Путешествие в прошлое

Путешествие в прошлое

В одной очень интересной книжке прочла такую фразу:

"Никогда не уехать от дома, где родились. Куда бы ни уехать, сердцем всё равно в старом доме."

Как это верно...

Я давно собиралась написать обо всех домах, где мне пришлось жить со дня рождения и по нынешний день. Кажется, такой момент наконец-то настал.

Родилась я в небольшом дворике, в старом районе Баку, на Шемахинке.

Нет, вообще-то он имел красивое и достойное советскому строю имя: Октябрьский район. Но люди всё равно называли этот район по-старому. Так, как это было ещё до советской власти. Там же находился и небольшой базар. Настоящий восточный базар (а какой он ещё мог быть?) Он так и назывался: Шемахинский базар. Не доходя до него, если идти по улице Искровской, - ( вот и ещё одно напоминание о славной истории рождения советской власти. Газета такая была, "Искра", помните?) - находилась моя первая в жизни школа, 174-я. Там я окончила восемь классов и перешла учиться в школу при консерватории.

Улица, где я родилась и выросла, называлась Касум-Измайлова. Дом 116. Касум-Измайлова 116.

Вам, наверно, странно, что я повторяю зачем-то эти слова. А для меня они звучат музыкой детства. Там я тянула на скрипке гаммы, под сопровождающий вой моей собаки Альфы и неодобрительные крики соседей...

Там, из распахнутых настежь окон, жарким бакинским летом неслись мугамы под треньканье тара и тягучие звуки кяманчи...

Там жила моя первая и верная подружка, с которой мы до сих пор, несмотря на расстояние в пол земного шара, как сестры...

Там... Много чего было там, в моём доме детства. Мои мама и папа. Молодые. Красивые. И мой младший братик. А ютились мы все вчетвером в крошечной квартирке о две комнатки и с крошечной передней, которая служила также и кухней. И всего помещалось в этой кухоньке, как сейчас помню, двухконфорочная газовая плита на тумбочке и рукомойник с железным краником, откуда зимой шла ледяная вода. О ванной-душевой мы тогда и не помышляли. Туалет, или по-простому, уборная - во дворе, рядом с мусорными баками...

Когда умер мой дед, мы переехали в его квартиру. Вернее сказать, перешли. Так как находилась она в этом же дворе. Там была всего одна комната, но зато большая: с двумя зарешётчеными окнами на улицу и широкими уютными подоконниками, на которых я любила устроиться с книжкой, или просто так, смотреть на прохожих. И к ней галерея впридачу, которую мои родители перегородили на две части и соорудили комнатку для меня и моего брата, а другая половина стала прихожей и кухней по совместительству. Бывшую же кухню переделали в ванную комнату. Вот была радость! Не нужно было больше ходить в баню, где я падала в обморок от пара и от жара. Ходить туда было недалеко. Она была на параллельной улице, чуть повыше мечети Хаджи Султанали с минаретом, откуда муэдзин пять раз в день созывал народ на молитву и звуки эти долетали в наш двор...

Баня была замечательная. Но не для меня. Тазики с горячей и холодной водой. Каменные полки, на которые нельзя было сесть из осторожности, чтобы не подхватить какую-нибудь болячку. И всё плавало в тумане...

Во дворе жили две собаки. Одна, большая, рыжая, по кличке Пират. Ей построили деревянную будку и все соседи дружно кормили её остатками со стола. Помню, как она, положив обе лапы на большую мозговую кость, трудолюбиво и с аппетитом её грызла.

Вторая собака - Каштанка. Поменьше, чем Пиратка, с курчавой коричневой шерстью.Она жила в квартире наших соседей, но большую часть времени тоже проводила во дворе. Собаки между собой дружили, никогда не дрались.

Быстро и незаметно пролетели детство и юность. И вот уже я студентка-выпускница Консерватории. Встречаюсь с молодым человеком, которому суждено стать моим мужем.

В нашем дворе мне сыграли свадьбу. Стоял сентябрь. Поперёк двора накрыли столы. Протянули освещение над головами. Множество маленьких лампочек. И - пир горой!

У соседей, через стенку от родительской квартиры, мы сняли комнатку. Узкую, как пенал. Мы с женихом обклеили её бежевыми обоями в крупную клетку. Поставили стол. Два стула. И сетку вместо кровати. Кровать потом купили нам в подарок мои родители. Высокий шифоньер с одной дверцей и двумя выдвижными ящиками внизу - была меблировка от хозяйки квартиры, тёти Ханум (матери Тофика Ахмедова, он сам с семьёй там жил раньше), сдавшей нам эту комнату за двадцать пять рублей в месяц. Кухня была общая с соседями.

Всего в нашем дворе, где в крошечном палисаднике у тёти Капы росли пара деревьев персидской сирени и кусты жасмина, было десять квартир. Так вот, почти в каждой из них (а если точнее, то в пяти) я пожила со своей всё увеличивающейся семьёй. Что же нас бросало из одного места в другое? Нет, не страсть к переменам. А обстоятельства. Одну из квартир мы вообще захватили незаконно. Жильцы из неё уехали, а на дверь ЖЭК повесил большой амбарный замок. Вот его мы и сорвали по совету старших товарищей. У меня в то время уже был десятимесячный грудной сын. И меня уверили, что нет такого закона, чтобы выселить на улицу кормящую мать. Тем более, что наш дом был на слом.

Выселили...

Надо ли ещё упомянуть о квартирке, где когда-то жила моя школьная подруга? Она была за углом. На той самой улице, куда я ходила в школу.Там мы прожили всего один месяц. И вернулись в старый двор. Но не надолго. Вскоре наш дом сломали. Вернее, весь квартал пошёл на слом. Под строящееся метро Низами. Мы были счастливы. Так долго ждали этого события! Так хотелось уехать из старого дома, где каждое лето заливали крыши киром, а зимой они снова протекали, и стены начинали двигаться и мы боялись, что в один не прекрасный день они упадут на нас, уехать в новый дом! Мама моя не дожила до этого счастья...

И вот, мы переезжаем. Мы получили трёхкомнатную квартиру на Восьмом километре со всеми мыслимыми удобствами и двумя длинными балконами. Ну и что же, что не в центре города. Зато там уже есть метро. И мне до работы всего двадцать минут. Не считая, конечно, пробежки до автобуса и десятиминутного вояжа на нём. Так мы переселились в шестую по счёту квартиру. Кто же знал тогда, что и оттуда нам придётся уезжать?

Пришло время массового отъезда. Нас ждала Америка.

Прощай Баку! Прощай симфонический оркестр! Прощайте друзья и родня... Кто знает, придётся ли с вами свидеться когда-нибудь...

Ада Цодикова (Горфинкель)