"Чужачка" новелла

"Что за переполох устроила эта чужачка в нашей доброй стае? Что она мечется,
мелькая своим белым оперением, среди моих серых соплеменников? Чем заняты мои верные смотрящие? Никак, они с ней заодно? А может это бунт? - захолодело внутри у Вожака. - Мятеж?! Так я и предпологал, когда увидел эту, примкнувшую к нам, белокрылую красавицу. Правда, она не очень позволяла приблизиться местным ухажерам, ожесточенно шипя в их сторону, но, тем не менее, к весне снесла яйца и даже высидела одного дитя.
И вот - на тебе! ". "Беда ! Беда !" - уже несли весть "верные смотрящие". "Слава Сотворившему нас, беда не у меня - успокоился в душе Вожак - так в чем же дело?"
"Белая" потеряла дитя" - разом прогоготали "смотрящие", называя полупрезрительно
"белой" гусыню, отличающейся от серой массы стаи белоснежним одеянием. Обычно, гордая и недоступная, гусыня сейчас умоляющи бросалась к каждому новому подлетев шему гусю с одним и тем же вопросом: "не видал ли он её дитя, пропавшего с утра" .
Над парком "Вариноко" стоял, необычный для этого времени и места, мороз и, поэтому, материнское беспокойство было вполне обоснованным. Ей, одинокой гусыне, с трудом
воспитавшей птенца во враждебном окружении "серой" стаи, было вдвойне тяжело думать, что с ним что-то могло случиться. Облетев все известные гусиные сборища и не обнаружив своё родное сокровище, бедная мать решила обратитьтся за помощью к уважаемому Вожаку. Старый предводитель стаи сразу оценил опасность ситуации в этот морозный вечер, грозящeй лютой ночной стужей. "Необходимо срочно подымать стаю на разыски малыша" - принял он радикальное решение. " Я видела ! Я нашла его! " - раздался радостный звонкий голосочек давней подружки сыночка "белой", скрыто от сверстников дружившей с ним. " Он лежит на льдине озера и не может поднятся. Я пологаю, что он примерз лапами ко льду" - глубокомысленно подвела итог своих версий верная подруга.
"Как же я его не заметила" - упрекнула себя встрепенувшаяся гусыня. " Его совершенно невозможно отличить на белом фоне снега.- реабилитировала дитя убитую горем мать. - Он живой, он машет крыльями !" Но гусыня уже не слышала её гоготание - она взмыла в серую мглу, взяв направление на озеро. Вслед ей понесся поток советов и предупреждений:"Сумашедшая! Он уже замерз! Его не спасти! Сама погибнишь!"
" О чем они кудахчат?- осудила она стаю. - Разве я остановлюсь, когда мое дитя погибает. Мой родной несмышленыш. Ведь сколько раз я его предупреждала об опасности замерзания воды, которая прихватывает сидящих на ней. А вот и он - белый замерзший комочек , моё создание, воплотившее в себе её клетки, её заботы, её жизнь".
Сердце матери сжалось и, казалось, выскочит из её тонкого оперения. Соленая жидкость залила ей глаза и, потеряв ориентацию, гусыня неловко спланировав, присела на лед несколько дальше цели. Она тут же провалилась в тонкую кромку льда. Мороз мгновенно прихватил её лапки и, когда гусыня захотела взлететь вновь, он цепко вцепился в неё. Точно так же был закован её гусенок. "Белая" изо всех сил старалась вырваться из ледового плена, но результаты были плачевны: мороз все больше сковывал её.
Тогда гусыня решила сосредоточить усилия на по-очередном вытаскивании лапок и двигаться вперед к сыну. Ей с большим трудом удалось вытащить правую лапку и переставить её вперед. Затем очередь пришла левой лапки. Так, с огромными усилиями, она медленно продвигалась к цели. Гусенок был неподвижен : он находился в сладостном замерзающем сне, в котором нежная мама осторожно всовывала в его клювик вкусную зеленную травку.
"Бедное мое дитя, я не дам тебе погибнуть! Я здесь! Я уже близко! Держись сыночек, я тебя спасу! Я тебя спасу! " - повторяла мать, не задумываясь над содержанием слов.
Но силы уже покидали несчастную гусыню. "Оставь его, возвращайся ! Ты погибнешь!" - кричали ей с берега доброжелатели. Но мать продолжала ползти, тихо шепча про себя:
" Я спасу тебя родной, мой ненаглядный. Непременно спасу. Только держись."
И это причитание, как ни страно, придавало ей новые силы. Она видела его оцепеневшую фигурку и отчаянно толкала себя вперед, уже, казалось бы, с последних сил.
И вот, наконец, в изнемозжении, она достигает кусочек своей плоти, закованной в ледянную броню. Только сейчас до неё дошло, что она не знает, как его спасти.
Главное - добраться до родного сынули, а метод спасения придет сам. И действительно,
гусыня ухватила самое главное - надо отогреть его лапки, чтобы он смог взлететь. Это единственно - верное решение она, тут же, стала претворять в жизнь. Она накрыла своим телом его лапки и стала дышать в головку сына, выдыхая изнутри теплый воздух. Вся стая с волнением следила за усилиями "белой" вернуть к жизни подростка.
Даже ко всему равнодушные, кроме ныряния, утки были вынуждены остановить этот непрерывный процесс, которым они наслаждались на небольшом участке талой воды. Даже гордые лебеди, презрительные ко всему окружающему миру и ревновавшие к гусыне из-за её белизны, замерли, сочуственно наблюдая за процессом спасения.
Но вот, неожиданно, дитё вздрогнуло и удивленно открыло глаза. Счастливый и, в то же время, тревожный взгляд матери встретил его. "Мама, ты здесь?" - пролепетал малыш, не соображая где он.
"Да, да, я здесь сынуля !" - радостно проворковала мама, нежно погладив его крылом.
" Лети быстренько на берег. Там заждалась тебя твоя подружка" -поторопила она гусенка, пока мороз сново не начал свои ледянные шутки. И он, взмахнув крыльями ...., взлетел.
"Га - га - га! го -го -го! кря -кря -кря!" - раздались оглушительные приветствия воздушной братии. К этому шуму они прибавили хлопанье крыльев, отчего всполошился даже мэр города, решив, что накануне перевыборов его противники устроили митинг протеста против его затянувшегося правления.
"Уф, уф " - пробормотал старый коршун, много лет прилетавший в парк поужинать свежатинкой. Сегодняшнее зрелище напомнило ему старые времена, когда родители вступали в, заведомо, неравный бой, дабы защитить свое дитя от таких пцицеедов как он. Сегодня он решил не портить
праздник собратьев. Все оживленно обсуждали происшедшее, а сам герой событий, неожиданно оказавшись в центре внимания молодежи, степенно рассказывал о своих переживаниях.
Наступившая темнота заволокла пруд и вместе с ним, как-то нелепо,
всеми забытую, белую гусыню. В общем ажиотаже никто не обратил внимание, что она осталась на льду. Её попытки взлететь не давали результата по той причине, что, отогревая гусенка, она сама попала в ту же западню, что и он - лапки её примерзли.
"Вот чуточку отдохну, наберу силенок и взлечу. Надо же сынулю накормить, ведь он так переутомился" - беспокоилась "белая". Но проходило время, силы не возвращались, а мороз крепчал. Она понимала, что пока не поздно, надо позвать на помощь стаю.
Но гордость не позволяла ей обратиться к "серым", тем более, что только недавно она сама была в героях. "Помоги мне, Создавший нас"- по привычке просила она, забывая о том, что сама она в своей жизни никогда никому не помогла. Обессиленная, она постепенно впадала в дремоту. "Красавец - гусь, её первый и последний самец, стоял перед ней, услужливо протягивая свежую сочную травку."
Га - га , попробуй любимая - она очень вкусна. Только я знаю, где растет такая вкуснятина" - привычно похвастал он.
Впоследствии это хвастовство привело к трагическим последствиям : во время обычного перелета стаи гусь, решив показать свою удаль, поднялся на недозволенную высоту и в результате разрыва сердца рухнул на землю.
Гордая вдова так и осталась одинокой, не найдя замены своему смельчаку. Среди шума и гама стаи один только Вожак обратил внимание на отсуствие "белой" и то, наверно, потому, что издавно был неравнодушен к её белым прелестям. Но он никогда не проявлял открыто свою привязанность к чужеземке - это могло стоить ему позора потери титула вожака.
Не видя в своем обзоре привычно - белую фигуру, он вспомнил, что гусыня не вернулась вместе с гусенком. Обеспокоенный страшной догадкой, Вожак, незаметно для стаи, вылетел на место недавней трагедии. " Так и есть! Его тайная симпатия, строгая недотрога, замерзала в гордом одиночестве.
Нет, я один не справлюсь и со стаей тоже. Слишком хрупки мы против льда и мороза." - рассуждал Вожак и решение спасения несчастной уже зрело в его, умудренной долгим руководством, голове.
"Немедленный взлет всей стаи!" - скомандовал, едва вернувшиеся Вожак.
Гуси с ворчанием, нехотя, повиновались приказу - кому хочется быть заклеванным верными смотрящими. К тому же, Вожак зря не поднимал стаю. Каждый занял своё место в строю и Вожак повел их, резко опускаясь в опасных, для гусей, местах.
Он что-то искал среди множество мчащихся машин. Но вот, неожиданно, он сделал поворот в сторону одиноко стоящего автомобиля. Стая несколько раз проделывала крутые виражи перед передним стеклом водителя, пока он не обратил внимание на такое странное поведение птиц.
Впервые за свою карьеру сержант полиции сталкивался с таким необычным проявлением эмоций стаи гусей. "Очевидно, им что-то необходимо от меня. "Какая -то помощь" - догадался он, трогая машину в направлении движения острия стаи.
"Почему такая сладкая и, необычайно теплая, пахучая травка, переданная ей самцом?
Как мило было с его стороны угостить подобным лакомством." И самка наклонила головку, чтобы нежно кусануть клювом супруга. Но он, почему-то, стал удалятся и, вскоре, вообще растворился. Теплый ветерок сладостно потрепывал перья гусыни и она, медленно подтянувшись, .....проснулась"
Непонятная ситуация испугала её. Но придя в себя и, вспомнив события накануне, она с благодарностью посмотрела на человека в форме, сидящего на выдвижной лестнице и направляющую на неё странный механизм,с которого извергался поток теплого воздуха.
Среди всей толпы любопытных птиц она нашла своего сладкого гусеночка и, забыв все невзгоды, кинулась к нему. Сразу же заурчала пожарная машина, погас прожектор, сержант запустил мотор автомобиля и, вскоре, парк затих своей обычной ночной жизнью.
И только мама и сын еще долго шептались, делясь пережитым, да Вожак стаи перебирал свои достоинства, чтобы утром предложить милой белой гусыни свою лапку и сердце.


Январь 2005 года