам приди во вторник! Во вторник, то есть вчера! А вы пришли сегодня, в среду! Она подняла справку над головой, помахала ею, как победным флагом, и положила назад в сейф. – Убирайтесь из моего кабинета! Придете во вторник после Нового года! Во-втор-ник! Последнее слово был сказано так громко и длинно, что жен-щина не выдержала; закрыла уши руками и вышла за дверь. «Никуда ты не денешься…», – подумала секретарша, откину-лась на спинку стула и закрыла глаза. По ногам бежала приятная дрожь, тело слегка вспотело и ждало чего-то большего. Ната бы-ла уверена, что женщина не уйдет. Она давно обнаружила в себе способность к власти над некоторой категорией людей. Она их ждала, она их искала. И найдя, гнала прочь – грубо, упорно, в то же время не выпуская из рук цепи, на которую сажала их созна-ние изначально. В текущем случае цепью была готовая, очень необходимая женщине справка. В разбуженной криком памяти Наты начал всплывать тот зло-получный день. День, когда она впервые ощутила физическое, не знакомое доселе счастье… Ната по-настоящему ненавидела этого убогого пацана из па-раллельного класса, который уже третий год таскался за ней по школе. В десятом классе, когда волосы его стали жирными, лицо прыщавым, а тело тощим и неуклюже-длинным, ненависть к не-му переросла в омерзение. Но Ната через силу улыбалась ему, когда подростку надоедали безнадежные ухаживания, и все по-вторялось. Через пару дней Ната опять гнала его от себя, смеялась при всех над его несуразной внешностью и назло заигрывала с дру-гими ребятами. Однажды парень, доведенный до отчаяния, под-караулил ее на лестничной площадке, крепко сжал ее запястье и, целуя его начал признаваться в любви. Ната вырывала руку, кри-чала, но сама чувствовала, что действия улыбающегося ухажера ей приятны. Тем более что недалеко стояли две подружки и с ин-тересом смотрели в их сторону. Подросток перестал улыбаться. Неожиданно он встал на коле-ни и обнял ноги Наты: – Наточка, радость моя, солнышко… шептал парень. – Пожалуйста, пожалуйста… Я люблю тебя. Ната оцепенела. Ей было приятно. Совершенно незнакомое чув-ство охватило все тело целиком. «Как хорошо, хорошо…» дума-ла она, закрыв глаза и откинув голову назад. И вдруг она ощутила на своей ладони что-то мокрое… Парень плакал. Ната вздрогнула. Необыкновенно приятная волна прока-тилась по телу и ударилась теплым гребнем где-то там, внизу живота. Это был первый оргазм Наты. Слезный оргазм… Дверь тихонько скрипнула. «Наконец-то…», - подумала Ната и поставила локти на стол. Влажная пелена на глазах, загадочная полу-улыбка, расслабленные движения – все в ее облике говори-ло о потеплении. Женщина заговорила: – Солнышко, пожалуйста. Я не могу уйти без справки. Я не могу, пожалуйста… Она подходила к секретарше, еле передвигая ноги, сгорбив-шись. Ната смотрела на нее молча. Она будто не слышала слов. Она просто смотрела в глаза и дышала все чаще и чаще. Женщи-на подошла вплотную к столу и рухнула на колени. Ната опять закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Женщина плакала навзрыд. Сквозь рыдания почти не разо-брать было слов, но Ната их чувствовала. Они были скорбными, очень скорбными, как сама жизнь этой несчастной женщины, похоронившей дочь и оставшейся наедине с внуками и ответст-венностью, которую и сам Бог не сможет у нее отнять. Она пой-дет на любые унижения ради детей. Она пойдет ради них на смерть. Когда женщина замолчала и в бессилии закрыла лицо руками, Ната уже пришла в себя. Огромная, теплая волна, как тогда, в далеком детстве, прокатилась по каждой клетке ее стареющего тела и, ударившись обо что-то внутри, рассыпалась по ногам ос-колками реального, физического счастья... – Хотите чаю? Услышала минуту спустя пожилая женщина. Ровный, спокойный голос секретарши заставил ее подняться с колен. – Нет-нет, родная! Не беспокойся. Не нужно чаю. Я знала, знала, что ты добрая, ты красивая, ты самая замечательная девушка на свете, бормотала она, вытирая слезы платком. Ната с трудом поднялась, открыла сейф и протянула женщине справку. – Господи, Господи, какое счастье! Спасибо деточка, да хранит тебя Аллах за твою доброту. – Не за что. Приходите еще, ответила Ната уже в спину быстро уходящей старухе. – Да, бабуля! С Наступающим! Внукам привет! - добавила она, думая про себя: «Что ни говори, а все-таки прият-но быть доброй».