Баку 50-х 60-х годов в воспоминаниях школьника. Наша школа 175

 Наша школа 175

 

Как я уже писал ранее, мои школьные годы прошли в школе № 175 Октябрьского района города Баку, которая расположена на проспекте Строителей. В первый класс я пошел в 1956 году. Наша семья только недавно, месяц назад, приехала в Баку. После того, как родители подали заявление о приеме меня в школу, в середине лета меня привели в школу, где я и прошел легкое приемное испытание, - помню его до сих пор. В приемном кабинете на первом этаже школы сидело несколько педагогов, разумеется абсолютно незнакомых мне людей, и как мне тогда показалось – серьезных и строгих…

У меня спросили как меня зовут, а потом попросили рассказать все, что я вижу на красочном большом плакате, - он висел на классной доске. Там был изображен фруктовый сад, на переднем плане несколько детей собирали урожай яблок, и складывали их в корзины. Я рассказал все, со всеми «подробностями», педагоги заулыбались, похвалили меня. Испытание было пройдено…

 

 

Школа 175 Октябрьского района города Баку

 

Меня определили в 1 «б» класс (правда в тот год, почему то классы обозначались не буквами, а цифрами. Мой класс назывался 1-й/2. Так же, как например, 1 «а» назывался 1-й/1) В общем, с 1 сентября 1956 года начались мои школьные годы в «первом-втором» классе. Правда, справедливости ради, надо сказать, что в самый первый день учебы, первого сентября, в общей суете, когда первоклашек повели по классам, по злой иронии судьбы, в толчее детей я «потерял» свою пару, и какая то учительница решительно взяв меня за руку, поставила в другую пару.

Так в первый свой учебный день я оказался не в своем, а в чужом, «первом-первом» классе, - в 1 «а». Потом, когда разобрались, на следующий день я, наконец, попал в свой класс…

 

 

Я всю жизнь с любовью и теплотой вспоминаю свою школу 175 города Баку, и ее замечательный педагогический коллектив. Прошло уже много лет, давно окончили школу и мои дети, и старший внук, еще пока учатся другие внуки, - и поневоле, всегда я мысленно сравнивал свою бакинскую школу и учителей с теми школами и учителями, где учились и мои дети, и мои внуки.

Сравнивал я и школьные порядки, и отношением между учителями, детьми и родителями. И вот что хочу сказать: не в обиду современным педагогам, но школу, отношения учителей к учебному процессу и к детям сегодня, и процветающие при этом в школах поборы и вымогательства - сравнивать с моей бакинской школой и учителями моего времени просто некорректно. И это, если еще очень деликатно выражаться…

 

Такова, увы, сегодняшняя реальность. После окончания третьего класса, наш класс был расформирован, и я попал в 4 «в», в котором и учился до выпускного 10 «в»… В первых классах наш класс вела Аполинариева Александра Степановна, а начиная с 5-го класса бессменным классным руководителем до самого выпуска, у нас была Кузнецова Ватима Зиновьевна. Она вела русский язык и литературу.

 

 

Я не буду здесь перечислять наших учителей, только скажу, что они все, абсолютно все, достойны глубокого уважения за их высочайший профессионализм и любовь к нам, их ученикам. Большое им спасибо за знания, и за все то доброе, что они передали нам… Надо сказать, что детей в классах в те годы было очень много. В нашем классе, к примеру, было 40 человек. Тоже самое было и в других классах. На переменах в коридорах было не протолкнуться, надо было смотреть в оба, чтобы тебя не сшибли с ног «резвящиеся» ребята старше возрастом.

 

Возможно, что эта переполненность школ и толчея в коридорах на переменах в те годы, и стали своего рода «толчком» к очень популярной среди ребят младших классов, игре «жопа к стенке!» Правила «игры» были очень просты и незатейливы – если задница играющего (а играли все ребята, - каждый «своим» классом) не была прижата к стене, то любой мог дать ему ногой пинка. Передвигаться можно было только скользя спиной по стенам школьных коридоров, плотно прижимая свой зад к стене.

Началом игры был звонок на перемену, а концом – звонок на урок. Игровая «зона» начиналась сразу от дверей класса при выходе в коридор. И так на каждой перемене. Можете себе представить эту «картину» - все дети на переменах стоят или передвигаются, только прижавшись к стене. Стоит чуточку забыться или ослабить прижатие ж… к стене, как сразу получаешь пинка, да часто и не одного. Однако, смельчаки, которые кидались дать пика, сами зачастую становились объектом атаки, ведь чтобы дать пинка, надо было хоть на мгновенье оторваться от стены. Вот такая была школьная «игра» у младших классов…

 

Когда мы стали немного постарше, вошла в моду другая, не менее «интеллектуальная» игра под названием «Кишмиш». В нее тоже играли все ребята, - каждый в своем классе. Правила тоже были просты – стоило одному из «играющих» сказать другому «кишмиш», как тот обязан был оставаться на месте и не шевелить стопами ног.

Сказавший «кишмиш» присаживался на корточки и растянутыми пальцами (от начала большого пальца до конца мизинца) своей руки замерял расстояние от одного ботинка до другого. Если расстояние между ботинками «покрывалось» растянутыми пальцами, то «проигравшему» делался «долдур».

Долдур представлял собой следующее действо: «проигравший» надувал до отказа одну щеку, а «выигравший» бил по ней собранными в щепотку пальцами своей руки, и воздух с характерным звуком вылетал через сжатые губы. На этот раз все ребята поголовно передвигались по школе довольно широко раскорячив ноги. Да и стояли тоже широко расставив ноги. Стоило только немного расслабиться и забыться, как над ухом уже ехидно звучало: - кишмиш…

 

Играли на переменах так же и в догонялки, и «челяди», - никто не мог просто так устоять на месте, - это было время нашей детской гипер активности. В старших классах уже в подобные «игры» не играли, зато время от времени школьники совершали прогулы, - когда какого то конкретного урока, а когда и всего учебного дня.

В Баку такие прогулы назывались «шатал», - видимо от слова «шататься». Я никогда не злоупотреблял этим, но каюсь – несколько раз и я «ходил на шатал» в восьмом и девятом классе. Это делалось, конечно, не от простого безделья, а в определенных ситуациях - чтобы не испортить показатели собственной успеваемости, особенно в конце четверти.

В те годы в Баку очень «модно» было во время «шатала» пойти в кино. Самым популярным у всех шатальщиков в Баку тогда считался кинотеатр «Вэтэн» в центре города. Этот кинотеатр, в школьной среде, тогда все называли «Шаталец».

Неоднократно на утренних и дневных сеансах в этом кинотеатре устраивались комсомольские облавы от ГорОНО с целью выявления прогульщиков. Только эти «мероприятия» особого эффекта не давали, - все равно этот кинотеатр оставался самым любимым местом «шатала». Смею предполагать, что в будние дни не менее половины зала всегда составляли старшеклассники, ушедшие «на шатал»…

 

Хочу вспомнить один эпизод в девятом классе. Ничего особенного, вроде, и не произошло, но интересна реакция школьников и школы. Это было весной 1965 года. Прозвенел звонок на перемену, учитель вышел из класса. Большая часть учеников находилась в классе, и готовилась к следующему уроку.

В этот момент двое наших ребят, - один стоял у доски, а другой в самой глубине подметал пол класса, начали полушутливую словесную перепалку. Выведенный из себя «плоскими» шуточками в свой адрес в присутствии почти всего класса (а нам было уже по 15-16 лет), мой товарищ хватает веник и со всей силы, как копье, запускает его через парты в своего «обидчика». Бросок получился сильным, а веник полетел не по «расчетной» траектории, и своим черенком попал в висевший над доской портрет Л.И.Брежнева.

Брежнев в то время был Генеральным секретарем ЦК КПСС, главой государства. От удара стекло рамы портрета разбилось, сам портрет смялся, местами порвался, и «выдавился» из рамы. За все школьные годы бывало всякое, - школьники разбивали стекла окон, плафоны в классе, ломали или повреждали инвентарь. За это, конечно, наказывали, иногда взимали с родителей деньги за ремонт, но это было обыденное дело. А здесь…

 

 

Брежнев Л.И.

 

В классе мгновенно прекратились все разговоры и наступила гробовая тишина. Только, кто то тихо прошептал: - «…ах, что же теперь будет…» Без преувеличения скажу – испугались все, - и «исполнитель», и все «свидетели». Казалось бы – какая ерунда, ну стекло разбили, ну портрет порвали, ну и что? Все бы так, но только ЧЕЙ это портрет…

Где то в подсознании у детей сразу появилась мысль, что хоть и не преднамеренно, но совершено было «тяжкое преступление». Вот так было воспитано наше поколение… После первого оцепенения, все лихорадочно начали убирать следы «преступления», - девочки бросились подметать пол и убирать осколки стекла, ребята придвинули к доске учительский стол, на него поставили стул, и, взгромоздившись на него, кто то стал быстро удалять из рамы осколки стекол.

Затем начались попытки «вправить» обратно в раму мятый портрет. При этой попытке портрет испортили окончательно. Решено было снять раму вообще, а что же делать с портретом? Порвать и выбросить в урну?! Все тогда окончательно растерялись. Да и кто бы осмелился порвать портрет Брежнева?

 

В этот момент в класс и зашел преподаватель, - мы даже не слышали звонка и не заметили, что начался урок. К чести учителя, он спокойно выслушал виновников события, и продолжил урок. Раму и останки портрета после урока учитель унес с собой. На следующий день на этом месте висел портрет Менделеева, и инцидент был исчерпан. За разбитое стекло и поврежденную раму с родителей моего товарища была взята символическая плата. И при этом нигде не упоминалось, чей портрет был поврежден.

 

В старших классах производственную практику все ученики нашей школы проходили на Бакинской мебельной фабрике. На фабрику мы ездили на служебной, фабричной машине, вместе с работниками фабрики. Это был грузовик ГАЗ-51 с закрытым тентом кузовом. Сзади на борту была дверца и ступеньки – залезать и вылезать из кузова было легко, в кузове было несколько поперечных лавок, - места хватало всем. Отправлялся этот «пассажирский» грузовик утром, за полчаса до начала рабочего дня на фабрике. Во время поездки на машине, мы, школьники, подпевали песни, которые иногда пели рабочие.

Почему то в память «запали» слова припева одной песни: - «Они горькую пьют, Они песни поют, И еще кое чем занимаются!» Вот времена были! На работу народ ехал как на праздник – с песнями…

 

Место отправления служебной машины было возле гостиницы «Азербайджан», - на углу Тбилисского проспекта и улицы Бакиханова. Обычно, мы работали на практике до обеденного перерыва, а потом нас отпускали домой. Только домой то мы сразу и не шли, а перелазили через забор фабрики, а там, в окружении деревьев был прекрасный пустырь, на котором молодые рабочие фабрики разметили и сделали неплохое футбольное поле. На нем и мы часто играли в футбол, поделившись на две команды. Разумеется, мяч из дома кто нибудь из наших ребят приносил с собой. После окончания рабочего дня, на этом поле играла в футбол фабричная молодежь…

 

Я здесь не собираюсь говорить обо всех, «общепринятых» элементах школьной жизни СССР, - они по всей стране мало чем отличались друг от друга. Передавали мы на уроках и записочки, в младших классах стреляли друг в друга из маленькой рогатки, которая представляла собой тоненькую резиновую нить, с двух концов завязанную в петельки. Эти петельки одевались на раздвинутые указательный и средний палец руки, - получалась миниатюрная «рогатка». А «пулька» делалась из кусочка бумажки или промокашки, свернутой в плотную трубочку и согнутую пополам.

Так же «широко» использовалась «духовая трубка», через которую можно было «выстрелить» разжеванным и обслюнявленным шариком из промокашки. Сама трубка делалась из листа бумаги, предварительно плотно скрученная на карандаше, либо использовалась готовая металлическая трубочка от ученической ручки, - были тогда в продаже такие. С одной стороны в такой ручке вставлялся колпачок с пером, а с другой – колпачок с кусочком карандаша. Когда такой ручкой ученик не пользовался, то оба колпачка вытаскивались из трубочки и вставлялись в нее обратной стороной. Это было гениальнейшее изобретение – простое и компактное!

 

Учась во второй смене, когда зимой рано темнело, один раз, - чтобы «сорвать» контрольную работу, на перемене мы из плафонов выкрутили три лампочки, на торцевой контакт ламп наклеили тонкий, - в один-два слоя, кусочек из разжеванной и мокрой от слюны, промокашки. Потом лампы ввернули в плафоны обратно. Пока промокашка была влажной – лампы горели, однако от высокой температуры промокашка быстро высыхала. Электрический контакт пропал, лампы начали мигать, а вскоре гасли.

Эти 3 погасших лампы создали в классе полумрак, и писать стало невозможно. Эту «технологию» мы переняли у ребят старших классов. Разумеется, этот случай был исключением, но – что было, то было, сам принимал участие в «диверсии», каюсь…

 

В третьем классе, весной , нас приняли в пионеры. Это событие было организовано весьма торжественно, и проводилось в одном из залов Музея Ленина. А потом, нас, юных пионеров, привезли на автобусе в нашу школу, где в актовом зале нашими родителями и учительницей был организован ужин с чаем и пирожными.

Кстати, хочу заметить, что принимали нас не в том Музее Ленина, который вскоре был построен на проспекте Нефтяников, рядом с Приморским бульваром и Бакинским мореходным училищем. А в том, который незадолго до этого назывался Музеем Сталина, и памятник Сталину стоял перед лестницами, ведущими к музею из парка, - я этот памятник еще «захватил», и помню его...

А когда Музей Ленина переехал в новое здание на проспекте Нефтяников, это здание, где нас приняли в пионеры, стал Бакинским Дворцом Пионеров, получивший в 60-х годах имя Юрия Гагарина…

 

Пионерская дружина нашей школы 175 носила имя Героя Советского Союза Ази Асланова, неоднократно нам, пионерам, приходилось принимать участие в различных общественных мероприятиях и в школе, и в Высшем Общевойсковом военном училище, и на городских пионерских праздниках. И так уж сложилось в моей биографии, что пионерская организация оказалась единственной «партией», в которой я состоял…

Несмотря на мелкие шалости,– глубокие знания и пионерская дисциплина школьников, а так же уважение к педагогам и к старшим, были тогда, и в Баку, и в стране, на высочайшем уровне. Совсем не то, что повсеместно творится в школах сегодня…

И еще – все школьники в те годы, - подчеркиваю ВСЕ, были абонентами библиотек. И не потому, что в школе «заставили», а записывались в библиотеку сознательно, чтобы читать интересные книги, повышать свои знания, познавать мир и расширять свой кругозор.

Недалеко от нашей школы находилась большая библиотека им. Джабара Джабарлы – она располагалась в большом новом доме на улице Советской. А отдел детской и школьной литературы этой библиотеки находился в полуподвальной части этого же дома, и вход в эту библиотеку был со двора.

Чтению книг дети, да и большинство взрослых, в те годы уделяли очень много времени. А какой богатый выбор литературы был в библиотеке! Сколько же интересных книг и я, и мои друзья, прочитали за те годы! Вот уж действительно не зря тогда СССР называли самой «читающей» страной в мире. Жаль, что такая замечательная система образования, которая была при СССР, сейчас полностью деградировала, и уничтожена в принципе…

 

(продолжение  - "Бакинский футбол и болельщики" -  следует...)