Чирьи от диеты

В начале 70-х мой близкий, ныне покойный друг Женя Борман, работавший в московской лаборатории нашего института, приехал на три месяца поработать в Пущино на Оке и всё это время жил у меня. В то время у меня была какая-то очень важная работа, и я впервые за длительный период регулярно в положенное время ходил на работу в Институт биохимии и физиологии микроорганизмов, где работал. Обычно же я на работу ходил редко, руководил сотрудниками по телефону, работал по ночам, а днём отсыпался или занимался какими-то более серьёзными, чем научная деятельность, делами. Если меня днём разыскивал кто-то из важных людей - директор, замдиректора, приезжие в командировку, то натренированный лаборант сообщала, что я только что вышел в коридор и обещала поставить меня в известность. Я натягивал штаны и шёл или бежал в Институт в зависимости то того, кому я был срочно нужен.

Три месяца пока Женя работал в Пущино, мы с ним проводили время по строго идентичной схеме. К концу рабочего дня я шёл в институтский буфет, где буфетчица, которая мне симпатизировала, а я ей за симпатию немного переплачивал, неизменно передавала мне две свежайшие говяжьи вырезки (непонятно, где она их "доставала"). С этими вырезками мы шли ко мне домой. Одну вырезку я прятал в холодильник на утро, а другую делил на три части. Одну часть я отдавал моей ангорской кошке Чите. Чита была белоснежной кошкой гигантских размеров с разным глазами. Она была невероятно прожорливой. В описываемое мною время я поспорил с Женей, который не поверил мне, что Чита может съесть целую вырезку. Спор я выиграл.

Пока Чита разбиралась с третью вырезки, я жарил два предназначенных людям куска мяса с огромным количеством лука по придуманному мною рецепту. По этому рецепту мясо получалось необыкновенно мягким. А Борман в это время разводил спирт. Мы съедали вырезку, запивали её половиной литра разведённого спирта, говорили за жизнь, потом пели всякие полублатные песенки и ложились спать. Утром всё повторялось со второй вырезкой, но без потребления алкоголя, после чего мы шли на работу, чтобы дождаться конца рабочего дня, получить у буфетчицы две вырезки и ...

Кончилось всё это тем, что от водочно-луково-мясной диеты в течение трёх месяцев (а мы больше ничего в пищу не потребляли) у Бормана на заднице стали выскакивать огромные чирьи величиной с детский кулачок, а мне, как говорила моя покойная мама, было "хоть бы хны". От этой диеты я даже резко поздоровел. У Бормани никогда в жизни не выскакивали чирьи ни до, ни после излечения от трёхмесячной диеты, которой мы с большим удовольствием придерживались. Так что, в том, что чирьи были результатом этой специфической диеты, можно не сомневаться. Известно явление антагонизма витаминов. По-видимому у Бормана возник дефицит каких-то витаминов, что и явилось причиной стафилококковой инфекции. Несмотря на то, что я оказался наредкость диетоустойчивым, всю остальную часть жизни я не позволяю себе долгое время есть только то, что мне нравится.