Памяти жертв политического террора в СССР

 

Нет, комиссаром он не был.

Но пуля бьёт без промаха!

Расплавилось южное небо

Слезами над стонами, охами.

 

Исай Мишне. Двоюродный брат моего отца. Один из 26-ти Бакинских Комиссаров. Его мама - Хая - была старшей сестрой папиной мамы. В Баку она приехал намного раньше Адели Моисеевны. И успела обзавестись большой семьёй. У неё были две дочери - Ида и Вера, и три сына - Борис, Исай, а имя третьего, который уехала в Америку, мой отец не смог припомнить. Что не удивительно, ведь папа родился много позже его и не припоминает, чтобы они общались. Зато хорошо помнит, что тётя Хая усиленно вызывала сына обратно домой, из Америки. К сожалению, ей удалось этого добиться. Почему к сожалению? Да потому, что когда он вернулся, его посадили, как шпиона, разведчика Америки. Произошло это в 1947 году. Тогда тётя Хая - очень энергичная, полная, среднего роста, пробивная женщина, послала на выручку сына дочь, Веру. Что произошло с Верой, не трудно догадаться. Её тоже посадили. Вере предъявили обвинение в пособничестве брату-шпиону американской разведки. А она всего-то была повинна в том, что стала ходить на курсы и изучать английский язык. И дали очень распространённую в то время статью.

Измена родине...

 

В поисках сведений о её брате, Исае Мишне, одном из 26-ти Бакинских комиссаров, я набрела в интернете на Красноярское общество "Мемориал" на эту справку в Мартирологе.

 

" МИШНЕ Дебора Аврумовна (Вера Абрамовна), 1913 г.р., уроженка г. Баку. Инженер-металлург, сестра одного из бакинских комиссаров (Мишне Исая Абрамовича). Арестована 0.10.1947 по ст. 58-1а УК, сидела на Лубянке. Осуждена на 10 лет ИТЛ. В 1948 отправлена самолётом в Дудинку. Отбывала срок на 7 л/о Норильлага, затем на 6 л/о Горлага. Работала на кирпичном заводе, на стройке. Освобождена в мае 1954 (уже после реабилитации 24.04.1954). Проживала в Москве с сыном."

 

Всего несколько скупых строчек. А за ними семь тяжелейших лет, которые пришлось прожить и пережить ни в чём не повинной женщине, матери маленького ребёнка, оставленного на попечении старухи матери, которая после ареста дочери приехала в Москву, и вернувшейся с фронта сестры Иды.

 

Что же это за статья, 58-1а УК?

В двух словах - это расстрельная статья. Самая страшная. Называлась - Измена Родине. Были в ней и варианты: расстрел с конфискацией имущества, или 10 лет с конфискацией имущества. Вере и Давиду "повезло". Их не расстреляли. 26 мая 1947 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ "Об отмене смертной казни". В мирное время ее заменили заключением в исправительно-трудовые лагеря сроком до 25 лет. Вере Мишне дали 10 лет с пребыванием в Норильском ГУЛАГе. Норильск, самый северный на свете город, расположен за полярным кругом на многие тысячи километров от Москвы. Ещё задолго до нашего времени, в этом месте было обнаружены богатейшие залежи полезных ископаемых. Поэтому неудивительно, что в 1935 году началось строительство Норильского горно-металлургического комбината. Одновременно был организован исправительно-трудовой лагерь ГУЛАГа с тем, чтобы использовать его узников, как трудовую силу. Этот огромный лагерь назывался Норильлаг. Там, наряду с уголовниками и бытовиками отсиживали свои сроки политзаключённые. Для них позже организовали так называемый Горный лагерь. Профессия инженера-металлурга Веры дала ей прямое попадание именно в этот лагерь. Однако, использовали её там не только по специальности.

Тяжёлая работа на объектах в производственной зоне, скудная еда, короткий отдых - и снова построение бригад, развод на работу. В этой нескончаемой круговерти шла жизнь (если это можно назвать жизнью) тысяч заключённых (вспоминает Алида Дауге).

 

То, как Вера выживала в лагерных условиях Норильского ГУЛАГа, лучше всего прочесть из её собственного рассказа, опубликованного в Красноярском обществе Мемориал среди десятков подобных рассказов бывших политических заключённых.

 

О Норильском восстании

 

"В тот день, когда началось восстание з/к особо режимных лагерных отделений, а также каторжных зон, я находилась на территории Кирпично-блочных заводов (КиБЗ). А началось оно в очень теплый день полярного лета (дату точно не помню).

По окончании смены я, как и другие женщины - з/к 6-го л/о Горного лагеря, ожидала конвоя, который должен был привести женщин для работы в ночную смену, а нас отвести в л /о. Наше лагерное отделение находилось вблизи от производственной зоны КиБЗа. По другую сторону от него размещалось мужское л/о ? 5. Разделяли производственную зону и л/о ? 5 ряды колючей проволоки с козырьками из той же проволоки. Около ограждения собралось много девчат, которые переговаривались с мужчинами из 5 го л/о и перебрасывали друг другу записки. Охрана требовала, чтобы они разошлись, но никто не обращал на это внимания.

Внезапно мы услышали пулеметную очередь по мужской зоне. Не берусь судить, было ли это спровоцированной или запланированной акцией.

А вот тут началось что-то страшное. Мы видели, как мужчины мечутся по своей зоне. Многие отказались выходить на работу. А те, кто находился в производственных зонах, отказались возвращаться в лагерь.

В этот день в одночасье забастовали все режимные л/о, включая и каторжные зоны. На башенных кранах и в лагерных зонах появились черные флаги и лозунги, написанные по-украински: "Або смерть, або життя!"

Долго ли, коротко ли, за нами прибыл конвой и препроводил нас в женское л/о ? 6. В этот вечер было много разговоров и пересудов.

На следующее утро начальство стало уговаривать нас выйти на работу. Человек 70-80 женщин, родившихся и выросших в Советском Союзе, вышли на развод (мы так были воспитаны). Из нас сформировали две бригады и повели на работу в совхоз. Конвоиры, как никогда, вели себя корректно. Задано было разбрасывать по полю удобрение (навоз). В обеденный перерыв нам привезли два больших бидона - один с молоком, другой с сывороткой. Разрешили поплавать в тундровом озере.

Тем временем начальству стало известно, что нас всех собираются перерезать - как штрейкбрехеров. После работы нас привели не в л/о, а в недостроенные дома младенца, находящиеся в оцеплении, примыкающем к нашему л/о. Надзирательницы принесли нам наши постели и личные вещи. В оцеплении был кран, водой из которого мы мылись. Из л/о принесли большой бак с баландой.

На следующий день к нашему приходу с работы бастующие в 6-м л/о перекрыли у себя воду, а баки с баландой стали переворачивать в кювет, чтобы нам ничего не досталось. В л/о приходило "высокое" начальство и уговаривало женщин выходить на работу, но бастующие не поддавались никаким уговорам.

После нескольких дней забастовки женщин из 6-го л/о при помощи брандспойтов выдворили в тундру, а там оцепили. К ним присоединили и каторжанок, зона которых была отделена от зоны 6-го л/о воротами с замком. Там по каким-то признакам (вероятно, по активности) женщин рассортировали и основную массу, в том числе и каторжанок, возвратили в л/о. Вернули в л/о и нас. На следующий день все вышли на работу. Вот так и закончилось восстание в женском л/о ? 6.

При этом требования бастующих были выполнены:

1. С наших спин сняли номера, с которыми мы проходили с 1949 г.

2. С бараков сняли замки и ликвидировали параши (20-ведерные бочки).

3. В зоне открыли ларек, где можно было приобрести продукты питания, мыло и т. п.

4. Мы начали получать за работу какие-то небольшие суммы.

5. Рабочий день вместо двенадцати стал десятичасовой.

Одним словом, режим стал таким, как в обычном ИТЛ.

Вера Мишне"

 

Её история похожа на тысячи других. Ведь все её товарищи по несчастью варились в общем котле страданий, унижений, были на грани смерти и только части из них удалось выжить.