Как я конкурировал с Иеговой

Когда мы жили в аризонском городе Скоттсдейле, у нас некоторое время работал двухметрового роста здоровенный чернокожий дяденька. Мы приделали к дому застекленную веранду, и этот дяденька делал нам потолок. Мы с дяденькой быстро подружились. Он, почувствовав с моей стороны уважительное к себе отношение, становился всё более разговорчивым и откровенным. Поскольку я мало близко контактировал с чернокожими американцами, мне дяденькины откровения были очень интересны. Например, я узнал, что он пользуется только наличными деньгами и не имеет счёта в банке. Оказывается когда-то его в банке "нагрели" на 20-30 долларов, что он приписал к своей чернокожести, обиделся и зарёкся общаться с "расистами". Между прочим, дяденька был высокого уровня специалистом и очевидно немало зарабатывал.

На второй-третий день общения, почувствовав, что я общаюсь с ним как с ровнёй, дяденька сообщил мне, что он иеговист. Узнав из разговора со мной, что я отлично осведомлён об особенностях его веры, дяденька каждый день стал приносить мне кучу проспектов и книжек, видимо почувствовав, что такого мягкого по натуре человека, каким я ему показался, можно легко сделать апологетом его веры. Он заваливал меня литературой ежедневно. Я делал вид, что мне всё это очень интересно, для видимости с интересом перелистывал принесённые им книжки и потихоньку выбрасывал их в мусор. Работал он в нашем доме довольно долго. Через несколько дней меня начало подташнивать от его прозелетической активности, но я продолжал делать вид, что мне всё это интересно, чтобы дяденьку не обижать.

В какой-то из дней дяденька, не прекращая работать, стал мне рассказывать о происхождении жизни на Земле. И тут я подумал о двух очень важных с моей точки зрения вещах. Я всегда зарекался переубеждать верующих в любой вид веры, зная, что логика пролетает мимо веры, в лучшем случае лишь возбуждая некоторый временный дискомфорт у верующего. А тут мне представилась возможность проверить убедительность моей гипотезы о происхождении жизни на Земле в пику баландам о шестидневной активности Создателя. Вторая важная вещь заключалась в том, что я всегда старался использовать любой подходящий случай для того, чтобы совершенствоваться в популярном изложении сложных научных истин.

И стал я дяденьке рассказывать о своей теории возникновения жизни на Земле, о самоорганизующейся молекулярной системе, способной к аккумулированию энергии из энергетических шумов, о возникновении первоклетки. Не первоклеток, а первоклетки. О том, что жизнь на Земле уникальная и отсутствует ещё где-либо во Вселенной и вовсе не потому, что нет планет, сходных с планетой Земля, а в связи с тем, что вероятность зарождения первоклетки на Земле была абсолютно ничтожна. Дяденька слушал меня всё более внимательно и я спиной чувствовал, что ему это невероятно интересно и что он существенную часть сказанного усваивает и понимает. Показателем последнего явилось то, что он перестал носить мне брошюры и книги. При этом отношения между нами после цикла моих лекций стали даже намного ближе и теплее. По окончании работы бы с ним тепло попрощались и даже расцеловались. Я вовсе не уверен в том, что не повредил его веровательность.