How A Bone Disease Grew To Fit The Prescription (https://www.npr.org/2009/12/21/121609815/how-a-bone-disease-grew-to-fit-the-prescription)

В переводе и кратком изложении М. Эрмана

До начала 1990-х годов редко кто слышал слово “остеопения”. Однако давно была известна болезнь под названием “остеопороз”, при которой уменьшается плотность костей, они истончаются и легко ломаются. Чаще всего он развивается у пожилых женщин. Перелом кости длительное время был единственным “диагностическим средством” распознавания этого заболевания. В начале 1990-х годов появился метод сканирования костей. Именно с этого момента начинается история о том, как “остеопения” трансформировалась из малоизвестного термина в проблему, для решения которой миллионы женщин США должны глотать пилюли. Это история о том, как возникает, развивается и вводится в обиход определение болезни и о роли в этой эволюции фармакологических компаний.

В 1992 г в Риме, под патронажем ВОЗ (Всемирная Организация Здравоохранения) группа экспертов обсуждала проблему диагностики остеопороза. Проблема заключалась в том, что, поскольку уменьшение плотности костей начинается с 30-летнего возраста, необходимо было установить предельную величину показателя снижения, ниже которой высок риск переломов и состояние следует оценивать как заболевание – остеопороз.

Эта величина была определена, и было принято решение считать, что женщина, у которой она ниже, чем установлено, подвержена повышенному риску возникновения перелома, т.е. имеет остеопороз. Эксперты также решили для оценки состояния женщин, у которых показатель плотности костей ещё не достиг установленного критерия, но близок к нему, использовать термин остеопения. Как говорит одна из экспертов профессор Anna Tosteson , так было решено, главным образом, потому, что это удобнее для учёных, имеющих дело с чёткими категориями в исследованиях Никто из экспертов и вообразить себе не мог, что состояние остеопении люди начнут воспринимать как болезнь, требующую лечения.

Каким же образом термин “остеопения” трансформировался из понятия, используемого исследователями общественного здоровья, в понятие, обозначающее болезнь, для лечения которой миллионам женщин приходится глотать сильные таблетки? Первым этапом истории появления в домашних аптечках миллионов женщин США таблеток для лечения остеопении явилось создание в 1995г фармацевтическим гигантом компанией Merck первого негормонального препарата, способного приостановить прогрессирование остеопороза, названного фосомаксом ( Fosomax ). Поскольку остеопороз развивается у миллионов женщин, потенциальный рынок для него был огромен. Фосомакс мог бы приносить компании до 1 миллиарда прибыли в год.

Динамика прибылей фирмы Merck от продажи фосомакса



Второй этап этой истории обозначился, когда выяснилось, что новый эффективный препарат не пользовался массовым спросом. Дело заключалась в том, что для его сбыта у миллионов его потенциальных потребителей сначала необходимо было обнаружить остеопороз, и только после этого прописывать им препарат. Это можно было осуществить, только оценив плотность костей. Но у врачей Америки в 1995г не было такой возможности. В то время в США было мало диагностических центров, которые располагали дорогой аппаратурой для измерения плотности (денситометрии) костей, стоившей пациентам $200-300. Поэтому перед компанией Merck возникла задача сделать процедуру диагностики остеопороза доступной по всей стране.

К разработке мер для устранения проблемы президент компании Merck – D . Anstice привлёк известного исследователя в области фармакологии Джереми Аллена ( Jeremy Allen ). Оценив ситуацию, они пришли выводу, что проблема будет решена только тогда, когда в офисах врачей по всей стране появится аппаратура для денситометрии костей и снизится стоимость этой процедуры. Для этого компанией Merck в 1995 г был создан Институт костных измерений ( Bone Measurement Institute ). Руководителем стал Джереми Аллен.

В итоге, проблему устранили, процедура стала более дешёвой и доступной. Но этого было недостаточно для массовости обследований. Нужно было ещё простимулировать врачей, чтобы они использовали в своих офисах открывшиеся возможности. И это явилось следующим, третьим, этапом истории.

С этой целью компания Merck способствовала одобрению FDA аппаратуры для денситометрии, помогая врачам в ее покупке и финансируя испытания. Но самой эффективной мерой, которая не только активизировала врачей, но резко увеличила спрос на процедуру, оказался законодательный акт ( Bone Mass Measurement Act ), прохождение которого в конгрессе лоббировалось фармацевтической компанией Merck . Этим актом Medicar 'у было разрешено компенсировать затраты пожилых пациентов на диагностику остеопороза. До этого момента пациенты должны были платить за измерение плотности костей из собственного кармана, но как только эта процедура стала покрываться Медикером, её использование в конце 1990-х годов, по мнению директора клинических исследований Калифорнийского Тихоокеанского Медцентра Steve Cummings , стало весьма прибыльным делом. И число проданных аппаратов с 1994 по1999 г увеличилось более чем в 5 раз.

Таким образом, появилась ничем не ограниченная широкая возможность сканирования костей у женщин пожилого возраста для контроля их состояния и выявления остеопороза. Это, безусловно, способствовало ранней диагностике, своевременному лечению остеопороза, а, следовательно, обеспечило компании Merck сбыт фосомакса и получение ожидаемой прибыли.

Однако компания Merck решила приумножить свою прибыль. Одним из путей, к которым часто прибегают фармацевтические компании, является расширение списка показаний для использования конкретного препарата в медицинской практике. Merck также пошла этим путём и для его реализации взяла на вооружение малоизвестный широкой публике термин остеопения и, в конечном итоге, добилась того, что в сознании людей он стал обозначением болезни.

“Я думаю” - говорит Стив Куммингс - “что решающим фактором, превратившим остеопению в состояние требующее лечения, был способ регистрации результатов денситометрии”. Дело в том, что большинство аппаратов, поставляемых в офисы врачей компанией Merck , после проведения сканирования выдавали результаты измерений в виде графиков. Слово “остеопения” на медицинском бланке в сочетании с разноцветными графиками производило сильный эффект, считает Куммингс. “Когда миллионы женщин получают результаты исследования костей и видят слово “остеопения”, они начинают беспокоиться. Клиницисты на это слово реагируют, как на заболевание. Одним из ключевых моментов появления новой болезни под названием остеопения явилось то, что в 1997г Merck получила разрешение FDA на продажу фосомакса в низкой дозе 5 мг для женщин с остеопенией. Merck и другие компании начали коммерческое рекламирование препаратов, предотвращающих остеопороз. Эта реклама была направлена на молодо выглядевших женщин, и на определенном этапе она вызывала нужный эффект.

Стив Куммингс описывает развитие событий следующим образом: “Денситометрия костей стала общедоступной. Многие женщины слышали о нёй от знакомых и начинали интересоваться исследованием, желая проверить, нет ли у них этого состояния. Затем их знакомые начинали лечиться фосомаксом, и у них возникало желание узнать, не следует ли им тоже начать лечение. Это почти, как передача вируса!” В результате число пациентов, которым проводилась денситометрия костей, увеличилось с 77000 в год в1994 г до 1.5 млн. в год к 1999 г, а остеопения стала умело обоснованным состоянием, подлежащим лечению. Диагноз родился.

По мнению Дж. Аллена, “фосомакс стал лекарством, благодаря которому меньше женщин умирает из-за перелома бедра, чем это наблюдалось в предыдущем поколении”. Вероятно, это так. Учёными признаётся лечебное действие препарата на пациентов, страдающих остеопорозом, особенно на пожилых женщин и тех, кто уже имеет перелом. Paul Strain, юрист, представляющий компанию Merck, утверждает, что фосомакс полезен и для женщин с остеопенией. Ссылаясь на существование корреляции между плотностью кости и риском перелома, он утверждает, что фосомакс, способствуя увеличению плотности костей, снижает риск их перелома.

Однако, всё больше и больше учёных, изучающих эту проблему, приходят к заключению о том, что, хотя применение фосомакса и подобных ему препаратов может снизить число редко встречающихся переломов позвоночника, они не могут уменьшить число случаев других, чаще всего встречающихся типов перелома костей у женщин с остеопенией. Как подчёркивает проф. Вашингтонского Университета Susan Ott , эти препараты “способствуют повышению плотности костей, но число случаев перелома костей, а именно этот показатель имеет решающее значение, не изменилось”. Susan О tt опасается того, что употребление фосомакса в течение длительного времени – более 10 лет, приведет к повышенной ломкости костей. “Вместо профилактики переломов вы можете получить переломы” - говорит она - “но это не случится сразу, а после 5-10 лет лечения”. Именно поэтому Кумминг считает, что лечение фосомаксом должно начинаться только тогда, когда плотность костей очень низкая, риск перелома высок или у пациентки уже есть перелом позвоночника.

Несомненно, фармацевтическая промышленность производит превосходные препараты, способные помогать людям при различных страданиях. Но одним из путей увеличения прибыли от реализации этих лекарств является максимально возможное увеличение числа использующих их людей. Как утверждает фармако-эпидемиолог Caleb Alexander , “ существует мощный экономический стимул для фармакологических фирм расширять границы использования различных способов лечения. Не имеет значения идёт ли речь о лечении остеопороза, депрессии, высокого холестерина или любого другого заболевания – фармацевтические фирмы получают максимальную прибыль, если лекарственные средства широко используются и применяются даже при легкой степени заболевания”.

Загляните сегодня перед сном в вашу домашнюю аптечку. Вы увидите там упаковки с лекарствами, многие из которых имеют трудную для понимания биографию.