Источник: jewishnews.com.ua

15 октября 1897 года в Одессе в славной семье Файнзильберг на свет появился третий сын, которого весь мир знает как Илью Ильфа

«Отец мой мельник, мать — русалка», — написал он о своем происхождении. Энциклопедии сообщают, что великий советский писатель родился в бедной еврейской семье. Семья и самом деле была не богатой, но не пролетарской. Каким-то образом обыкновенный банковский служащий родил четырех гениальных мальчиков. Один из которых вошел в историю литературы как автор романов «12 стульев», «Золотой теленок», «Одноэтажная Америка» и многих других.

Файнзильберг и сыновья

Папа Файнзильберг жил в Одессе и мечтал, чтобы его дети обрели надежную профессию. Двух старших сыновей он отправил учиться в коммерческое училище. Мальчики его окончили и стали художниками. Один из них известен как французский художник-кубист и фотограф Сандро Фазини, второй — как советский художник-график и фотограф МАФ и Ми-фа. Кстати, в этом же коммерческом училище получал образование и Исаак Бабель. В третий раз семья решила не рисковать и определила сына — Илюшу — в реальное училище. И снова успех — диплом с отличием, но мальчик стал всемирным известный писателем. 

Сам Ильф признавался: «Я родился в бедной еврейской семье и учился на медные деньги». Про «учился» это он, пожалуй, преувеличил. По воспоминаниям современников, Ильф всегда и везде читал: на уроках, на призывном пункте, в клубе поэтов. Читал все подряд: Киплинга, Лескова, Стивенсона, Чехова и даже «Дело жандармского корпуса о смерти Льва Толстого». Помните знаменитую телеграмму: «Графиня изменившимся лицом бежит пруду»? Это из отчета. Очень любил Илья Ильф Диккенса и признавался, что если придётся жить на необитаемом острове, то томик Диккенса прихватит непременно. Кстати, память у Ильи была феноменальная. По словам писателя Виктора Ардова, он помнил все, что когда-либо прочитал или увидел: имена, даты, отрывки из прозы, поэзии и даже технических текстов.

Литературный баланс

После окончания ремесленной школы Ильф работал в чертежном бюро, на телефонной станции, на авиационном заводе и... на фабрике ручных гранат. Он был редактором юмористического журнала «Синдетикон», в котором писал стихи под женским псевдонимом, бухгалтером (к радости отца) и членом Президиума Одесского союза поэтов. Как отмечено в биографии писателя Ильфа и Петрова, «после подведения баланса выяснилось, что перевес оказался на литературной, а не бухгалтерской деятельности».

В 20-х годах прошлого века в Одессе было голодно и холодно, но несмотря на сложности, поэты и писатели собирались на литературных вечерах «Коллектива поэтов». Там иногда выступал и Ильф. Юрий Олеша вспоминал, что его «стихи были странные. Рифм не было, не было размера. Стихотворение в прозе? Нет, это было более энергично и организованно… и чувствовалось, что автор увлечен французской живописью и что какие-то литературные настроения Запада, неизвестные нам, ему известны».

Подруга Ильфа Тая Лишина рассказывала, что если Ильф хотел похвалить человека, он говорил о нем: веселый, голый, худой.«Веселый-талантливый, все понимает; голый-ничего не имеет, не собственник; худой — не сытый, не благополучный, ничем не торгует», — пояснял Ильф. И сам Ильф был таким.

Дома болела мать, не было дров и воды. «Илья похудел и осунулся, щеки впали, но вместе с тем всегда был подтянут, чисто выбрит и опрятен», — вспоминала Лишина. Сам Ильф признавался в письме: «Я знал голод. Очень унизительный — мне всегда хотелось есть… И я ел хлеб, утыканный соломой, и отчаянно хотел еще. Но я притворялся, что мне хорошо, что я сыт. По своей природе я, как видно, замкнут и отчаянно уверял, что я не голоден, в то время как ясно было заметно противоположное». Как-то Илья провожал Таю домой после вечера в клубе поэтов, девушка от голода еле передвигалась. Тогда Ильф подошел к лавке торговца со сладостями и достал перочинный нож. Торговец испугался, а Ильф предложил подарить ему нож в обмен на какие-то лакомства. Так ему удалось немного поддержать подругу.

В этот сложный период многие одесситы перебирались в Москву. Напутствуя друзей, Ильф говорил: «Да пребудет с вами буйство, нежность и путешествия!».

«Общежитие имени монаха Бертольда Шварца»

В 1923 Ильф и сам решил переехать в Москву, где обрел и буйство и нежность и путешествия. А своей любимой девушке, первой красавице города Марусе Тарасенко, в Одессу каждый день строчил письма: «Что мне Москва? Это ничего, это только, чтобы заслужить тебя», — признавался влюбленный писатель. Ответы Маруси не менее впечатляющи: «Видите, у него золотые серьги блестят на бронзовой шее и черная борода ужасна — это моя любовь к вам. Видите, я сижу на каменной глыбе, позади ржавая рыжая решетка — это буду любить вас, много. Слышите, как каркают вороны, — это я буду любить вас долго. Чувствуете, как тихо греет милое, теплое солнце, — это буду любить вас нежно. Мне хочется каменно и сурово говорить о моей любви. К вам… Мне хочется сделать вам больно, больно, и тогда я буду плакать кривыми серебряными слезами и любить еще больше».

В 1924 году после года скитаний по квартирам друзей и знакомых, Ильф обосновался на Сретенке вместе с Олешами и сразу вызвал к себе Марусю. Они поженились. Евгений Петров рассказывал, что в жилище Ильфа помещался матрац на четырех кирпичах и стул. После свадьбы был добавлен еще и примус. Описание этой «квартиры» можно найти в романе «Двенадцать стульев» в главе «Общежитие имени монаха Бертольда Шварца». Молодые жены Олеши и Ильфа всеми силами старались поддерживать чистоту в нищей квартире. Однажды они решили натереть полы. Но за неимением щетки или подходящей тряпочки отрезали кусок штанины от висящих на дверях старых брюк. Этим они нанесли непоправимый урон сразу двум семьям — ведь это оказались парадные брюки и Ильфа и Олеши. Гардероб Маруси также не блистал. Например, чтобы скрыть дыры на черных чулках, она замазывала ноги чернилами. Конфуз случался, когда чулки перекручивались.

Рождение писателя Ильф и Петров

Интересно, что два замечательных одессита и писателя Ильф и Петров, познакомились в Москве. Петров был на несколько лет младше Ильфа, в юности работал в Одесском уголовном розыске и первым своим литературным произведением считал протокол осмотра трупа неизвестного мужчины.

«Родителем» писателя «Ильфа и Петрова» можно считать Валентина Катаева, который предложил Ильфу и своему младшему брату Евгению Петрову [настоящая фамилия Петрова — Катаев. — Прим. ред] поработать «неграми-литераторами», написав авантюрный роман на заданную им тему. Когда же прочитал рукопись «Двенадцать стульев», то признал мастерство молодых авторов. А Ильф и Петров буквально сроднились в творчестве: «Золотой телёнок», новеллы «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», повесть «Светлая личность», новеллы «1001 день, или Новая Шахерезада».

Евгений Петров и Илья Ильф

Кстати, после романа «Двенадцать стульев» материальное положение Ильфа значительно улучшилось, а в 30 годы он увлекся фотографией. Любимых моделей две: жена и Москва. Обе изумительны! А Петров горько приговаривал, что было у него на книжке 800 рублей и друг, теперь ни денег, ни друга — все поглотил фотоаппарат. Надо сказать, что благодаря Александре Ильиничне Ильф — дочери писателя — в свет вышло несколько иллюстрированных книг Ильфа-фотографа. В частности, в издание «Илья Ильф — фотограф» вошли работы отца, найденные через много лет после его смерти.

Одноэтажная Америка

В 1935 года корреспонденты газеты «Правда» Ильф и Петров выехали в Соединенные Штаты Америки. Три с половиной месяца они прожили в стране, передвигаясь в открытом автомобиле, общаясь с американцами и фотографируя одноэтажную Америку. Итогом поездки стала книга, которую сами американцы признали одной из лучших книг, написанных об Америке иностранцами. «Приятное, но подчас беспокойное занятие — вновь открывать Америку, глядя глазами авторов этой книги», — писала газета News Courier из Северной Каролины.

К сожалению, во время путешествия у Ильфа обострился туберкулез, заработанный еще в несчастные 20-е годы. Из-за болезни он очень редко брал на руки горячо любимую дочь — боялся заразить.

Дочь Ильфа и Петрова

Илья Ильф с дочерью

А Александра Ильинична стала филологом и очень много сделала по восполнению «белых пятен» в истории творчества Ильи Ильфа и Евгения Петрова. В частности, Александра Ильинична подготовила и выпустила полное издание «Записных книжек» (совместную книгу отца и дочери под названием «Путешествие в Одессу»), томик, посвященный старшему брату Ильфа — «одесскому парижанину», художнику Фазини, и фотоальбом «Москва и москвичи в фотографиях Ильи Ильфа». Она часто приезжала в Одессу, особенно любила бывать в городе 1 апреля и в день рождения Одессы. Она же подарила Литературному музею вещи Ильи Ильфа, участвовала в открытии памятников Ильфу и Петрову, а также героям их произведений, презентовала книги и много общалась. И терпеливо отвечала на стандартный журналистский вопрос, что она помнит о своем отце, который и я задала ей:

— Очень мало, ведь умер, когда мне было два года.

Илья Ильф ушел из жизни в 1937 году в возрасте 39 лет. И его жена настояла, чтобы дочери дали именно фамилию Ильф, а не Файнзильберг. В милиции долго не соглашались регистрировать ребенка под этой фамилией, но вмешался Александр Поскребышев — руководитель личной канцелярии Сталина. И вопрос решился. Мама не очень любила рассказывать дочери об отце, пережила его более чем на 40 лет и замуж второй раз не вышла. Зато младший брат Ильфа, Вениамин, единственный из братьев Файнзильберг, ставший инженером и оправдавший надежды Файнзильберг-старшего, много рассказал Александре о ее папе.

Александра Ильинична была изумительно похожа на Ильфа внешне и обладала потрясающим чувством юмора. В один из приездов в Одессу у нее была визитка с надписью «дочь Ильфа и Петрова», в другой раз на визитке фигурировало: «племянница Фазини».

В 40-е годы из советских библиотек изъяли весь тираж «Одноэтажной Америки». Когда Саша Ильф захотела отнести эту книгу в подарок классной руководительнице, мама категорически запретила это делать. Семья не получала авторских отчислений, но время все расставила по своим местам. Произведения Ильфа и Петрова разошлись на цитаты, переведены более чем на 40 языков мира и экранизированы в разных странах.

ПыСы.Ссыль,заяза, опять почему-то плохо ссылает.Но это уже не я виноватая.