Виталий Вульф: "Не всегда правду хотят услышать!"

Виталий Вульф: "Не всегда правду хотят услышать!"



Алексей Николаев: Вы родились в Баку. Это очень красивый город. Говорят, что Вы с особенной теплотой рассказываете о нем. Расскажите, каким было Ваше детство?

Виталий Вульф: Это было так давно. В Баку я прожил 17 лет, окончил школу №160, это была одна из лучших бакинских школ. У нас был потрясающий директор, редкий человек Нина Константиновна Березина. Я ей в своей книжке «Серебряный шар» посвятил несколько страниц. В тех условиях город был многонациональным, но национальность азербайджанская ощущалась. Она была русская женщина, безупречно честная. Школа для нее была жизнь. И лучшие преподаватели были у нас, многому нас научили. У меня скажем, преподаватель истории была Амалия Маневич. Я тогда не знал, что это родная сестра знаменитого героя разведчика Маневича. Я очень любил свою школу и когда закончил, маленьким, абсолютно не приспособленным ни к чему мальчиком родители меня направили в Москву.


Алексей Николаев: Сколько Вам тогда было лет?


Виталий Вульф: Мне было ровно 17 лет.


Алексей Николаев: Это героический поступок.


Виталий Вульф: Героизма тут нет, но было трудно. Потому что в огромной Москве, где я никого не знал, мне снимали комнату папа с мамой. Я все время проводил у друзей своего отца и учился на юридическом факультете.


Алексей Николаев: Вы хотели поступать в ГИТИС, но Яков Сергеевич, ваш отец, настоял на том, чтобы вы получили хорошую профессию, и вы пошли в МГУ на юридический факультет.


Виталий Вульф: Папа считал, что нужно иметь образование. Он был человек талантливый, особого ума, и у него были понятия, я теперь понимаю, дореволюционные. Он считал, что нужно иметь образование. И годы, проведенные на юридическом факультете в МГУ, сегодня мне кажутся годами не нужными. Потому что они мне дали опыт жизненный, но я никогда не хотел заниматься этой профессией. Учился я нормально, в дипломе у меня не было троек, но удовольствия у меня никакого не было.


Алексей Николаев: А вы не могли ослушаться отца? Почему вы сразу не пошли в ГИТИС?


Виталий Вульф: Я был ребенок, который к самостоятельным поступкам не был готов.


Алексей Николаев: Тем не менее, окончив университет, Вы все равно остались без работы и собирались идти в аспирантуру, сдали все экзамены на пятерки, но вас туда не приняли…


Виталий Вульф: В аспирантуру меня не принимали 4 года подряд. И мне приходилось, поскольку это были годы антисемитизма, космополитизма, возвращаться домой в Баку. И в Баку не было работы, и меня с трудом устроили в школу. Я преподавал логику и историю СССР в 9, 10-ом классе. Если учесть, что я тогда был такой субтильный мальчик, отличить ученика от преподавателя было невозможно. Хотя хочу сказать, что мои ученики побаивались меня. Я изображал, что я очень строгий, и они в это верили. Работал я в двух школах и каждую осень ездил сдавать в аспирантуру. Я поступил в аспирантуру только в 1957 году, поскольку надо было работать, а школа давала очень мало денег, отца уже тогда не было в живых. Я поступил младшим научным сотрудником в институт государства и права Академии наук Азербайджанской ССР. Работал там очень немного, одновременно работая в адвокатуре, где у меня дела пошли хорошо. Природная способность разговаривать помогала в этой профессии. В 1961 году я защитил кандидатскую диссертацию в Москве и уже в Баку не возвращался. Значит, 43 года я живу в Москве, и в Баку я бывал за это время очень редко.


Алексей Николаев: Мне кажется, из вас бы вышел не плохой адвокат.


Виталий Вульф: Может быть, но это меня никогда не занимало.


Алексей Николаев: Я прочитал о вас, что в 1962 году вы вернулись в Баку и познакомились с театром "Современник", который был там на гастролях…


Виталий Вульф: Я приезжал к маме на каникулы летом, и в это время шли гастроли театра. Я ходил каждый вечер в "Современник" и актер, Анатолий Адоскин, который теперь работает в театре "Моссовета", меня познакомил с директором театра Леонидом Иосифовичем Эрманом. Леня стал моим самым близким другом на всю жизнь. Мы дружим с ним по сегодняшний день, сегодня он тоже директор театра "Современник". Он меня познакомил с Олегом Ефремовым, с Галей Волчек, с Лилей Толмачевой, с Евгением Квашой, Олегом Табаковым, с Ниной Дорошиной… Я все время проводил в театре. Они бывали у нас в большой Бакинской квартире. Когда они уехали, через какое-то время я вернулся в Москву, отношения продолжились. И в Москве было довольно тяжело, потому что у меня работы постоянной не было, были сложности, Ефремов очень поддерживал меня. Ему нравилось, что я говорил, нравились мои оценки. Я очень много читал, все запоминал. Галя Волчек смеялась надо мной: "Когда-нибудь у тебя разболятся глаза от такого количества прочитанного". С 1962 года начинается моя дружба с театром "Современник", которая длилась 40 с лишним лет. Теперь этих отношений уже нет, сегодня я дружу с отдельными людьми театра. Сегодня поздравил Нину Дорошину, талантливейшую актрису, сегодня ей исполнилось 70 лет. Страшно сказать, что я помню Нинку молодую совсем, прелестную, самую талантливую актрису театра.


Алексей Николаев: А каким тогда был театр "Современник" и в чем он изменился? Как вам кажется?


Виталий Вульф: Он резко изменился, как резко изменилась жизнь. Тогда в "Современнике" был идол, бог – Олег Ефремов, у которого была идея, программа. Это был театр, который установил новую эстетику – эстетику театрального искусства. Это был театр, который признавал только одно слово – ПРАВДА. Правда была в пьесах, которые он ставил, в достоверности того, что было на сцене. Было такое ощущение, что не актеры на сцене, а живые люди. И это достижение Ефремова. Поэтому его спектакли: "Вечно живые", "Пять вечеров", "Без креста" по пьесе Аксенова, была замечательная пьеса, где великолепно играл женскую роль Олег Табаков "Пьеса по московскому времени" Леонида Зорина – имели огромный успех. Пьеса Розова "Вечно живые" долго шла, был необыкновенный "Голый король" Евгения Шварца, где Нина Дорошина играла принцессу, и играл Олег Даль. Потом был такой прекрасный спектакль "На двоих" по пьесе Агнешко. Сегодня этих людей нет. Даль умер, Козырькова ушла, Ефремов ушел в 70-ом году. Очень резко поменялась жизнь. "Современник" жил тогда одной семьей. Так им казалось. Были какие-то противоречия, но это был единый театр, все были дружны и не расставались друг с другом.


Работал в театре гениальный актер Евгений Евстигнеев, который играл Сатина в постановке Гали Волчек "На дне". Волчек никогда не была бы режиссером, если бы Ефремов не навел ее на режиссерский путь. И она поставила "Двое на качелях" Гибсона, Татьяна Лаврова вместе с Михаилом Казаковым играли этот спектакль много, много лет. Потом стала играть с Татьяной Лавровой Лиля Толмачева, замечательная актриса театра. А когда Олега не стало, был период коллективного руководства, когда коллективное руководство в театре – ничего не получается, а потом возглавила театр Галя Волчек. Первые годы она шла по ефремовскому пути. Потом стала от него отходить. Она другой человек. Галя, например, член Госдумы. Для Ефремова это было нереально, потому что к власти тогда театр относился очень негативно, и никакого контакта с властью тогда не было. А сегодня на премьеры «Современника» огромное количество верхнего эшелона постоянно приходит. И гораздо меньше театральной публики. Сама Галина Волчек – человек очень талантливый и умный, но она сумела себе подчинить этот театр. Она сама не ставит ничего уже восемь лет. Последняя премьера "Три товарища", потом были только одни возобновления. Возобновила "Три сестры", "Анфису". И после этого она ничего не делала, а когда-то у нее были грандиозные спектакли, такие как "Крутой маршрут", "Эшелон". Она сыграла и поставила много прекрасных вещей. А сейчас она приглашает режиссеров со стороны. Вот, например, такой модный режиссер Кирилл Серебряников. Он приехал из Ростова, по-моему, он получал даже другое образование. Поставил "Сладкоголосую птицу юности" в моем переводе. Это был, на мой взгляд, очень искореженный Уильямс, от моего перевода там ничего не осталось, мысль была потоплена. Я не люблю этого спектакля, хотя он имел большой зрительский успех, но для меня это уже наступление антикультуры.


Чусова недавно ставила "Грозу" Островского с Чулпан Хаматовой. Она очень интересно поставила первый акт, не получился у нее второй, потому что она никак не могла соединить первый со вторым. К Островскому это все не имело никакого отношения. Ну, а Хаматовой она сделала роль. Сейчас, когда я смотрю "Дети Арбата", где Хаматова играет, то я узнаю очень многие приспособления, которые актриса использовала в "Грозе". К сожалению, "Дети Арбата" - это очень неудачный фильм, Хаматова играет просто очень плохо. Это просто плохая актерская работа.


Алексей Николаев: Олег Ефремов много лет возглавлял МХАТ имени Чехова. Не кажется ли вам, что сейчас Олег Табаков, возглавивший этот театр, не слишком удачно справляется со своими обязанностями? Может, на его место лучше было бы прийти Вячеславу Невинному, которому неоднократно предлагали стать главным режиссером?


Виталий Вульф: Вы знаете, и Невинный актер блестящий, и Олег Табаков. Табаков еще замечательный организатор, но никто из них не является режиссером. В театре должен быть режиссер. Поэтому Табаков прибегает к помощи других режиссеров. Ну, ставят у него молодые ребята. Что-то удачно, что-то менее удачно. Ставит у него режиссер Еремин, Адольф Шапиро, который поставил "Вишневый сад" с Ренатой Литвиновой. Ну, конечно, это все эклектика, потому что единой линии нет, режиссера, который бы вел театр, нет. Я вообще не отношусь к этому театру сегодня, как к великому МХАТу, который был тогда. И при Ефремове, уже последние лет 10, это не был великий театр. Я еще застал великий МХАТ, и я его всегда помню. Когда Олег Ефремов начал болеть, все время были какие-то реформы. Потом разделение МХАТа на две части, на мой взгляд, непоправимая ошибка. Ну, и сегодня это театр, в который стремятся люди, где все равно осталось здание, стены, портреты. Правда, на сцене нет того искусства, которое было когда-то.


Алексей Николаев: МХАТ разделился на две части. МХАТ имени Горького, возглавила Татьяна Доронина, на мой взгляд, гениальная актриса. Не кажется ли вам, что сегодня в этот театр ходит не так много зрителей, и в основном театр живет за счет того, что там дают концерты зарубежные исполнители?


Виталий Вульф: Жизнь Дорониной в театре – это драма. Потому что Татьяна Васильевна Доронина – великая актриса, тут никто не спорит. Когда она играла у Товстоногова в БДТ, это были одни шедевры. 14 лет она работала в театре имени Маяковского, это был очень интересный период. Были блестящие роли, я помню, как она играла Аркадину в "Чайке", пьесу "Королева, Виват!", пьесу Уильямса "Кошка на раскаленной крыше". Но Доронина в этом театре работала с очень большим режиссером Андреем Александровичем Гончаровым. Никакая гениальная актриса, никакой гениальный актер не может добиться успеха, работая без режиссера. Татьяна Васильевна сама играет и сама ставит, и это большая ее беда. Я помню лет семь или восемь тому назад, когда я делал телевизионную программу про Татьяну Доронину, она, судя по всему, обиделась, потому что я кончал передачу словами: "Как бы я хотел, чтобы в этот зрительный зал завтра пришел человек и сказал: "Татьяна Васильевна, давайте начнем репетировать" - но этого не произошло".


Я давно не был в этом театре и очень боюсь приходить. Потому что я не хочу видеть Доронину не в актерской форме. Когда она читала стихи в прошлом году в доме актера стихи Цветаевой и Есенина, это было потрясающе. Когда я во МХАТе имени Горького смотрел "Макбет" Шекспира, я сидел с опущенной головой. Нельзя такие роли играть без режиссера. И то, что Доронина возглавляет театр, не приносит ей ни успеха, ни удовлетворения. Сейчас уже годы ушли, уже должно что-то измениться.


Алексей Николаев: Вы сказали, что Доронина обиделась. Как часто ваши герои обижаются? Вы говорите абсолютную правду про них?


Виталий Вульф: Всегда.


Алексей Николаев: А почему они на вас обижаются, и кто на вас обижался особенно?


Виталий Вульф: Не всегда правду хотят услышать. На меня обижались не так много. Я сделал 140 программ. На меня обиделась Татьяна Доронина, потом мы, конечно, с ней помирились, потому что я очень сильно ее люблю и ценю. И понимаю, что она артистка громадного таланта. На меня обиделся Валентин Гафт, с которым я когда-то очень дружил и очень любил его и люблю его талант, потому что он необыкновенно одаренный человек. Говорят, я сам не слышал об этом, были недовольны моей передачей актриса Варлей и Наталья Фатеева.


Алексей Николаев: Вы профессионально занимались американским театром. Почему именно американским, и чем он отличается от русского?


Виталий Вульф: Я знал язык, и американский театр в моих научных работах был отражением социально-политической реальности. Моя докторская диссертация, на соискание доктора исторических наук, называлась "Американский театр 70-х годов и социально-политическая реальность". Я никогда его не видел. В Америку я приехал в первый раз в 1989 году. А в 1992 я приехал в штаты на работу в университет, я там преподавал два года. Первый сезон я еще приезжал домой, а во второй, в 1993, я в Россию не приезжал и тогда очень много ходил по театрам. Американские театры не имеют никакого отношения к нам. Прежде всего, у нас театр – это место просветительства, где люди хотят что-то узнать, во всяком случае, так было. А в Америке это шоу-бизнес. Поэтому Бродвей, о котором мечтают те, кто его не видели, это по существу сплошные мюзиклы. Я их множество пересмотрел, были блестящие, были ужасные, были формальные, были талантливые, разные были мюзиклы. Самое сильное впечатление на меня произвел мюзикл, который я видел еще в 1989 году, под названием "Black and White". Интересный мюзикл, где пели одни негры. Я видел "Чикаго", "Иисус Христос супер стар", "Secrets of lady" у нас мало известный, много всяких мюзиклов я видел.


Но это к России не имеет никакого отношения. Это сейчас у нас стали делать мюзиклы, привлекать людей. Для меня это самодеятельность, то, что я видел. Потому что для этого должна быть другая школа, другие ноги, другие руки, умение двигаться, прежде всего, иная пластика. Драматический театр в нашем понимании в Америке очень слабый. Я много раз рассказывал, как я бежал на премьеру "Трамвай желаний" Уильямса с Джессикой Ланж и Джеком Болдуином, ничего страшнее я не видел. Она на экране такая очаровательная. Когда вышла на сцену первый раз, она не умела разговаривать, все время улыбалась. Джек Болдуин почему-то был без майки, для того, чтобы все видели его великолепное тело. Пожалуй, самое интересное я видел, когда актриса Наташа Ричардсон, дочь Ванессы Редгрейв, вместе со своим мужем, знаменитым актером, сыгравшем в фильме "Список Шиллера", играла пьесу Ибсена "Анна Кристи". Это было интересно, но сказать, что Наташа Ричардсон произвела на меня сенсационное впечатление… У нас в театре есть Марина Неелова, Алла Демидова, Наташа Гундарева, Купченко, Максакова, Рита Терехова, у нас огромное количество талантливых актрис, у нас другой театр и другая жизнь.


Алексей Николаев: Одна из ваших первых программ была посвящена знаменитой актрисе Марии Ивановне Бабановой, вашей самой любимой актрисе. Что это была за женщина, расскажите немного о ней. Именно она познакомила вас с Фаиной Раневской. Правда ли это?


Виталий Вульф: Она меня познакомила чисто случайно. Я шел по переулку с Марией Ивановной, на встречу шла Раневская, а потом Раневская была у нее на обеде. Они общались и очень ценили друг друга. Бабанова была гений чистой воды. Она никогда не снималась в кино, массы ее не знают. Но старшее поколение знает ее знаменитый голос. Это была маленькая женщина, совсем невысокого росточка, абсолютно гениальная актриса. Она могла сидеть в пьесе Горького спиной к публике, в тот момент, когда шло действие, и весь зал смотрел на эту спину. Это была самая великая актриса, которую я видел, человек редкого таланта, ума, воли, тяжелейшего характера, враг сам себе. О ней написана прекрасная книжка Майи Перовской "Бабанова легенда и биография". Она в свое время, когда я был молод, оказывала на меня очень сильное влияние, потому что с ней было всегда интересно. Она была неожиданна во всем. Теперь я понимаю, что она была глубоко несчастливым человеком, несмотря на свое огромное имя и большой успех.


Алексей Николаев: Как появилась программа "Серебряный шар"? Вашим первым героем была Бабанова?


Виталий Вульф: Верно. Передача называлась "И этот голос небывалый", это было в день ее рождения, ее уже не было в живых, 11 ноября 1990 года. Первый раз, когда я появился на экране большой программы. А "Серебряный шар" появился после моего возвращения из Америки, когда была ломка телевидения. И я пришел к Владу Листьеву. Мне говорили, что он относится ко мне хорошо. До программы мы не были лично знакомы. Он немедленно пригласил меня, создал заставку, название "Серебряный шар", и я вышел в конце сентября 1994 года с программой о Сергее Мартинсоне.


Алексей Николаев: Я знаю немножко другую историю. Вы сидели с Владом Листьевым в его кабинете, и в руке крутили серебряный шарик. Он вас спросил, как назовете программу, и вы сказали: "Серебряный шар". Он спросил почему, а вы сказали, что это просто и ничего не обозначает. Так и было?


Виталий Вульф: Да, ему очень понравилось, что в этом нет никакого смысла.


Алексей Николаев: Правда, что Вы при записи своей программы не используете ни одной шпаргалки? Ведь сейчас существует столько телесуфлеров, почему?


Виталий Вульф: У меня нет никакой в этом необходимости. Человеку, который знает материал, это не нужно.


Алексей Николаев: Программа "Серебряный шар" вот уже 10 лет на экране. Как вы считаете, в чем успех этой программы, почему ее так любят люди?


Виталий Вульф: Я вам так скажу: интерес к этой программе тоже менялся. Вначале, когда я выходил, мне казалось, что ее смотрит узкий круг интеллигенции. Потом был период очень трудный, когда мои коллеги, театральные критики, меня очень резко критиковали, писали гадости в газетах, что это не театроведение, не киноведение, что это расчет на массы, на толпу. Потом этот период тоже кончился. А я чувствую, что эту программу смотрят дворники, милиционеры, таможенные службы, самые разные люди из разных городов. Был очень забавный случай, когда я был в Монако, снимал передачу о Дягилеве, и я сел на скамеечку отдохнуть вместе со своей командой. В этот момент подъехал автобус русских туристов, которым хотели показать казино. И вместо того, чтобы смотреть казино, они увидели меня – и был сумасшедший дом буквально. Французы не могли понять, что это такое, что это за человек, вокруг которого такой шум. Сегодня я могу сказать без ханжества, без хвастовства. Я чувствую, что программу смотрят, ей интересуются, и именно потому, что это не кино и не театроведение, а история человеческой жизни. А жизнь у всех разная, иногда счастливая, иногда нет, и я пытаюсь проанализировать эту жизнь. И вскрываю такие вещи широким массам, наверное, это интересно.


Алексей Николаев: С чем был связан ваш уход с ОРТ?


Виталий Вульф: Я ушел по своему собственному желанию. Я подал заявление об уходе, и Эрнст довольно долго его не подписывал, потом прошло 1,5 месяца, он его подписал. Думаю, он был доволен, что я ушел, потому что со мной было непросто, замечаний он мне не мог делать. Я никогда не был у него в кабинете. Если бы он хотел, чтобы я у него остался, он бы позвонил мне по телефону, после того, как я подал заявление. Но он не звонил. Я сделал то, что он хотел. А на РТР я себя чувствую очень уютно и комфортно.


Алексей Николаев: Почему вам так интересны люди с трагической судьбой? Неужели Вам так интересна чужая трагедия?


Виталий Вульф: Мне просто интересно, как человек проживает жизнь, если он умеет выстоять. Потому что сытые, благополучные люди мне никогда не интересны. А вот это умение выстоять, а это совсем нелегко, особенно талантливым людям, во мне вызывает отклик. Поэтому я подбирают те персонажи, у которых большая биография.


Алексей Николаев: А как вы думаете, какие актеры на сегодняшний день заслуживают внимания, и можно какого-то актера сегодняшнего сравнить с актером прошлого?


Виталий Вульф: Когда я восторгался Тарасовой и Степановой, то мой папа говорил, ты не видел Книппер, Германа, Ермолову. Так каждое поколение. Каждое поколение имеет своих кумиров. Сегодня актерский класс, конечно, снизился, достаточно посмотреть старые фильмы, чтобы это понять. Но и сегодня много талантливых людей. А герой последней моей передачи, над которой я работаю, - это сравнительно молодой актер, ему 41 год, Александр Домогаров. Он очень интересен мне, потому что я его знаю давно. Очень красивый парень, добрый человек, замечательно сыгравший в пьесе Арбузова "Мой бедный Марат" в постановке Житинкина. Эта программа выйдет в конце февраля.


Алексей Николаев: Сегодня очень много людей ходят в кино, они смотрят не всегда качественные фильмы, боевики, комедии и так далее. Не кажется ли вам, что театр все-таки сегодня отошел на второй план?


Виталий Вульф: Не кажется. Эта полемика длится столько, сколько я живу. Кино есть кино, театр есть театр. Кино бывает очень интересным, я посмотрел замечательный российский фильм "Водитель для Веры" с Игорем Петренко, Аленой Бабенко, и Богданом Ступка. Прекрасный фильм. Но это к театру не имеет отношения. А в театр Маяковского я сегодня иду на премьеру "Любовь глазами сыщика", где в главной роли талантливейший Даниил Спиваковский, который снимался у Тодоровского совсем недавно. Те, кто видел его в роли черта Карамазова, могут сказать, что в этой роли встал на уровень со всеми первачами этого театра, а ему 35 лет. Это настоящее большое дарование.


Алексей Николаев: Мы затронули животрепещущую тему: актер и политика. С чем связано, что сегодня многие деятели культуры идут в Госдуму?


Виталий Вульф: Власть манит, дает привилегии, создает иллюзию причастности к тем, кто решает судьбу. И многие попадаются на эту удочку.


Алексей Николаев: В связи с этим, как вы оцениваете работу сегодняшней Думы, какие законы они принимают?


Виталий Вульф: Я так мало слежу за этой Думой, откровенно говоря, редко включаю телевизор, когда транслируют заседания Государственной Думы.


Алексей Николаев: Вы встречались с Путиным?


Виталий Вульф: Один раз.


Алексей Николаев: Что это за человек? Каким он вам показался?


Виталий Вульф: Я видел его один раз в жизни, он мне понравился.


Алексей Николаев: Вы с ним общались?


Виталий Вульф: Около часа. Несколько лет назад. Он еще не был президентом, был премьер-министром. Он умен, умеет слушать, в глазах был интерес к собеседнику. Ничего отрицательного сказать не могу.


Алексей Николаев: Как вы думаете, на каком уровне сейчас находится культура в нашей стране? Положим, о Соколове говорить рано, он только заступил на свою должность. Михаил Швыдкой, что он сделал за время своего правления?


Виталий Вульф: Не вернул Григоровича в "Большой" и уволил Светланова. Знаком со всеми, всех знает, человек очень умный, образованный, с большим чувством юмора, внутренне неравнодушный.


Алексей Николаев: Чувство юмора действительно есть, потому что он пообещал Анастасии Волочковой 20-го лебедя в Лебедином озере, когда произошел скандал с Большим театром.


Виталий Вульф: Я думаю, что министру не надо было в это влезать, это внутреннее дело театра.


Алексей Николаев: А Фурцева?


Виталий Вульф: Она была самым сильным министром культуры из всех, кто были на моих глазах.


Алексей Николаев: Говорят, она была жесткой женщиной?


Виталий Вульф: Не сказал бы. Она была разной. Сегодня как раз открыли доску на доме, где она жила. 30 лет как она умерла, а ее все помнят. У нее есть такие заслуги, которых нет ни у одного министра. Она открыла международный конкурс им. Чайковского, международный конкурс балета, организовала международные фестивали кино, привезла Мону Лизу, и очереди людей стояли, чтобы посмотреть на нее. Все это сделала она. Помогала Ефремову в трудное время в "Современнике", помогла открыть Театр на Таганке, ее заслуги очень велики. Люди забывают, что это была другая эпоха. Она была не всесильна, зависела от Суслова, секретаря ЦК по идеологии, и он решал все вопросы.


Алексей Николаев: Прошу прощения за бестактный вопрос. Если я буду не прав, вы меня поправьте. Говорят, что вы разведены и живете один. Кто помогает вам по хозяйству, насколько я знаю, вы очень беспомощны в быту?


Виталий Вульф: Я беспомощен. Сейчас у меня работает Татьяна Николаевна, уже шесть лет, а до нее работала 26 лет Наталья Павловна, которую я очень любил. Я совершенно не занимаюсь хозяйством, у меня налаженный дом, всегда полный холодильник, чистота, порядок. Я даю деньги, никогда не спрашиваю отчета, прошу, чтобы меня не занимали этими вещами, и действительно ничего не делаю.


Алексей Николаев: А кто была ваша супруга?


Виталий Вульф: Она живет сейчас в США, на юге, в Калифорнии. Она - архитектор.


Алексей Николаев: Какие люди вам нравятся, с кем вам приятно общаться?


Виталий Вульф: У меня так мало времени стало с годами. Когда-то я был очень свободен. Чем становлюсь старше, появилась седина, осталось мало волос, у меня совершенно нет времени. Я общаюсь по телефону с очень узким кругом людей, без которых я не могу, поскольку это близкие мне люди, их немного.


Алексей Николаев: Виталий Яковлевич, спасибо, что пришли, нашли время. Вы рассказали много интересных вещей, которых я не знал, вы очень интересный человек. Хочу пожелать, чтобы у Вас было больше времени общаться с вашими близкими и друзьями. И желаю крепкого здоровья.


Виталий Вульф: Это самое главное. Спасибо.