Alma mater...
ALMA MATER
Из воспоминаний о студенческих годах…
Теймур Байрамов, АзИИ им.Азизбекова, ЭФ, гр. 522, выпуск 1964 г.
В АзИИ мне удалось поступить лишь со второго захода. Первая попытка закончилась недобором баллов. Соригинальничав на экзамене по физике, я заслужил у доцента Ростомяна жалкие три балла, и вообще набрал лишь двадцать один из двадцати пяти возможных.
Вторая попытка в 1957 году была вполне успешной: получив четвёрки лишь по литературе и английскому языку, я набрал «проходные» двадцать три балла, прошёл трудный конкурс и был зачислен в 460-ю группу механического факультета - первый набор по специальности «Автоматика и телемеханика».
Отучившись семестр, совершенно неожиданно для себя оказался на энергетическом факультете во вновь сформированной 520-й группе.
Без особых проблем добравшись до четвёртого курса (без «степухи» не оставался ни разу), неожиданно остался на второй год.
К тому времени я считался вполне успешным велогонщиком, и летом регулярно выезжал в составе сборной института на первенство ЦС «Буревестник» или очередные Всесоюзные Студенческие Игры.
Занятия в институте не особо жаловал, и часто находился на шоссе вместо того, чтобы записывать лекции не слабых азишных преподавателей.
На успехах в учёбе это обстоятельство не сказывалось, ибо при подготовке к сессии я чаще всего находил слабачка, аккуратно записывавшего лекции, и готовился с ним вместе, попутно втолковывая тупице всё, что изучали. Приходилось повторяться, что в нималой стерени способствовало хорошему усвоению, и сессию я проходил «на ура».
Однако ж на четвёртом курсе неосторожно просачковал кучу занятий по английскому, и Идалия Дмитриевна Пономорёва на отрез отказалась принимать все восемьдесят тысяч знаков задолженности единовременно.
Проблему - ехать ли на очередные студенческие игры и профукать зачёт или остаться дома и сдать злосчастные тысячи вредной Пономорёвой завкафедрой физкультуры Гаёс Кириллович Каплатадзе взял на себя. А я поехал гоняться.
Появившись в институте в сентябре, с удивлением нашёл свою фамилию в гигантском списке «задолженников» над входом в актовый зал. Незачёт по иностранному языку! И я оказался в группе 522, в которой и доучился до выпуска 1964-го года. Вполне успешно защитился и тем завершил затянувшийся процесс получения знаний.
Замечу напоследок, что по специальности за всю последующую трудовую жизнь не отработал ни дня.
ОДНОКУРСНИКИ
Энергетический факультет. Пятьсот двадцатая группа.
Ну, во-первых, это - Арик Мартиросов. Кики. (фото2)
Учился он легко, но — через пень колоду, особо не напрягался. Однако ж, был последователен и настойчив, когда видел цель.
Долгое время я не мог наладить связь, прервавшуюся с переходом в другую группу. Наши пути разошлись. И лишь спустя многие годы в результате довольно настойчивых поисков в конце концов посчастливилось застать его. Пообщаться выпало буквально пару недель. Рак. Арика не стало.
………..
А тогда, в конце пятидесятых и начале шестидесятых годов у нас сложился своеобразный триумвират — Армен Мартиросов, Вартан Фарамазян и я. Учились в параллельных группах, вместе занимались спортом, вместе вечерами гуляли по нарядной Торговой улице тёплого Баку. Словом, дружили…
И всё же ближе других был Вартан(фото 3). Мы были — не разлей вода, и наша дружба протянулась через все годы учёбы и занятий спортом, а прервалась как-то внезапно. Теперь он живёт и работает в Жуковском. Возглавляет лабораторию молниезащиты летательных аппаратов, директорствует в собственной фирме и, - по слухам , - увлекается дайвингом, ныряет с аквалангом в водах экзотических морей. Изредка его фамилию можно встретить в интернете при обсуждении очередного авиа инцидента.
Как-то раз, сумев через своих москвичей узнать номер телефона, я позвонил Вартану. Однако, разговор получился вялый, особого интереса мой далёкий друг не проявил. Второй же попытки не случилось.
ИННА МЕЛЛИОН
Пятьсот двадцатая группа энергетического факультета АзИИ.
Инна Меллион… Росточка невеликого, но сложена хорошо: стройные ножки, которые мини-юбка «мы не эгоистки» прикрывала настолько, что обо всём остальном можно было легко догадаться, впечатляющий бюст, смазливая мордашка и приятное по тональности контральто. При этом — весьма неглупая барышня.
У нас с ней имел место быть лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт.
А, впрочем, не будем отвлекаться…
……………..
Эпизод. Сдавали мы экзамен по сопромату. Доцент Дацко «славился» дотошностью, нередко переходившей в придирчивость.
- Чтобы получить пять баллов, - говаривал он, - нужно кроме безусловного знания билета помнить наизусть около девяноста формул…
Инна пришла на экзамен в любимой мини-юбке и блузке с провокационным декольте.
Экзаменуемые располагались за столом по-двое, а напротив них, как Ангел Судного дня восседал экзеку… то есть экзаменатор. Мы с Меллион пошли отвечать одновременно.
Билет я в общем знал неплохо. Однако, досталась мне каверзная формула крюка. И в одном месте при выводе этой самой формулы требовалась специфическая связка, которую я забыл напрочь.
Договорились с Инной, что подтолкну её под столом, и она как-бы невзначай наклонится, предоставив Дацко на нужное мне мгновенье возможность насладиться приятно волнующим зрелищем.
Пока же твечаю, а строгий экзаменатор внимательно слушает, время от времени, однако, бросая взгляды в сторону моей соседки. Подступает роковой момент. Я подталкиваю под столом славную ножку, Инна нагибается. У Дацко отвисает челюсть. Не мешкая, скороговоркой тараторю каверзную связку. И неторопливо перехожу к дальнейшему изложению вопроса. Между тем жестокосердная Инна лишает пылкого доцента нечаянного счастья, и тот, что ж, — долг есть долг, — вынужден вернуться к малоинтересному студенту. Туше! И — мои, нет - наши с Инной — пять баллов!
ВАЛЯ ПИНЕС
Ещё один знаковый персонаж. Валя Пинес. Это был изрядный сачок, что, вероятно и сблизило нас. Частенько, срываясь с лекций, шли мы в кинотеатр «Знание» смотреть что-нибудь интересное. И на этой сомнительной почве у нас сложился некий альянс. Не сказать, что — дружба, но — нечто вроде того…
Строевая подготовка. Во дворе института — неровная шеренга. Мы — мужская часть 520-й — в кепочках, одолженных у ребят с азербайджанского сектора, маемся перед лощёным майором. Перекличка. Одна за другой выкликаются фамилии, и следует бравое «Я!». Наступает очередь Вальки.
- Курсант Пенис, - привычно «шутит» майор..
- Сам ты пенис,- вполне внятно отвечает «курсант», а я — Пинес.
Майор почитает за лучшее пропустить презрительную реплику…
………….
Ещё вспоминается Регина Эльович. Между прочим, приятельница Инны Меллион. Была ещё одна Регина, но уже Рабинович, Акиф Насиров - бессменный староста группы. Были ещё борец Алекпер Мамедов, два друга-шахматиста Юсиф Мусаев и Тогрул Агаларов. Были, было…
И была вело-секция: https://www.youtube.com/watch?v=Sj9vlPKt_I4
«СДАЛ СОПРОМАТ - ИНЖЕНЕР, СДАЛ НАЧЕРТАЛКУ - ЖЕНИСЬ...»
Среди многих и многих, вещавших азы с кафедры в студенческих аудиториях, начертальщик Пузыревский стоит особняком. Маленький, кругленький и очень желчный. Обожал изображать студента, пытающегося вникнуть в суть сечений и проекций. При этом Пузырь выворачивал голову, взглядывал на нас чуть не из-под мышки… Веселился.
А нам было не до смеху. Сдать весельчаку-доценту курс было делом нелёгким, чертежи браковались нещадно, а когда, наконец, замирая, вы предъявляли очередной продукт бессонной ночи, доцент брал рулон, не разворачивая, заглядывал внутрь и небрежно зашвыривал на полку. Зачёт! Не жизнь — песня…
Профессор Ельяшевич Зиновий Борисыч доводил до наших ветреных голов теоретические основы электротехники. ТОЭ - круговерть формул, математических заклинаний и головоломных графиков.
Зубр с ещё дореволюционной закалкой, профессор чувствовал себя легко и привычно в мире вихрей и ротаций.
Он уже был весьма стар, но упорно не сдавался в попытках просветить аудиторию. На доске и течение лекции вырастали колонки уравнений, рождавшие паническую реакцию — всё ЭТО вскоре сдавать дотошному старикану…
А «старикан» у доски, путаясь в собственных записях, пытался вовлечь аудиторию в захватывающий мир кабалистики.
-Товарищи, дорогие товарищи, вы следите за мной. Я часто описываюсь…
Или, в поисках нужного члена уравнения:
- Вот мой первый член, - и, продолжая радовать оболтусов в аудитории:
-А вот мой второй член. А где же мой третий член? Товарищи, дорогие товарищи, давайте вместе поищем мой третий член… В аудитории - полновесная истерика...
Экзамен. Кафедра электротехники. Помещение, в которой происходит эта экзекуция, отделена от коридора неполными застеклёнными стенками. В коридоре оживление. Только что вышел староста и сообщил, что у Имрана Махмудбекова пятнадцатый билет. Нужна шпора. Шпора находится моментально по схеме, на которой изображена человеческая фигура с пронумерованными карманами-ячейками. Человек-каталог подставляет тело-хранилище. Скатанная бумажка летит через стенку. Имран, хороший баскетболист, не глядя, ловит спасительную депешу. В коридоре — тихое ликование…
Однако, вскоре — непоправимое: отвечая профессору, Имран перепутывает всё на свете, и вместо оператора ротор фи, произносит эр нулевое тэ фи. Ельяшу плохо… Имрану делается плохо сразу после того, как профессор приходит в себя.
А ведь был ещё сопроматчик Дацко и его ассистент старший преподаватель Матушкин, про которого сложили куплет:
Сопроматчик Матушкин,
Настоящий сукин сын…
Этот куплет слышали хлопковые поля, где мы почему-то собирали хлопок, слышала целина… А Матушкин и в самом деле был изрядным сукиным сыном.
А вот, что заслужила химичка Кузятина. Тоже поднасолила многим. Вредная была тётка. За студиоусами не замёрзло:
Шла Кузятина через лес,
И пускала аш два эс...
И была теория машин и механизмов и её глашатай Бармалей. И был он страшен во гневе, которому предавался часто по поводу и без оного. Криклив. Грозен. Но всё это — по-нарошку, для пущей важности. В самом деле — добрейший был дядька.
………………..
Если же говорить о клоунаде, как одной из ипостасей педагогического труда в нашей alma mater, то вне конкуренции в этом смысле была военная кафедра. Здесь тянули срок до полной демобилизации майоры и подполковники.
Майор З. Преподносил нам оружейное дело. Был румян и безнадёжно круглоголов. Любил скабрезности. И сам же первый, а зачастую — единственный, выдав очередной перл, громогласно смеялся.
- У пулемёта сошки раздвигаются, как у девушки ножки. Гы-гы-гы…
Товарищи курсанты, вот вам важный вопрос: когда производится неполная, а когда — полная разборка автомата.
Далее следовало образное повествование о нежном свидании.
- Вот вы погуляли с девушкой, и пошли домой. Что вы делаете? Правильно, обмахиваете щёткой сапоги.
А если вы поваляетесь с ней в кустах, нахватаете репья и всякой грязи? Что делаете? Правильно, снимаете с себя всё и как следует чиститесь. То же — гы-гы-гы - и с автоматом. Если вываляете его почём зря, тогда уж без полной разборки не обойтись. А вы как думали?
А когда курсант чистит оружие, - продолжает настырный майор. И прямо у нас на глазах рождается ошеломляющая параллель:
- Когда собираешься на свидание, что делаешь в первую очередь?
И — резонныйй с майорской точки зрения ответ (вот, никогда бы не додумался!):
- Чистишь сапоги. Решил немного пострелять, почисть оружие. Эх студенты, студенты. И снова- гы-гы-гы…
Подполковник В. Фронтовик. Очень возбуждался, когда рассказывал о кавалерийских атаках. Глазки сверкали, выкрикивал команды… Класс создавал шумовой фон: разрывы снарядов, свист пуль…
В разгар «сражения» в дверь заглядывал привлечённый шумом начальник кафедры полковник Сальников. И бой моментально стихал…
На госэкзамен по военке подполковник-кавалерист явился при параде, в начищенных до зеркального блеска сапогах. Он сидел перед аудиторией, развалясь на стуле и вальяжно положив ногу на ногу, ковырялся в носу. Наковырявшись всласть, внимательно изучил что-то этакое на холёном длинном ногте мизинца и прищёлкнул пальцами. Хотите верьте, не хотите нет, но я отчётливо видел, как что-то летит прямиком в первый ряд столов.
………………….
Выворачиваю шею, оглядываясь назад. Время летит, детали — все мельче и мельче. Прощай, золотая пора… Нам было просто здорово. Хотя мы этого и не осознавали...