Рождественское приключение Мамеда

Погода спозаранку напомнила о скором приходе Рождества. Снег, как на парашюте, большими хлопьями опускался на асфальт и тут же таял. Синоптики обещали снегопад круглосуточно, ну что ж, пора - декабрь близится к завершению. Мамед, побывав в любимом магазине, аккуратно ведя машину, в хорошем настроении возвращался домой. Обещанное к рождеству его коронное блюдо - баранья ножка в духовке - будет приготовлено по всем канонам азербайджанской кухни. Мамед любит колдовать в кухне, а потом кайфовать от того, как все наслаждаются райской едой. "Мясо любит мужские руки, женщины должны держаться подальше от мяса, это не их продукт"! - произносил он, как девиз. Не всем нравилось его высказывание, но Мамеда это не волновало.
Подъехав к дому, он вытянул из машины баранью ногу и вскинул на плечо. Кольнуло воспоминание: когда-то в родном Азербайджане он так же приносил домой дичь после охоты. Зайдя в прихожую, Мамед резко повернул ручку внутренней двери, и она, как переспелое яблоко, упала в его руку. Мамед огрызнулся: "Merry Christmas! Мать твою, это же надо в такой день!" Он не знал самого главного: сегодня его еще ждут сюрпризы...

Мамед тут же спустился в подвал, порылся в своем "архиве", где, среди прочего, лежали замки, но, не найдя подходящего, взял обычный замок для уличной двери и на время установил между прихожей и домом, пока не купит новый. Почувствовал, что запарился, пока бегал вниз-вверх и занимался дверью. Дровяной камин, который он уважал за способность быстро нагревать весь дом и долго держать тепло, так напыхтел жары, что дышать было нечем. Недолго думая, он скинул с себя одежду и остался в одних трусах и тапках. Мамед любил ходить по дому налегке.

Забрав из прихожей забытую ляжку, он вдруг осознал, что не может зайти в дом. Новый замок на двери защелкнулся, а если нет ключей, значит все, замок открывается только с одной стороны, а с другой просто защелка. Мамед начал перебирать ключи, которые были в связках в коридоре, но ни один из них не подошел к замку. Он понял, что попал в западню, ключи от машины и телефон находятся с другой стороны двери. Никуда не пойдешь за помощью в одних трусах. Соседи просто испугаются, родственники засмеют. А в прихожей холодно, и ему надо быстро найти выход из положения. Эту шутку с ним его дом проворачивает уже не в первый раз, однако всегда находилось решение. Но сейчас зима, мороз, он в одних трусах, и хоть его кавказское тело покрыто густым мхом, это почти не помогает. В конце концов, Мамед вышел во двор, забрал из гаража отвертки, ножи и лестницу и пошел в сторону балкона.
Его дом имел большой балкон на всю ширину стены с двумя стеклянными раздвижными дверями. Почему-то он решил попытать счастья и вскрыть именно эти двери. На балконе уже стояло полтора сантиметра снега, ходить по нему было рискованно. Мамед потянул одну дверь в сторону, другую, поковырял отверткой в защелках. Его мнение, как человека из другого мира, полного недоверия ко всей американской продукции, было повержено: двери стояли намертво. Весь мокрый и уже начинающий холодеть, Мамед со злостью произнес: "Саг ол, Америка! Как железобетон, даже намека нет на вскрытие".

Проезжающие на машинах соседи оглядывались на Мамеда, не понимая ничего, и наверняка думали: "Эти русские странные, зимой в трусах на балконе загорают?" Но, в общем, все это Мамеда не волновало. Жена через два часа вернется с работы, до этого времени ему надо попасть домой. Да и холодно, снег идет. Спустившись с балкона, он решил проверить окна. Он прекрасно знал, что все окна первого этажа закрывал сам, но вот о втором этаже он не помнит, какое-то окно может быть незапертым.

Приставив лестницу к окну, он вдруг почувствовал, как кто-то лизнул его ногу. Мамед от испуга резво вспрыгнул на лестницу: "Бисмиллах!" Оглянувшись, он посмотрел вниз: что это было? А это было - соседская малюсенькая собачка по кличке Джульетта в голубом комбинезоне с розовым мехом на воротнике. Собачка от испуга начала тявкать на волосатого соседа. Мамед крикнул на нее: "Пашол! Сянин йийевин лап..." Отвернувшись он занялся своим делом. Сквозь сетку на окне он хотел рассмотреть, открыта ли защелка.
Вдруг громко прозвучал не то женский, не то мужской голос с характерным приторным жеманством: "Хай, нэйбаар. Хаваййяааа?"
Это был сосед-гей, хозяин собаки. В одной руке зонтик, в другой его собачка. Он (или она) весь в розовом, даже пуховый шарфик в тон. Сосед смотрел, прищурившись, снизу вверх на ягодицы Мамеда. Мамед почувствовал, как его, кажется, дистанционно насилуют. Он нервно ответил: "Хай-бай! Я занят, не могу с тобой говорить".
Сосед участливо спросил: "Тебе не холодно?" Это был тонкий намек на горячесть Мамеда. Не услышав ответа, сосед заворчал и удалился. Мамед слышал, как тот выражался в его адрес: "Рашн анимал". И много-много раз произносился звук "ф". Мамед в ответ только крикнул: "Кукарекууууу!" Он подумал, что в Баку он этого соседа отмутузил бы, а тут... И вообще, сейчас он, как птичка, дрожа от холода, беспомощно ищет щель, чтобы проникнуть в свой теплый дом.

Окна, все как один, были закрыты и неприступны, как крепость. Последнее боковое окно было очень высоко. Мамед не знал, хватит ли высоты лестницы, но надо было попытаться: снег усиливался, погода становилась все хуже и хуже. Поднявшись на самую последнюю ступень, он рассмотрел незамкнутую изнутри щеколду окна. От радости Мамед чуть не слетел вниз. Сбалансировав, еле устоял на лестнице. Сняв с окна сетку от насекомых, он с большим удовольствием поднял створку вверх. Забраться в открытое окно было почти невозможно - высоко. Он приподнялся на стойки лестницы, чтоб все-таки попробовать, и просунул одну ногу в окно. Тут лестница накренилась в сторону, Мамед застрял в шпагате, холодная рама окна прилипла к нежным местам. Он только крикнул: "Вай, вай, вай!"

Неожиданно снаружи раздался голос: "Hey, Michael, what are you doing?" Это был старик-сосед, канадский француз, Дэвид.
Мамед подумал: "Хеч хенанын йеридир?", но решил приколоться и ответил, что просто тренируется, если вдруг нас будет атаковать Путин.
"О ф...! Он может нас атаковать?!" - Дэвид хорошо помнил Карибский кризис.
Мамед почувствовал, что если сейчас же не влезет в окно, то вообще ничьей атаки не увидит никогда. Собрав все силы, он оттолкнулся ногой от лестницы, ввалился, наконец, в окно, а за ним, отлипая от рамы, тянулось его заиндевевшее хозяйство.
За окном послышался голос Дэвида: "Hey Michael! Are you okay?" Мамед выглянул из окна, улыбнулся старику, поднял с пола лежавшие там гантели и показал соседу, как будто занимается спортом. Дэвид был шоке. Он развернулся и направился к себе домой; звук "ф" был слышен долго.

Дом принял хозяина в теплые объятия. Усевшись возле камина и согревшись, Мамед подумал, что он еще ой-ой-ой, есть еще порох в пороховницах. Мамед вскочил, снял с двери коридора злосчастный замок и уехал в магазин за новым.