Соня Мишне Ингал

На первый взгляд может показаться, что трагическая судьба Ицхака (Исая), бурей обрушившейся на всю семью Хаи и Аврума Мишне, обошла стороной Соню. Но это лишь на первый взгляд. Её старший брат Исай Мишне остался в летописи истории Азербайджана, как один из 26 расстрелянных Бакинских комиссаров.  И мрачная тень убитого старшего брата распростёрлась над всей семьёй.

Всего в семье было шестеро детей. Старшая дочь Сура (в семье её называли Соня) была на три года младше Исая. Она родилась 18 января 1900 года в Кишинёве, где родились братья Исай, Давид и сестра Ида.  Двое самых младших детей, Борис и Вера, родились в Баку после переезда семьи из Кишинёва, спасаясь от погрома.

Соня. Милая, добрая, волоокая Соня! Она проживала свои юные года в окружении подруг и друзей. Любила прогулки по городу, по тихим спокойным улицам, не ведая зла.  Весна. Её весна! Ещё только начало взрослой жизни. Но юная девушка чутко ощущает быстротекучесть жизни, словно в предчувствии, как мало ей отпущено лет...

«Весёлые годы, времена и хорошие дни, как вешние воды всё мчатся они».
Так пишет шестнадцатилетняя Соня своей подруге Броне, 4 Мая 1916 года, немного изменив строчки из старинного романса.  Она полна жизни, молодого задора и воспоминаний, которые торопится записать:

 «А знаешь, я постараюсь, как можно дольше не прощаться с горячкой юных лет, не покидать юного жара и юного бреда. Постараемся Броничка, но совмещая и дельность и «красоту ногтей», и тогда мы будем поистине люди. А всё таки не забудем мы ночки той темной, да и к чему забывать.»  - просит она подругу.

Как ей живётся в большой семье? Старшие братья не в счёт. Сёстры намного младше её. Значит, надо помогать матери по хозяйству, нянчить детей.  И скоро, слишком скоро, наступает тревожное время. Революция в Петрограде! И в Баку не спокойно. Братья, Исай и Давид, вовлечены в революционное движение в борьбе за установление и укрепление советской власти в Баку.

И вот наступает роковой восемнадцатый год. Исая арестовывают. И  вскоре, буквально через два месяца,  казнят в числе 26 Бакинских комиссаров.
Младший брат, Давид (ему семнадцать лет),  спасаясь от  угрозы преследования властей за участие в митингах и демонстрациях, бежит на турецком корабле в Стамбул. Оттуда в Англию. Затем в Америку. И в течение многих лет от Давида нет известий. Горе несчастной матери не поддаётся описанию.

Однако, жизнь идёт своим чередом. Подрастают дети. Вот уже и старшая дочь, Соня, заневестилась. Она молода и красива. Окончила школу, но в институт не пошла. Зато освоила профессию стенографистки.

Баку город большой, индустриальный,  к тому же, морской порт, однако судьбе было угодно из огромного множества людей, свести и познакомить молодую бакинку и приезжего студента.  Владимир Ингал ленинградец, родом из Екатеринодара. А в Баку приехал в 1923 году учиться в политехническом институте на экономическом факультете. До этого он пробовал себя в медицине: учился на медицинском факультете в Донском университете.  Однако  сильнее всего у него влечение к искусству. И паралельно учёбе в бакинском политехническом институте он посещает занятия у скульптора Степана Эрзьи.

Девушка вскоре вышла за него замуж и в 1926 году они уезжают в Ленинград, где Владимир продолжает заниматься скульптурой и учится в Высшем художественно-техническом институте. Позже он становится известным советским скульптором. Среди его работ - памятник Римскому-Корсакову на театральной площади в Ленинграде. Но самые известные его работы, сделаны для Сочинского морского вокзала в1955 году. В 1941 году Ингал становится лауреатом Сталинской премии 2-й степени. Это ли не вершина счастья! Молодая семья живёт дружно, и хорошо обеспечена материально. А в 1929 году у  молодой пары рождается дочь Кира (Жозефина – так её назвали в честь деда Иосифа).  Мама Сони, Хая Мишне, ставшая бабушкой, теперь ещё чаще ездит в Ленинград к дочери в гости, чтобы  помогать по хозяйству и воспитывать внучку. Впереди целая жизнь!

Сохранилась фотография мирной жизни семьи, где стоят Соня с мужем и мамой, которая держит на руках маленькую Киру.  Девочка в белом платьице и бантом на голове. Ей не больше двух лет. Счастливая бабушка широко улыбается. Её крепко держит под руку дочь Соня. Она выглядит очаровательно в своём  скромном светлом костюме с плиссированной юбкой. Волосы с пробором посередине гладко зачёсаны назад. На лице добрая, немного застенчивая улыбка. За ней возвышается  фигура мужа. Он в гимнастёрке с узким ремешком на поясе и брюках-галифе, заправленных в сапоги. Так одевались военные в гражданскую войну. Семья  стоит на балконе у металлической решётки. За ними видны дома на улице. Похоже, они вышла из квартиры, чтобы сфотографироваться.  Судя по возрасту ребёнка (Кира родилась в 1929 году), снимок был сделан в начале 30-х годов. Мгновенное фото счастливой семьи, не подозревающей, какие катаклизмы ожидают их всего через несколько лет.

И ещё одна фотография. Соня с мужем Владимиром и дочкой Кирой сидят за круглым столом, накрытом скатертью. На выпуклом боку мельхиорового чайника блики света  и смутно видны отражения гостей. На столе чашки с блюдцами и скромное угощение. Нарядно одетая в летнее платье Соня придвигает кому-то тарелку с печеньем. Она не улыбается, глядит настороженно. Возможно, они в гостях. Справа от неё сидит муж. Он в пиджаке и тёмной сорочке без галстука. На коленях у него сидит Кира, ещё дитя. Судя по снимку, ей  не больше четырёх-пяти лет. Значит, снимок сделан примерно в 1933/1934 году. Мирная счастливая жизнь. Сидят, пьют чай.

Как вдруг, в их жизнь врывается война, и беды горохом обрушиваются одна за другой поочерёдно на всех детей Хаи Мишне...
С началом войны уходят на фронт Сонина сестра Ида и муж сестры Веры, Наум Данциг – оба врачи. Им повезло: они воевали до конца войны и вернулись домой живыми и невредимыми.

 Мужа Сони не берут на фронт. После тифа в Гражданскую войну, когда Ингал, будучи братом милосердия, ухаживал в госпитале за бойцами Первой конной, раненными в тяжелых боях за Дон,  у него образовался тромбофлебит. И он вместе с женой, ребёнком и матерью, эвакуируются в Ташкент. Там, согласно документам, они живут несколько лет на улице Степана Разина 26. В эвакуации, в Ташкенте, он продолжает творческую и общественную работу. Соня воспитывает дочь дома. Она не может работать по болезни. В эвакуационной карточке Сони в графе, где работает, пометка: инвалид. Вряд ли семья голодает, как остальные эвакуированные. Скорее всего,  заработок мужа достаточно снабжает семью.

О жизни в эвакуации не осталось воспоминаний. Ни письменных, ни устных. И только одно запомнили родственники: Соня уже давно тяжело больна. У неё болезнь сердца.  Нетрудно предположить, что гибель старшего брата и исчезновение младшего нанесли глубокие раны её здоровью.

Наконец, 27 января 1944 года Ленинград полностью освобождён от блокады. И Соня с мужем и дочкой возвращаются из эвакуации в Ленинград. Проездом они останавливаются в Москве на квартире матери и сестёр, которые жили в ведомственном доме авиационной индустрии на Кутузовском проспекте против Бородинской панорамы.  Они не виделись с начала войны. Несомненно, была радостная встреча. Обменивались новостями, делились планами на будущее... Старший брат, Давид Мишне, уже несколько лет, как вернулся из Америки на родину, после двадцати лет разлуки с семьёй. Можно себе представить, сколько нового и необычного рассказывал он об Америке.

Правда, кроме Давида, дома только мать и Вера с ребёнком. Вера работает инженером-металлургом и воспитывает маленького сына Игоря, ему всего четыре года. Он родился в 1940 году, перед войной. Муж Веры и сестра Ида, врачи, на фронте. И радость встречи омрачена тревогой за них. Война продолжается, и кто знает, когда ей конец.

Однако недолго семья наслаждалась встречей.  У Сони случился сердечный приступ, внезапно оборвавший её жизнь. Молодая (ей всего 44 года!), красивая женщина оставляет на руках мужа четырнадцатилетнюю дочь Киру. И безутешную мать...
Так Соня навсегда осталась в Москве. Соню похоронили на Ваганьковском кладбище. Через несколько лет к ней по очереди присоединятся две сестры, Ида и  Вера, муж Веры Наум Моисеевич Данциг, и мать Хая Мишне.

Преждевременная смерть оказала Соне лишь одну услугу: оберегла от катастрофы послевоенных лет, когда вначале арестовали Давида, как американского шпиона, а вслед за ним – Веру и самого младшего брата, Бориса, по статье по статье 58-1а УК, обвинив их в пособничеству брату Давиду и в измене родины. Веру сослали в Норильлаг, где она провела страшные семь лет. Братья Давид и Борис провели несколько лет в тюрьме. Их освободили только после смерти Сталина.

Овдовевший Ингал возвратился в послеблокадный Ленинград с Кирой и своей мамой Софьей Григорьевной. 
Единственная дочь Сони — Кира (Жозефина) Ингал (1929—1991) получила хорошее образование. Она  филолог, автор-составитель учебных пособий по английскому языку, выпускница отделения журналистики филологического факультета ЛГУ 1952 года. Её дочь Катя живёт в Швеции.

Жизнь Сони - Мишне в девичестве, Ингал в замужестве - не пестрит яркими воспоминаниями и количество лет ей было отпущено очень мало. По словам невестки её сестры Веры, в семье её считали самой умной и красивой. И в воспоминаниях родных она осталась добрым и скромным человеком.