По долинам и по взгорьям...

Перевод:

ОБьЯВЛЕНИЕ ОБ ИЗНАСИЛОВАНИИ

Каждый, божий день, суки

ДАБЛЮ      Т        Ф       ????

        С 2010 и навсегда

дерьмовый сервис  - 130 баксов в месяц 

Почему меня насилуют?
Перестань задавать так много вопросов. Это только фигура речи. Никто тебя в метро не изнасилует. Ну,.. в смысле, конечно, зависит от буквы маршрута (например, ДЖИ, вот он как?). Слушай, ты думаешь нам все равно. Ну, это как политика и дерьмо... И наш мэр, он... ну, смотри... он - крыса.

www.пожалуйстаотымейтесамисебягражданеньюйорка.com

Вот я знала, я знала. Не продержатся они долго. И так оно и вышло.

О, боги, мои боги! "Метрополитен транспортейшен аторити". Если б хотя бы четверть из всех проклятий, посылаемых на голову сотрудников и руководства этой организации были услышаны и возымели действие, то в аду прибавился бы длинный базарный ряд, в котором их бы сотнями жарили на сковородках или варили в больших, до блеска начищеных медных котлах со смолой и дегтем, а черти бы черпаками помешивали "супчик" и цыкали языком.

"Ой, у нас сломался сигнал!" "Ой, у нас больной пассажир!". "Ой, у нас полицейское расследование!". "Ой, у нас не работает дверь, вылезайте!" "Ой, мы поедем до конечной без остановок, кому надо выйти - выйдет на конечной и вернется обратно!" "Ой, поезд "Н" пойдет по маршруту поезда "Д", а поезд "Д" пойдет по маршруту поезда "Ф", а потом перейдет на маршрут поезда "И", а поезд "И" вообще никуда не пойдет. У него выходной". "Спасибо за ваше терпение!" Пожалуйста, какие проблемы! Терпение у нас безграничное, безразмерное, резиновое оно у нас. А, даже, если и нет, так что? Правильно! Ни-че-го. Пешочком, по холодку. Или отращивай терпение в коллективе китайских декхан и ацтекских грузчиков из Теночтитлана. Короче, выбирай!

В четверг, как и обещали, с ночи замело! Я проснулась от того, что забулькало в батареях. Природа за окном в тихом отчаянии топилась в известковом молоке тумана, смешанного с водой. Ни тебе прохожих, ни тебе машин. В телефоне ни привета, ни ответа, ни окончательного вердикта от начальства: мол, "ехай" в офис, а, если что, таких как ты - вагон с маленькой тележкой в бюро по найму; или, ладно, "не ехай" в офис, если что, нет тебе равной в строительной индустрии, как мы без тебя?! Пока я умывалась и слушала по телевизору радостно верещавших, мокнущих под снегом и улетающих с порывами ветра репортеров, вердикт, свидетельствующий о несомненных способностях его приславшего был получен. И он гласил: "Oфис открыт". В переводе с лукавого на русский это означало: мы приняли соломоново решение - приезжать не заставляем, но не приедешь - не заплатим. Я тяжело вздохнула и полезла за шубой и валенками.

Этот день стал потрясением. "Метрополитен транспортейшен аторити" довез меня до места безо всяких приключений и доставил обратно почти также благопоучно. Это был день их триумфа! Пустой вагон, помытые сидения и четкая дикция кондуктора. Но я чувствовала, что продержатся они недолго. Нету у них ресурса, нету. На следующий день метель кончилась, ударили страшные морозы, целых минус 15 по Цельсию, наступил уик-энд. Прошло два выходных дня, они расслабились, мы тоже и тут же последовала расплата за легкомыслие! Зима, как всегда, пришла нежданно в январе. Как ее так угораздило!

Не проверив утром состояние дел на метрофронте, фатальная беспечность, напитавшись овсяной кашей, неуязвимая погодным катаклизмам в шубе а-ля "чукча в чуме", оренбургском пуховом платке и ботфортах "Д'Артаньян на Севере" я, со свойственным мне врожденным изяществом, поднялась по длинной скользкой лестнице на платформу и застылa от ужаса. Табло показывало 15 минут до прихода следующего поезда. Я не могла поверить своим глазам. И это ранним утром, в час пик?! То там, то сям, вокруг меня рассредотачивались злые, пасмурные пассажиры, периодически бесстрашно приближавшиеся к краю платформы, чтобы посмотреть в туманную даль, матерно выругаться и разочаровано вернуться вглубь пространства ожидания. Через пять минут поезд все-таки пришел. "Табло замерзло и врет",- радостно подумала я и резво заскочила в вагон. Счастье оказалось недолгим: мы проехали одну остановку и стали намертво.
- "Ой, у нас сломался рельс на Манхэттенском мосту!"

- "Почему рельс сломался, это же против законов физики, сталь при такой температуре не ломается!"

- "Все выходите и пересаживайтесь на "Н"!'

- "Щас вся эта толпа попрется на "Н", там узкая платформа, негде будет стоять, все будут толкаться, один поезд всех сразу не заберет, будет давка, да и сам "Н" ходит через мост, куда же он поедет, а, главное, когда... Переход с "Д" на "Н" на ремонте, придется выходить на улицу, это значит эти негодяи еще и подзаработают на нашем несчастьи, ведь всем заново входящим придется заново платить." 

- "Мы проедем вперед до 36й улицы, а потом вернемся на Кони Айленд. Просим прощения за неудобства".

-"Я сейчас заплачу, эти крокодилы просят прощения! А я их не прощу! Останусь в поезде, поеду до 36й, а там, как кривая..!"

Но поезд, несмотря на обещание, никуда не шел, люди его покидали, как тонущий корабль и только стайка еврейских девочек, в плиссированных юбках почти до пят, опаздывавших в иешиву, металась туда-сюда в нерешительности, не зная, что предпринять.

Спонтанное и, несоменно, мужественное решение пришло само собой. Пешком до 36й, это минут сорок, не больше. Лучше, чем то же время провести в наглухо задраенной, напиханной людьми консервной банке, которая продвигается по рельсам со скоростью морской черепахи на суше. Много свежего воздуха! Стальное, затянутое тучами небо и черные птицы над головой. Ну, разве это не прекрасно! "Черный воооорон, что ты вьешься..."

Я шагала по плохо почищенному Нью Утрехту, над моей головой бежали рельсы. Где-то вообще в снегу были протоптаны только узкие тропинки, по которым нужно было пройти баллансируя, как канатоходец, чтобы не свалиться. Я перелезала через покрытые коркой льда сугробы, перепрыгивала сомнительного вида проталины у канализационных люков. Все вокруг дремало, лавки стояли закрытыми, их обшарпанные, в грязных подтеках двери наводили тоску, говорили о какой-то общей неуютности и заброшенности. Пара синюшных алкоголиков-поляков торчали у дверей своего "склепа" , в надежде, что он скоро откроется и их опохмелят. Тоска. Я вспомнила прощальные слова кондуктора нашего, севшего на мель поезда" "Спасибо, за то что выбрали "Эм Ти Эй". И, свирипея, снова мысленно вступила в изнуряющию и бесполезную беседу с ненавистным, безликим и бессовестным транспортным монстром: "А кого ж еще выбирать, кроме вас-упырей?! Вы же монополисты! Теоретически, можно попробовать купить вертолет и устроить посадочную площадку на крыше своего дома, но практическому воплощению эта идея вряд ли подлежит. Ну, прям, Советский союз плюс электрификация всей страны. "Летайте самолетами Аэрофлота!"
Меня обогнала закутанная до глаз в платок женщина в мужских ботинках с туристским рюкзаком за плечами. Она выглядела необыкновенно комично. "Мальбрук в поход собрался!", -я отвлеклась, соскочила с отравляющего существование внутреннего обмена мнениями с самой собой и вдруг громко, не стесняясь засмеялась. Тетка шарахнулась, поскользнулась, еле удержалась на ногах и стала удаляться от меня торопливой, истеричной походкой.

"По долинам и по взгорьям, шла дивизия вперед, чтобы с бою взять Приморье, белой армии оплот..." спела я ей вслед и мне стало весело. О, больше всего меня удивило, что я легко вспомнила второй куплет этой песни, допела ее до конца, думая о том, что я еще лет сорок тому назад хотела узнать, что такое "штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни", но так до сих пор и не удосужилась. Идти стало легче, хотя снега становилось все больше и больше и в некоторых местах приходилось даже выходить на проезжую часть, но, слава богу, движения особенного не было.
Надо было продолжать удерживать в себе положительный, героический настрой и после "на Тихом океане свой закончили поход" я тут же затянула "Путь далек у нас с тобою, веселей солдат гляди!" На словах "солдаты в путь, в путь, в путь.." я перешла на строевой шаг, распрямила спину и задрала кверху нос, вместо того, чтобы смотреть под ноги. Улица кончилась, я вышла на трассу, проложенную между кладбищем и паровозным депо. Здесь вообще уже никто ничего не чистил, приходилось идти по дороге, навстречу машинам, но они очень аккуратно меня обьезжали и даже притормаживали на всякий случай. Ряды могил с красивыми памятниками вдоль забора по правую сторону заставили меня сменить бравурный репертуар. Я сделала серьезное лицо и начала "Там вдали за рекой догорали огни...". Почему я снова вспомнила все куплеты этой невеселой песни про пробитое комсомольское сердце, не спрашивайте, я не знаю. Но она плавно перешла в навеянного кладбищем, аналогичного по теме, печального "Орленка": "Не хочется думать о смерти поверь мне в шестнадцать мальчишеских лет!" После "Орленка" у костра в пионерском лагере тут же хором исполнялось "мы оставим на память палаткам эту песную для новых орлят." И мозг сработал автоматом и затем плавно перешел к орлятам, которые учатся летать. "Ничем орлят не испугать!"

Я приблизилась к входу в метро. Спустилась вниз и вышла на платформу. Первая серия приключений была закончена. На пути, где должен был стоять поезд "Н", стоял поезд "КЮ", который на этой станции вообще никогда не ходил, ну, а мне нужен был "Д". Я вошла в вагон, двери закрылись без дополнительных обьявлений и я поехала навстречу неизвестности к новым приключениям.

"И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди."