Получить забытый пароль
Все записи | Заметки
загрузка
пятница, февраль 8, 2019
120 лет
Сегодня, 8 февраля 2019 года, 120 лет со дня рождения моей бабушки, Есюниной (ур. Ворона) Валентины Семёновны.
ВАЛЕНТИНА СЕМЁНОВНА И ЕЁ ТАРАКАНЫ
© flamingo
10.09.2016
10.20
Моей бабушке, Валентине Семёновне Есюниной, посвящается.
Валентина Семёновна жила одна. Одна в комнате. А так-то, в квартире, проживала ещё и соседка Олимпиада Михайловна с бывшей женой своего единственного сына и внучкой. Коренная москвичка в энном поколении, эта Олимпиада знала все пути, улицы, переулки, входы и выходы. Она могла подробно рассказать, на какой станции метро какой линии нужно выйти, на какую линию перейти, где опять выйти, на каком углу свернуть направо или налево, чтобы добраться до какой-то известной или не очень столичной достопримечательности. Но была эта Олимпиада ещё та грымза! Худая, даже можно сказать высохшая, почти мумифицировавшаяся, похожая на Бабу Ягу. Априори ненавидела всех "гостей столицы", а особенно тех, кто приходил к Валентине Семёновне или, не дай бог, приезжал к ней в гости из "провинции" или "с периферии", если можно было так назвать столицы других союзных республик.
Из-за этой старухи со "спортивным" именем Валентина Семёновна, и без того тихая и нешумная, сидела в своей комнатке как мышь: она патологически боялась недовольства Олимпиады. Недалеко, в нескольких кварталах, жил её младший сын с женой, детей у которых не было. Старший, с женой и двумя дочерьми, жил в Баку. Валентина Семёновна была отнюдь не одинока, не забыта и не обделена ни вниманием, ни заботой - не знаю, как в этом плане дела обстояли с младшим сыном, но старший к её пенсии в 45 рублей - да-да, сейчас трудно это представить, и ещё труднее представить, что на эти деньги можно было прожить! - ежемесячно переводил "премию", благодаря чему Валентина Семёновна имела возможность как минимум раз в два года совершать на всё лето вояжи то в родовое гнездо, где в отцовском доме жил её младший брат, то к сватье в Узбекистан, откуда родом была жена старшего сына, то к ним в Баку... У неё всегда были дорогие конфеты — она любила отовариться в центральной кондитерской на тогдашней ещё улице Горького, она не пропускала ни одной киноновинки. В близлежащей библиотеке она перечитала, наверное, все книги... В промежутках между вояжами к ней наезжали внучки, да и белгородская племянница или её муж, будучи проездом откуда-нибудь или куда-нибудь, иногда останавливались на пару дней. Так что, была она вполне активной бабулькой и всё было бы просто отлично, если бы не эта Олимпиада с её постоянными претензиями и недовольством. Ну а так как дружбы с соседкой не получилось, а человек существо общественное и нужна ему какая-то живая душа под боком, заводила себе Валентина Семёновна, как она сама называла, скотинку. Напрасно, дорогой читатель, Вы подумали о кошечке с бантиком на шее или о микроскопической собачке - этого безобразия Олимпиада Михайловна допустить никогда бы не могла. Забудьте, дорогой читатель, и о попугайчике или канарейке в клетке - чтобы этот писк или свист был слышен в общей кухне из-за закрытой двери комнаты Валентины Семёновны?!.. Это ненаучная фантастика. Да какая там, к чёрту, фантастика — триллер! Хотя, конечно, слово это было тогда никому у нас в стране не знакомо!
Если бы кто-то заглянул в те времена в комнату Валентины Семёновны, мог бы наблюдать интересную картину: Валентина Семёновна, собрав кое-какие крошки со стола, подходила к широченному подоконнику, — вот ведь строили раньше, спать на подоконнике можно было! — развязывала на горлышке небольшой стеклянной банки марлечку, высыпала туда крошки, иногда капала немного водички или молочка...
- Ну, что прижух? Проголодался? На вот, поешь! - беседовала Валентина Семёновна со своей "скотинкой".
В банке сидел... большой, блестящий, как начищенные ботинки, чёрный... таракан! Валентина Семёновна вылавливала его в подъезде, возле двери в туалет или ещё где-то. Она всегда говорила, что чёрных тараканов нужно любить — они к деньгам, а вот рыжие достойны только какого-нибудь "Дихлофоса", хотя, возможно, она называла какое-то иное радикальное средство, ведь очень может быть, что названной выше отравы наша промышленность тогда ещё и не производила.
Слава Богу, живность эта была беззвучна, в противном случае бомба по имени Олимпиада Михайловна взорвалась бы ещё громче и разрушительней, чем от внезапно выявленной кошечки или собачки!
Таракан — на таких-то харчах да без усилий к их добыче! — рос, жирел, становился больше, чернее и блестящее. Он лениво передвигался по дну банки, которую Валентина Семёновна иногда мыла, временно переселив постояльца в баночку из-под майонеза. Но наступал день, когда Валентина Семёновна понимала, что дальнейший откорм этого "борова" невозможен — вдруг сподобится вылезти или, что было ещё ужасней, принести потомство?! Значит, во избежание форс-мажора, наступала пора распрощаться. Дождавшись позднего вечера, когда немногочисленное семейство Олимпиады Михайловны отходило ко сну, Валентина Семёновна убирала банку с постояльцем в авоську и выходила на улицу. Склонившись над небольшим палисадником, что шёл вдоль тротуара со стороны дороги, она развязывала марлечку на горлышке банки и, бесцеремонно перевернув её, вытряхивала "скотинку" на перекопанную, устланную перепревшей листвой землю:
— Ну, беги, пока темно. Никто тебя сейчас не увидит и не придавит.
Таракан, очумевший от навалившейся вдруг свободы, неподвижно сидел на такой же чёрной, как и он сам, земле и, казалось, никуда убегать не собирался. Валентина Семёновна, подняв какую-то сухую ветку, подпихивала раскормленного питомца, пока тот, лениво переставляя поочерёдно все шесть своих ног, не приходил в себя и не юркал шустренько в редкую ещё траву или между комьями чернозёма.
Завершив "рейд", Валентина Семёновна втихаря, пока не застукала проснувшаяся вдруг некстати соседка, возвращалась в свою комнату. В прослушивании радиопостановок, чтении любовных романов и ведении незамысловатого быта жизнь Валентины Семёновны до поздней осени текла дальше. С первыми холодами в поисках тепла подъезд, как всегда, оккупировали бродячие кошки, которых одни жильцы гоняли нещадно, другие — жалостливо подкармливали. Но кошки — это не тот контингент, который мог бы привлечь внимание Валентины Семёновны. То ли дело большой чёрный таракан, который нет-нет да встретится на её пути — та ещё экзотика!
10.09.2016
10.20
Моей бабушке, Валентине Семёновне Есюниной, посвящается.
Валентина Семёновна жила одна. Одна в комнате. А так-то, в квартире, проживала ещё и соседка Олимпиада Михайловна с бывшей женой своего единственного сына и внучкой. Коренная москвичка в энном поколении, эта Олимпиада знала все пути, улицы, переулки, входы и выходы. Она могла подробно рассказать, на какой станции метро какой линии нужно выйти, на какую линию перейти, где опять выйти, на каком углу свернуть направо или налево, чтобы добраться до какой-то известной или не очень столичной достопримечательности. Но была эта Олимпиада ещё та грымза! Худая, даже можно сказать высохшая, почти мумифицировавшаяся, похожая на Бабу Ягу. Априори ненавидела всех "гостей столицы", а особенно тех, кто приходил к Валентине Семёновне или, не дай бог, приезжал к ней в гости из "провинции" или "с периферии", если можно было так назвать столицы других союзных республик.
Из-за этой старухи со "спортивным" именем Валентина Семёновна, и без того тихая и нешумная, сидела в своей комнатке как мышь: она патологически боялась недовольства Олимпиады. Недалеко, в нескольких кварталах, жил её младший сын с женой, детей у которых не было. Старший, с женой и двумя дочерьми, жил в Баку. Валентина Семёновна была отнюдь не одинока, не забыта и не обделена ни вниманием, ни заботой - не знаю, как в этом плане дела обстояли с младшим сыном, но старший к её пенсии в 45 рублей - да-да, сейчас трудно это представить, и ещё труднее представить, что на эти деньги можно было прожить! - ежемесячно переводил "премию", благодаря чему Валентина Семёновна имела возможность как минимум раз в два года совершать на всё лето вояжи то в родовое гнездо, где в отцовском доме жил её младший брат, то к сватье в Узбекистан, откуда родом была жена старшего сына, то к ним в Баку... У неё всегда были дорогие конфеты — она любила отовариться в центральной кондитерской на тогдашней ещё улице Горького, она не пропускала ни одной киноновинки. В близлежащей библиотеке она перечитала, наверное, все книги... В промежутках между вояжами к ней наезжали внучки, да и белгородская племянница или её муж, будучи проездом откуда-нибудь или куда-нибудь, иногда останавливались на пару дней. Так что, была она вполне активной бабулькой и всё было бы просто отлично, если бы не эта Олимпиада с её постоянными претензиями и недовольством. Ну а так как дружбы с соседкой не получилось, а человек существо общественное и нужна ему какая-то живая душа под боком, заводила себе Валентина Семёновна, как она сама называла, скотинку. Напрасно, дорогой читатель, Вы подумали о кошечке с бантиком на шее или о микроскопической собачке - этого безобразия Олимпиада Михайловна допустить никогда бы не могла. Забудьте, дорогой читатель, и о попугайчике или канарейке в клетке - чтобы этот писк или свист был слышен в общей кухне из-за закрытой двери комнаты Валентины Семёновны?!.. Это ненаучная фантастика. Да какая там, к чёрту, фантастика — триллер! Хотя, конечно, слово это было тогда никому у нас в стране не знакомо!
Если бы кто-то заглянул в те времена в комнату Валентины Семёновны, мог бы наблюдать интересную картину: Валентина Семёновна, собрав кое-какие крошки со стола, подходила к широченному подоконнику, — вот ведь строили раньше, спать на подоконнике можно было! — развязывала на горлышке небольшой стеклянной банки марлечку, высыпала туда крошки, иногда капала немного водички или молочка...
- Ну, что прижух? Проголодался? На вот, поешь! - беседовала Валентина Семёновна со своей "скотинкой".
В банке сидел... большой, блестящий, как начищенные ботинки, чёрный... таракан! Валентина Семёновна вылавливала его в подъезде, возле двери в туалет или ещё где-то. Она всегда говорила, что чёрных тараканов нужно любить — они к деньгам, а вот рыжие достойны только какого-нибудь "Дихлофоса", хотя, возможно, она называла какое-то иное радикальное средство, ведь очень может быть, что названной выше отравы наша промышленность тогда ещё и не производила.
Слава Богу, живность эта была беззвучна, в противном случае бомба по имени Олимпиада Михайловна взорвалась бы ещё громче и разрушительней, чем от внезапно выявленной кошечки или собачки!
Таракан — на таких-то харчах да без усилий к их добыче! — рос, жирел, становился больше, чернее и блестящее. Он лениво передвигался по дну банки, которую Валентина Семёновна иногда мыла, временно переселив постояльца в баночку из-под майонеза. Но наступал день, когда Валентина Семёновна понимала, что дальнейший откорм этого "борова" невозможен — вдруг сподобится вылезти или, что было ещё ужасней, принести потомство?! Значит, во избежание форс-мажора, наступала пора распрощаться. Дождавшись позднего вечера, когда немногочисленное семейство Олимпиады Михайловны отходило ко сну, Валентина Семёновна убирала банку с постояльцем в авоську и выходила на улицу. Склонившись над небольшим палисадником, что шёл вдоль тротуара со стороны дороги, она развязывала марлечку на горлышке банки и, бесцеремонно перевернув её, вытряхивала "скотинку" на перекопанную, устланную перепревшей листвой землю:
— Ну, беги, пока темно. Никто тебя сейчас не увидит и не придавит.
Таракан, очумевший от навалившейся вдруг свободы, неподвижно сидел на такой же чёрной, как и он сам, земле и, казалось, никуда убегать не собирался. Валентина Семёновна, подняв какую-то сухую ветку, подпихивала раскормленного питомца, пока тот, лениво переставляя поочерёдно все шесть своих ног, не приходил в себя и не юркал шустренько в редкую ещё траву или между комьями чернозёма.
Завершив "рейд", Валентина Семёновна втихаря, пока не застукала проснувшаяся вдруг некстати соседка, возвращалась в свою комнату. В прослушивании радиопостановок, чтении любовных романов и ведении незамысловатого быта жизнь Валентины Семёновны до поздней осени текла дальше. С первыми холодами в поисках тепла подъезд, как всегда, оккупировали бродячие кошки, которых одни жильцы гоняли нещадно, другие — жалостливо подкармливали. Но кошки — это не тот контингент, который мог бы привлечь внимание Валентины Семёновны. То ли дело большой чёрный таракан, который нет-нет да встретится на её пути — та ещё экзотика!
© Copyright: Елена Йост-Есюнина, 2017
Свидетельство о публикации №217011302021
Свидетельство о публикации №217011302021
загрузкаОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: BakuPages.com (Baku.ru) не несет ответственности за содержимое этой страницы. Все товарные знаки и торговые марки, упомянутые на этой странице, а также названия продуктов и предприятий, сайтов, изданий и газет, являются собственностью их владельцев.