Древняя "Арабская кама сутра"

Коллекция эротических историй 15 века под названием "Сад благоухающий" оппонирует представлениям западной культуры об арабском мире и сексе, пишет Джубин Беркхард.

Когда речь заходит о любовной страсти и литературе, воображение тут же рисует определенные образы: оттенки серого, девочку Лолиту, возможно, письма леди Чаттерлей и птичек, порхающих туда-сюда везде и всюду. Но задолго до Набокова и Анаис Нин, намного раньше учебника "Радости секса" английского доктора Алекса Камфорта, была "Кама сутра", древний санскритский текст, приписываемый индийскому философу Ватсьяяне и признанный одной из лучших книг по технике получения плотских удовольствий.

 Сэр Ричард Бартон - британский путешественник, писатель, поэт, переводчик, этнограф, лингвист, гипнотизёр, фехтовальщик и дипломат.

Даже для не в меру стыдливых и неискушенных в искусстве любви (арс аматориа) "Кама сутра" -  знакомое название. Эта тоненькая книжечка стала почти синонимом слова эротика. Но несмотря на ее легендарный статус, существует категория людей, у которых ее упоминание не вызывает ничего, кроме снисходительной улыбки. "Прочь, увешанные драгоценными камнями, полуобнаженные красавицы", - шепчут они, рассматривая сладострастные сцены на миниатюрах времен Великой Mогольской империи. "Дайте дорогу Шейху!"

В дополнение к знаменитому переводу "Кама сутры" востоковед отчаянной храбрости, любитель приключений сэр Ричард Френсис Бартон (ничего общего с актером, мужем Элизабет Тейлор), познакомил английских читателей с текстом, предположительно принадлежавшим тунисскому шейху Нефзауи. Бартон интерпретировал французский перевод с арабского оригинала. "Сад благоухающий" состоит из глав, живо и в деталях наставляющих читателя как стать желанным, любимым и опытным в практике любовных наслаждений или, в смелом переводе Бартона, практике соития.

 Деревянный барельеф "Кама Сутра". Катманду, Непал

В отличии от Кама Сутры, которая для многих выглядит книгой, в основном, образовательной, "Сад благоухающий" не только просвещает читателей во множестве различных вопросов, например, перечисляя манипуляции, помогающие увеличить размер мужских гениталий, или рассказывая о вещах, благодаря которым секс становится разнообразнее, приносит дополнительное наслаждение, но и особо подчеркивает важность игры в процессе любовных утех. Повествующиеся цветистым слогом, в занимательной манере, знакомой читателям "Тысячи и одной ночи", наставления тем не менее настолько откровенны, что могли бы ввести в краску самого Ватсьяяну.

Французский манускрипт, к которому обращался Бартон, содержал в себе еще главу двадцать первую о гомосексуальности и педерастии, отсутствующую в оригинале, и вызвавшую бы, безо всякого сомнения, восторг у самого Петрония (сенатор времен Нерона, автор "Сатирикона"). В самых разных источниках указывается, что Бартон собирался включить это главу в новое, дополненное издание под названием "Сад ароматный". Смерть помешала ему сделать это, а жена Бартона Изабель сожгла оригиналы "Ароматного сада", вместе с остальными неизданными рукописями умершего мужа.

Спектр искажения восприятия

Сегодня, в арабском мире, который часто описывается, как зона свободная от секса и секс в котором, как предмет обсуждения, есть табу, "Сад благоухающий" может показаться отклонением от нормы или, по-меньшей мере, чем-то из ряда вон выходящим, единственной в своем роде работой . Однако книги с откровенными описаниями радостей плотской любви имели в арабской культуре благословение небес. Академик Сара Ирвинг пишет в блоге "Араблит ": "Они не считались запрещенным средневековым арабским порно. Религиозными деятелями эротические книги были одобрены и советы, даваемые в них, считались даром господа человечеству."

 "Сад благоухающий" состоит из глав, живо и в деталях наставляющих читателя как стать желанным, любимым и опытным в практике любовных наслаждений 

На другом конце спектра непонимания традиций этого региона, его описание востоковедами, как площадки для распаленных западным воображением сексуальных игр (Эдвард Вади Саид, автор популярной книги "Ориентализм", называл это, "отчетливой ассоциацией между Востоком и свободой распущенного секса"). В своей гиперсексуализации арабского мира, Флобер хвастался тем, что спал со знаменитой на весь Египет танцовщицей и куртизанкой Кучук Ханем и в "Похотливом Турке" (вообще-то он был алжирцем), когда одна из наложниц в приступе ревности отрезает бею мужское достоинство, его слуга сохраняет драгоценную часть тела таким образом, что даже Сада Абе была бы довольна. (Сада Абе - гейша, которая пользовалась техникой придушивания во время любовных ласк, так она "придушила" своего любовника Кичидо Ишиду, отрезала ему пенис и тестикулы, а потом таскала их в своем кимоно). Обе крайности в представлении арабского мира, как стерилизованного или, наоборот, помешанного на распутстве, не соответствую действительности, хотя первое утверждение, наверное, звучит смехотворнее, если знаешь, как на самом деле смотрели на секс в арабской культуре в течение многих веков.

 В отличии от "образовательной" Кама Сутры, "Сад благоухающий" подробно перечисляет все средства, улучшающие качество секса

Возвращаясь к Ричарду Бартону, его "Благоухающий сад" можно, с некоторой натяжкой, но все же поставить рядом с классикой арабской литературы, такой, как "Тысяча и одна ночь" ("Альф лейла ва лейла"), блистательно переведенной самим Бартоном. Ошибочно названная "Арабские ночи" (истории, основанные на переводе текстов персидской антологии "Хезар Афсане"/"Тысяча сказок" имеющих не только персидское, но и индийское, арабское и греческое происхождение) книга имеет в самом своем основании мощную сексуальную подоплеку.

 "Собрания аль Харири", текст времен Сельджукской империи с пассажами о гомосексуализме

В начальной истории, служащей рамкой для последующих, персидский принц Шахрияр убивает свою жену после того, как узнает, кто она на самом деле. Превратившись в отчаянного женоненавистника, кажую ночь он кладет в свою постель невесту-девственницу, а на следующее утро приказывает казнить, чтобы она не смогла навлечь на него позор. В конце концов, дочь его визиря Шахерезада, становится очередной невестой, умная и благородная женщина в спальне принца рассказывает историю за историей, образовывая и развлекая его. Шахрияр так увлечен, что ночь за ночью он просит продолжения сказок и, в конце концов, Шахерезада побеждает и получает помилование.

 Келлер "Шахерезада и султан Шахрияр", 1880 г. 

Хотя наиболее знаменитые истории, вошедшие в сборник "Тысячи и одной ночи" давно стали детскими фильмами и мультфильмами (например, "Алладдин", "Синдбад-мореход", "Али-баба и 40 багдадских разбойников"), их оригиналы далеки от невинности. Сказки Шахерезды с лукавством во множественном количестве расцвечены пикантными сценами, изображающими влюбленных в момент наивысшей страсти, "когда сын забывает о матери". Пьер Паоло Пазолини стал одним из немногих, кто отразил в своем кино эротическую подоплеку "Сказок". До сих пор знаменита сцена в его "Цветке тысячи и одной ночи" (часть фильма была снята в Иране, часть в Йемене), где молодой Нинетто Даволи (помните "Приключения итальянцев в Росссии"? ), обнаженный, целится из лука, заряженного стрелой в форме фаллоса в промежность своей любимой! Бог Приап завладел твоим сердцем!

 Одна из самых популярных истории из "Тысячи и одной ночи" "Синдбад-мореход" стала детской сказкой

"Понятно, что в арабской литературе должно существовать произведение, в котором богатое, чувственное, местами, порнографическое содержание "Ночей" должно быть каким-то образом продублировано", пишет в своих комментариях 2010 года к "Тысячи и одной ночи" ученый-филолог Роберт Ирвин. Действительно, кроме "Сада" и ночей Шахерезады существует еще несколько работ эротического контекста. Записки аббасидского ученого Аль Джахиза о том, как молодые люди должны находить друг друга, "Энциклопедия удовольствий" Аль Катиба, изданная в 10 веке и даже ""Послания" Аль Халили, текст времен Сельджукской империи с пассажами о гомосексуализме. В добавление к этому чрезвычайно разносторонний персидский ученый 13 века Насир ад-Дин Туси написал на арабском трактат о средствах и позах, возбуждающих сексуальные чувства, который недавно стал доступен английскому читателю под названием "Возбуждающие напитки султана"

 Современная любовь

 Эротика в арабской литературе никоим образом не ограничивается средневековьем. Новое поколение писателей расширяет границы ее языковых традиций и держит на плаву интерес к ней . "Исламская сексуальная жизнь в Париже" Лейлы Моруан (2010), например, рассказывает о смешных приключениях алжирского девственника и его прерванных сексуальных знакомствах. Роман Аммара Абдулхамида "Менструация" (2001) - это история сына имама с необыкновенными обонятельными способностями, втянутого в роман с замужней женщиной другой расы. В 2005 году был опубликован роман "Миндаль", подписанный вымышленным именем Неджма, и аннонсировавшийся, как первая к тому времени в истории литературы эротическая книга, написанная арабской женщиной. Можно отметить не совсем подпадающие под классификацию эротических, но тем не менее, имеющие рискованные сцены "Сезон миграции к Северу " Талеба Салиха (1966), трилогию "Хишам аль абир" Турки ал Хамада (запрещенную на его родине в Саудовской Аравии) и автобиографические записки марокканца Мохаммеда Шукри, с частыми пассажами о проститутках и венерических заболеваниях. 

 Кадр из фильма "Цветок тысячи и одной ночи" режиссера Пазоллини, 1974 г.

Должны ли не арабские читатели удивляться самому факту существования таких произведений в исторической и современной арабской литературе? Согласно сирийскому ученому и писательнице Сальве аль Нейми, не должны. "Арабский - языка секса", -утверждает ее страстный протагонист в новелле "Доказательство меда". И, действительно, вопреки представлениям о том, что секс - табу в исламе и арабском мире, Нейми сейчас, и те, кто писали до нее, демонстрируют, что это не только незапрещенный, но и приветствуемый предмет обсуждения. Социальные и религиозные нормы могут диктовать правила публичного поведения, но за закрытой дверью арабского мира (и на страницах дымящихся страстью томов) мальчики остаются мальчиками, а девочки девочками.

 Но это и не значит, что арабский мир тайно практикует непристойные оргии, так часто раньше описываемые или изображаемые некоторыми европейскими писателями и художниками, он - не чувственная пропасть, как многим кажется сегодня. По популярности "Кама сутра", конечно, непревзойденное произведение, но вкус сочных фруктов "Сада благоухающего" вместе с "Тысячью и одной ночью" рождает такие эмоции, что даже горячие поколонники Ватсьяяны становятся краснее свеклы. Что ж, если арабский - язык секса, читайте, господа, читайте!

ссылка на источник