Игра в КВН по-научному

Валентин Крапива.

КВН лично мне представляется айсбергом, а зритель КВН — тем капитаном «Титаника», который даже не предполагает, что там таится под водой. В одесском эфире давно живет передача «КВН-архив». Я всегда с интересом ее не только смотрю, но и слушаю. Слушаю аналитический, а чаще иронический комментарий ведущего Яна Гельмана. Интересно, кто-нибудь задумывался: откуда он все знает о КВН — ведь вы никогда не видели его на сцене в какой-либо команде? Ну разве что это было давным-давно, а с тех пор время изменило КВН да и всех нас

Получается, без истории не обойтись. Одесситы знают, что ее впитали одесские улицы, так что здесь достаточно выйти на улицу и вы непременно попадете в историю. Осень 1970 г. мне это доказала. На улице Франца, простите, что Меринга, я встретил старого знакомого, носящего простое одесское имя Морис Бенимович. В ту пору он работал директором клуба института народного хозяйства. Радостно обняв меня, он тут же и разочаровал. Оказалось, что его радость была продиктована чисто профессиональными видами на меня:
— Крапива, нархоз заставляют играть в КВН, а я ничего в этом не смыслю.
Морис кривил душой — в КВНе он смыслил. Но когда-то он уже сделал в жизни большую ошибку: написал идеологически сомнительную песню «Мясоедовская», которую пели во всех кабаках от Чукотки до Находки, за что советские власти готовы были автора распять. Так что ему только КВН не хватало.
— Приходи завтра в Малый актовый зал нархоза, помоги как режиссер отобрать ребят в команду. А я какую-нибудь благодарность из профкома выбью.
Я пришел. Ребята оказались очень симпатичные, толковые. Но партком постановил: отобрать 20 человек. А хотелось оставить всех. Всех, кроме одного. Худощавый, с подозрительно интеллигентной внешностью паренек слонялся по залу и отпускал колкости. Опытные режиссеры таких вундеркиндов выгоняют сразу и потом живут спокойно. Я был неопытен. К списку из 20 фамилий, составленному проверенной рукой замсекретаря парторганизации нархоза, я своей непроверенной ручкой дописал 21-ю — Ян Гельман.
КВНщиком он был нетипичным. Все рвались на сцену к микрофону. Один Гельман поставил условие, что будет выходить только на разминку. Зато головная боль, как выиграть разминку, уже больше нас не мучила. Кто еще придумает вопрос: «Что бы вы стали делать, если бы подойдя утром к зеркалу обнаружили, что похожи на картину В. Сурикова «Переход Суворова через Альпы»?». Гельман подбрасывал не только нетипичные вопросы, но и нетипичные ответы: «Повесился бы в Третьяковской галерее». В результате сложных дипломатических переговоров мне все же удалось убедить Яна пару раз выйти в конкурсе БРИЗ. Все! В основном его амплуа в команде оставалось как бы пришедшим из старого провинциального театра, где именовалось «резонер». Он ехидно шутил обо всем, что происходило в команде и в стране, регулярно приносил какие-то мятые бумажки. Если удавалось разобрать, что на них написано, как правило, это попадало в конкурсы. Так, непринужденно шутя, Гельман вместе с командой нархоза как-то незаметно стал чемпионом страны 1972 года После этого КВН тоже как-то незаметно прикрыли.
Перефразировав Маяковского, Ян жил по принципу: «Шутить всегда, шутить везде». «Всегда» — для КВНщика это похвально, но вот «везде» — не в такой стране мы обитали. На госэкзамене по нашей экономике Гельман пошутил именно о ней, о нашей экономике. Шутка, видимо, удалась, потому что председатель суда, простите ГЭКа, проректор Петрович проявил бдительность, и вместо диплома Ян Альбертович Гельман получил направление в Северо-Кавказский военный округ. Его там спасло одно: в далеком дагестанском ауле, где стояла их краснознаменная часть, почему-то служили только узбеки, туркмены и Гельман. Первые две нации считали себя дискриминированными по национальному признаку. Гельман о своей нации даже заикнуться боялся. Но узбеки в первый же вечер, покуривая маковую соломку, сразу закрыли национальный вопрос.
— Гэлман, — сказал обкурившийся узбек, — когда вас евреев не станет — за нас возьмутся. Мы тэбе в абиду не дадим.
Письма Яна «издалека» были полны грустной философии, которую не вырезала даже военная цензура, потому что ничего не понимала. Зато, вечный дежурный по кухне, он мог на КВН взглянуть как бы со стороны. Те его размышления вполне достойны стать Моральным кодексом игроков в КВН. Рискну привести кое-что из его писем:
• КВН дал нам вторую профессию, но лишил возможности приобрести первую.
• КВН привил скверную привычку отвечать на экзамене за 30 секунд (чем это кончается, он на своей шкуре уже испытал).
• Благодаря КВН нас стали узнавать на улицах незнакомые люди, а знакомые перестали здороваться.
• КВН научил нас многому, чего так и не сумели сделать наши преподаватели.
• КВН дал нам возможность посмотреть на себя со стороны. Честно говоря, мы были о себе лучшего мнения.
Больше других за сына и за КВН болела мама, Сима Юльевна. Правда, ей бы больше хотелось, чтобы сын получил не четыре балла на конкурсе БРИЗ, а диплом. Пришлось уважить этого болельщика.
Примерно в это время мы вдруг, не сговариваясь, обнаружили, что наши с Яном литературные манеры очень близки. И в одесском околокавээновском пространстве образовалась новая авторская группа. Дело в том, что КВН удалось закрыть по всей стране, но только не в Одессе. Если применить церковную терминологию, здесь продолжал существовать «катакомбный КВН» (не потому что в катакомбах, а потому что негласно). Потихоньку играли в вузах, в проектных институтах. Для нас с Гельманом КВН всегда был «нашей игрой», и не было сил отказать себе в радости поиграть (не важно за кого, все равно где). В моей комнатке была поставлена походная раскладушка, на которой поочередно спали мы с Яном. Отбой раньше пяти утра не происходил, потому что до этого надо было аврально писать кому-нибудь какой-нибудь конкурс. Но что это были за веселые и упоительные (в разумных дозах) ночи!
Когда в 1986 г. снова возродился КВН, в команде «Джентльменов» закономерно появился отпускающий колкости человек со знакомой фамилией Гельман. А когда, как и во многих других командах, часть одесских джентльменов объединилась в профессиональную эстрадную группу, растерявшуюся оставшуюся часть команды (не профессионалов, а любителей КВН), объединил понятным каждому кличем Ян Гельман:
— Орлы, может, еще поиграем?!
Поиграли еще. Стали чемпионами 1990 г. и победителями суперфинала 1994 г. В той новой команде было много ребят из моего эстрадного университетского театра. Я не устоял и тоже примкнул к их веселой и находчивой компании. Снова пересеклись наши с Гельманом пути, и — что особенно приятно — оказалось, через десяток лет наши творческие манеры остались все так же близки по духу.
Главное, что мы пришли из другого КВН, где были совсем другие технологии. Это как в фотографии: можно, скажем, восхищаться шагнувшими за грань совершенства возможностями фотокамеры «Кодак», но ни один современный «Кодак» еще не смог повторить перламутровую прелесть портретов, снятых деревянной коробкой с махоньким объективом. Поэтому многие, кто лоб в лоб столкнулся со «старым КВН», уже поняли: его трудно победить, гораздо легче дискредитировать.
Мне вспоминается одна история, к которой мы с Гельманом были причастны. В 1992 г. Юлий Соломонович Гусман попросил нас помочь бакинской команде КВН «Парни из Баку». Заверяю всех, что нами двигали не финансовые соображения (они были смехотворны), но так хотелось хотя бы еще один сезон прожить в КВН. Мы влились в бакинскую команду, в которой царила потрясающая атмосфера дружелюбия и жажды побеждать.
В полуфинале мы вышли на команду Симферополя. В предыдущей игре эта молодая команда «разгромила» театр КВН ДГУ из Днепропетровска. От этого на душе было неспокойно: сколько еще карт в той колоде из рукава (ведь Азербайджан кое для кого был даже «похуже» Украины — он демонстративно не вошел в СНГ)? А тут сценарная группа АМИК начала вдруг искать черную кошку в темной комнате — изобретать «удобные» конкурсы. Например, нужно было написать БРИЗ с персонажем, которого за два часа до игры предлагал противник. Игра была посвящена открытию Америки, персонажем могла стать любая голливудская кинозвезда (нехилый списочек!).
Таким печальным я Гельмана не видел никогда. Дело в том, что и дилетанту понятно: такой БРИЗ пишется заранее и имеет форму «резинки». В тексте оставляются пробелы, куда за два часа до игры надо вставить предложенное противником имя. Но написать смешную «резинку» еще никому никогда не удавалось — все универсально, обтекаемо, т.е. на все случаи жизни и на весь Голливуд скопом.
— Все так скучно, неинтересно, — пожаловался Гельман.
— А если я сегодня вечером привезу тебе конкретного «героя»?..
Он пожал плечами. Но я не блефовал, просто рассуждал так: если у нас получается скучно, то с чего же у симферопольцев будет лучше. Профессионалы КВН играют для зрителя. Значит, надо с симферопольцами, вопреки желанию устроителей игры, обменяться героями заранее, а уж там кто напишет смешнее.
С этой идеей я уехал во Дворец молодежи на репетицию. Улучив момент, я потихоньку взял под руку капитана команды Симферополя Женю Токмакова (вроде бы обаятельного, вроде бы умного парня) и изложил ему свой план, как спасти конкурс.
Но Женя и его команда завалили самих днепропетровцев и были уже в неописуемой эйфории.
— Видите ли, товарищ, — отстранив мою руку, Женя начал нечто вроде лекции, — вы, очевидно, не знаете, что такое КВН. Здесь есть такие хитрости, о которых я не хотел бы говорить…
Лекция его была длинна и конструктивна.
— Женя, — извинился я, — то, что вы рассказываете, очень интересно, а я могу не все запомнить. Сейчас я сбегаю за бумагой и запишу…
Что вам сказать, бумаги я не нашел, ибо для такого случая нужна была особая бумага, которую потом можно было бы использовать по прямому назначению.
По возвращении в гостиницу мне было стыдно смотреть Гельману в глаза, я только развел руками.
Но в день игры случилось ЧП: автобусы, заказанные телевидением, чтобы везти бакинцев на игру, опоздали на час. Когда мы приехали во Дворец молодежи, до начала оставалось 40 минут. Белый, слегка трясущийся Женя Токмаков метался по фойе, ожидая, когда получит бакинского «героя», чтобы втулить это имя в свою «резинку». Когда капитан команды Баку Анар Мамедханов принес «героя» симферопольского, мы с Гельманом недоуменно переглянулись — это была Элизабет Тейлор. Они явно подставились. Лиз сыграла в фильме «Синяя птица», а в жюри сидел «цыпленок-табака» Ярмольник — сладкая парочка. Тейлор приписывали самый пышный бюст Голливуда (не проверяли, но верим), а у нас в домашнем задании была сшита бутафорская грудь для тетушки из Бразилии, уверяю вас, не менее пышная. Но оставалось уже только 37 минут…
И тут по глазам Гельмана я понял, что он, кажется, созрел. Мы были из другого КВН, где хулиганство ценилось выше вылизанности.
— А вдруг успеем? — пробормотал он. — Нет, нельзя — ты не успеешь это поставить.
— Это мои проблемы! — я вспомнил Женину лекцию. — Зато этого никто не ждет.
Короче, мы аккуратно порвали готовый «резиновый» БРИЗ и сели писать новый. Оставалось 32 минуты. Так пираты, стоя спина к спине у мачты, защищают свою честь. Я понял, что нужно сделать. Гельман через плечо перебрасывал мне шутки, а я как можно более каллиграфически записывал их через копирку сразу в четырех экземплярах для актеров.
Потом, когда намеченные на БРИЗ актеры переодевались после приветствия на разминку, я, не торопясь, прочитал им текст и дал указания по мизансценам. Клянусь, мы ничего не репетировали! Просто не было времени. Но бакинцы были особой командой, страстно мечтающей выиграть. Они сделали все даже лучше, чем можно было придумать.
Наш ход был нехитрым, но неожиданным: мы привезли бюст несравненной Элизабет Тейлор в Баку и там, торжественно его установив, провели пышные а-ля советские театрализованные гуляния вокруг бюста. Зал «порвало». Жюри плакало. Хмурился один Масляков. Когда, объявляя счет, пародист Александр Иванов, член жюри, на грани изумления и восхищения, риторически воскликнул: «Неужели, это все импровизация?!», — Масляков абсолютно нериторически прокомментировал ситуацию — «Нет, команды обменялись персонажами за два дня до игры».
Вот тут Гельман пожал плечами вторично:
— Ты не знаешь, что Саша хотел этим сказать?
Этого не знает никто, даже, боюсь, сам Саша. КВН — айсберг. Что скрывает в глубине темная вода — загадка. Одно знаю точно: часть этого айсберга — Ян Гельман, во всяком случае, многим «Титаникам» увернуться от него не удалось. Так ведь КВН — это игра, и в игре всегда кто-то тонет, простите, проигрывает.
Когда улеглись послеигровые эмоции, я подошел к Жене Токмакову и извинился. Одесситы случайно ввязались в свару между Баку и Симферополем и, скорее всего, были в ней лишними. Но не Симферополь, а команда Баку предложила нам продлить нашу КВНовскую молодость еще на сезон, и это она поверила в старый КВН.
— Женя, ты прав, — сказал я, снова под руку отведя его в сторону, — в КВН действительно есть хитрости. Например, сесть и написать БРИЗ за 40 минут. Если на будущее кого-то из вас заинтересует, как это делается «по-научному», мы с радостью расскажем.
Но ни Женю, ни его команду и никого больше это пока не заинтересовало. Фотографировать «Кодаком» проще. А весь секрет, друзья, в материале — в старом серебра больше.