Рыба (II). Борис Мирза

РЫБА. Повесть

2.

Немой парень, по кличке Рыба, шел по лесу уже не первый день. Тропинка, вилявшая раньше между деревьями, исчезла куда-то еще два дня назад. Лес становился все гуще. Ветки деревьев больно били Рыбу по лицу. Ветхая одежда, только со стороны казавшаяся роскошным лиловым балахоном, не защищала путника от ночного холода. Мошкара плотным облаком обволакивала его и не собиралась отставать. Мешок с каждым шагом становился все тяжелее. Наконец, совершенно обессиленный, Рыба остановился. Он стоял, опершись на толстый, поросший мхом ствол ели. Постояв так секунду-другую, он осторожно снял мешок с плеча, положил его между корнями дерева и потянул вниз рукав рубахи. Кожа на плече была стерта, вздулся огромный волдырь.
"Я умею только обрабатывать поле, выращивать урожай, но оказывается, я совсем не умею ходить", - думал Рыба, медленно садясь на траву у дерева. Он оперся спиной о ствол ели, вытянул ноги и закрыл глаза. Волосы его прилипли к смолистой коре, но Рыбе было все равно. Он отдыхал, вернее, отдыхало его уставшее тело, но тяжелые мутные мысли не давали ему покоя.
"Зачем я пошел в лес? Искать различия? Верно я сошел с ума. Вдруг старик просто посмеялся надо мной, как смеются все над убогим немым? Богомолы? Белые рыцари? А я? Он что-то говорил про другой путь? Но какой? Он умер не сказав. Я могу идти долго и умереть, могу остаться здесь и умереть. В конце концов, я действительно хочу умереть. Сейчас в этом походе. Смерть даст ответы на вопросы, которые так мучают меня. И уж наверняка смерть будет легче бессмысленной жизни. Никто ничего не вспомнит про меня. Я просто испарюсь, не оставив следа. Прямо здесь под деревом... Прямо здесь... Здесь..."
По щеке Рыбы скатилась слеза и, упавши на мох, смешалась с вечерней росой.
Он сидел под деревом, не двигаясь, так что издали не было понятно, спит он или умер. Комары облепили его лицо и кисти рук, приступив к ночной пирушке.
- Пожелай еще раз! - прозвучал из-за деревьев тихий женский голос. - Еще раз...
чего ты хочешь? Скажи это три раза, и желание сбудется... Я выполню его. Это так просто! Ну!
Рыба сидел у дерева, не двигаясь и не открывая глаз, а голос звучал все ближе, все отчетливей. Вкрадчивый, чуть сонный, но удивительно красивый.
- Лиса преследует кролика, она голодна и упорна, кролик устает и просит меня забрать его. Три раз. И я помогаю ему уйти. От этого всем хорошо и лисе, и кролику. Потом лиса объевшись, бредет по опушке и попадает в капкан, если ей не удается отгрызть себе лапу и вырваться, то она обращается ко мне. Я помогаю и ей. Охотник не найдя в капкане добычи возвращается домой. Ему нечего есть в отчаянье, сам того не зная, он зовет меня. И я прихожу... Ты хотел видеть меня. Я здесь.
Рыбу била крупная дрожь. Его так трясло, что комары, облепившие его лицо, прервали трапезу и встревожено летали вокруг Рыбиной головы. Подул легкий ветерок, и их не стало.
- Чувствуешь, я приближаюсь? - спросил Голос.
И из-за деревьев появилось облачко тумана, своими очертаниями напоминающее девушку в длинном до земли платье.
"Кто разговаривает со мной? Кто?" - Рыба не открывал глаз, капельки пота стекали по его лицу.
- А сам ты не догадался? - вдруг облачко захихикало. - Я уж ему намекаю, намекаю... Ты что, дурак? Ты сейчас должен сказать: "Я устал и хочу умереть! Забери меня!" Я спрошу: "Что-что?" Как будто не расслышала. Ты повторишь чуть громче. Я спрошу: "Правда?" Ты ответишь: "Да!". Ну и тогда, я поведу тебя в это... ну как там у вас это называется?..
"Она говорит про царство мертвых..." - подумал Рыба.
-Во-во, - подтвердил голосок. - Ну, давай начинай. Повторяй за мной... Я...
"Я немой и не могу говорить".
- Вот, мне везет. На тупых. Ты думаешь, кролики могут? Надо захотеть и все. Ну, ты же хочешь? Хочешь?! - голосок окреп и звучал капризно и требовательно.
"Нет, я не хочу! Я спать хочу".
- Ладно, тогда извини, пойдем по-другому, - голос опять смягчился и стал притворно ласковым. - Ты устал, дорогой путник, я могу помочь тебе отдохнуть, протяни мне руку, и мы пойдем с тобой в... как там это у вас?.. ну неважно. Там под сенью струй... в тихой обители твоя душа отдохнет... Ведь ты устал? Конечно, устал. Ну, вот... и тут прихожу я, такая красивая, и веду тебя с собой в приятненький мир, где живут твои бабушки и дедушки... Они тебя встретят, вы сядете в тенечке, вас будет обдувать теплый ветерок, и вы будете играть на лютнях... Ты знаешь, что такое лютня?.. А неважно! Есть такая штука, на ней играют в этом... как там его?.. Ну, ты понял...
"Чушь какая-то", - подумал Рыба.
- Чушь? - переспросил голосок. - Да, быть может. Я, конечно, растренировалась. С кроликами проще, знаешь ли...
Где-то в чаще закричала птица. Ей ответила другая. Ветерок стих. Рыба уже почти перестал дрожать, когда голос опять зазвучал в его голове.
- Не хочешь, не надо. Но знай, старик обманул тебя. Нет никакого другого пути. Возвращайся опять к своей работе на ферме. Там в деревне появился чудо-лекарь, он научит тебя говорить. Будешь вечерами болтать с другими фермерами. Выпьете пива, посидите у камина. Можно трубочку раскурить. Найдешь девчонку. Может, ту белокурую, дочку привратника, а? Думаешь, откажется. Не бойся. Я знаю, как с ней сладить, есть пара способов. Мало того, что сама хорошенькая, стройненькая такая, приданое привратник даст. За ней полдеревни ухаживает, а другая половина хочет, но боится. Ферму отстроишь, работников наймешь... Представляешь, огромное такое поле. Работники пашут, сеют, урожай собирают. И особого ума не надо, чтобы ими управлять. Это только беднякам, таким как ты, кажется, что это сложно, а на самом деле: "чем больше поле, тем больше доход. Чем больше доход, тем меньше хлопот. Чем меньше хлопот, тем... Ну и так далее... Будешь с женой на лошадках кататься, до Замка и обратно по утру. А потом и детишки пойдут. Я могу предложить тебе обычное человеческое... как там это... ну, когда все хорошо...
"Она имеет в виду счастье", - подумал Рыба.
- Точно. Вот это самое. Ты уж мне поверь. Ты ведь почему ушел? Не знал, как жить в деревне, так?
"Так", - эхом откликнулся Рыба в своих мыслях.
- Сбежал и вот лежишь под деревом и умираешь. Не хочешь умирать, а умираешь. А я помогу тебе вернуться, раз уж ты такой... несговорчивый. Пойдешь?
Не хуже будет, чем с лютней под сенью струй в этом... как бишь его?.. А, не важно!
"Какой у меня выбор? Либо вернутся, либо..."
Он помнил дочку привратника. Да что там помнил, он, конечно, любил ее, и только что понял это. И еще Рыбе очень хотелось научиться говорить. Но что делать с тем, о чем рассказал старик? Как с этим жить, пусть и в богатом доме?
- А никак... И не волнуйся, если что, бросишь все, взвалишь мешок на плечи и пойдешь... Что тебя удержит?.. Бродить по лесам ни когда не поздно. Ну? Как? Идет? Давай я помогу тебе встать...
И Рыба, не открывая глаз, протянул руку навстречу Облаку.

Когда они подходили к деревне, Рыба чувствовал себя много лучше, чем раньше. Утреннее солнце отражалось в лужах. "Здесь недавно был дождь. Это хорошо для будущего урожая. Я займусь им, как только приду домой. Да, и надо будет сразу же найти этого чудо лекаря".
Да, у Рыбы был план, как жить дальше. Облако дало ему точные инструкции. Иногда, правда, оно забывало названия предметов и явлений, но Рыба всегда понимал его. Немому открылось множество житейских секретов, позволяющих прожить жизнь, не кидаясь из крайности в крайность. Нет, в советах Облака, не было никаких подвохов, что пройти свой путь успешно вовсе не надо совершать злодеяний. Перед расставанием, когда Рыба отдыхал, сидя на пороге родного дома, девичий голос открыл ему последнее, быть может, самое важное жизненное правило:
- Если ты долго не можешь ответить на вопрос, который задаешь сам себе, просто забудь о нем. На решение ты потратишь всю жизнь, а в конце поймешь, что ответа не существует. Просто отвернись и посмотри на вещи более понятные. Они достойны твоего внимания.
Рыба кивнул. А Облако растворилось в воздухе и навсегда исчезло из его жизни.

Родная Рыбина деревня изменилась за время его отсутствия. Все стало неуловимо лучше. Даже Замок был светлее прежнего. Впрочем, Рыба старался не смотреть на него, отворачивался, впрямую выполняя совет Облака.
Лекарь действительно поселился недалеко от харчевни и сразу приобрел авторитет всемогущего. Кроме всех прочих болезней, которых у неизбалованных жизнью фермеров было в достатке, старик исправлял и такие изъяны, которые и за болезни-то не считались. Например, помог похудеть толстухе-хозяйке харчевни. А так как она была вдовой (и при том вполне состоятельной), у нее тут же появились женихи. Признательность ее не знала границ: она взялась пожизненно и бесплатно кормить лекаря.
Работы у него было много, каждый шел к нему за помощью. И он был одинаково внимателен и добр ко всем. И когда к нему пришел Рыба, то лекарь взялся научить его говорить. Дело это хлопотное, но каждый день рано утром Рыба бывал в доме у доктора, и тот занимался с ним. Прикладывал руку парня к своей шее и произносил звуки, Рыба повторял. Впрочем, поначалу успехов было немного. Как ни старался лекарь, но кроме звуков "А" и "Ы" у Рыбы ничего не выходило.
Но однажды старик нашел способ исцелить Рыбин недуг.
- Понимаешь, - сказал он, однажды утром, - дело не в том, что ты не можешь говорить, нет. Ты просто не хочешь этого.
Рыба возмущенно замычал и для убедительности попытался произнести свое имя:
- Ыы-аа! - получилось у него.
- Нет, я знаю, большой человек-Рыба хочет говорить, и понимает как это важно для него. Но внутри большого парня живет маленький и отказывается подчиняться.
Рыба недоверчиво посмотрел на лекаря. А тот, не обращая на это внимания, продолжал:
- Внутри каждого взрослого человека живет маленький человечек и часто, даже очень часто именно он командует большим. Это как будто бы ребенок не вырос, а обернулся несколькими слоями шкуры и стал большим. Взрослый думает, что он принимает решения, но малыш сидит внутри и следит, чтобы все выходило, как хочет он. Знаешь, почему хозяйка гостиницы была такой толстой? Просто девочка внутри нее когда-то голодала. И пошла ради еды, мыть полы к хозяину харчевни. Он платил ей едой, а когда она чуть подросла, то вышла за него замуж. Но в то время она уже думала, что любит его. А по-настоящему она любила только есть. От сытой жизни она забыла про голод. Но не забыла маленькая девочка внутри нее. Вот и все. Мне оставалось только напомнить взрослой хозяйке про те времена и успокоить в ней ненасытного ребенка. Но не думай, что это было так просто сделать. Голодные, иной раз, не могут наесться до конца жизни. Здесь фокус нужен. И вот посмотри, что я для тебя принес...
Старик выложил на стол маленький бумажный сверток. Внутри этого пергамента был порошок темно зеленого цвета. Старик разделил порошок на три ровные части.
- Сейчас мы попытаемся узнать, что случилось с маленьким мальчиком, живущим внутри тебя. Тебе нужно будет проглотить этот порошок. Но сделать это надо медленно, лучше положить под язык. Это средство очень редкое, очень много сил положено, чтобы собрать нужное количество. Поэтому даже если станет невмоготу, не выплевывай лекарство, терпи... Ну, давай... Чего ждать?

Рыба решительно протянул руку и горстью засыпал порошок в рот. В ту секунду, когда лекарство попало на язык, во рту у Рыбы словно разгорелся пожар. Рыба вспомнил, как в детстве раскусил семечко черного перца, тогда он выпил не один ковш колодезной воды, прежде чем огонь во рту погас. Но сейчас жжение было гораздо больше, чем от перца. Перед глазами возникли цветные круги. Окружающие Рыбу предметы будто спрятались за ними, стали почти прозрачными и нереальными. Рыба хотел выплюнуть жгучую смесь, но старик крепко сжал его руку:
- Держись, - сказал он, - сейчас порошок начнет действовать и боль пройдет.
И действительно, боль постепенно отпустила, а цветные пятна закружились в немыслимом хороводе и, смешавшись, превратились в цветную черноту. Когда тьма, окутавшая Рыбу, исчезла, оказалось что он лежит у себя дома. Он понял это, потому что увидел под потолком свою игрушку - маленького деревянного рыцаря, летящего верхом на орле. "Приятно засыпать, когда Рыцарь сторожит меня", - подумал Рыба. Но тут другая острая как вкус порошка мысль пронзила мозг Рыбы: "Игрушка сломалась, и ее выкинули, когда мне было лет пять. Значит, она уже лет, эдак, пятнадцать гниет на деревенской свалке, и висеть под потолком не может!" Рыба попытался встать, но не смог. Руки и ноги Рыбы были стянуты чем-то так, что шевельнуть ими было невозможно. Рыба попытался оглядеться. То, что он увидел, поразило его. Он лежал в своей люльке, как двадцать лет назад, и был туго завернут в белую простынь. "Вот это да, я опять маленький, не может быть!"
В комнату вошли двое мужчин, и прежде чем сесть за стол, один из них подошел к Рыбиной колыбели и, поправив простынь, качнул игрушечного всадника под потолком. В этом чернобородом фермере Рыба узнал своего давно умершего отца. Грустно взглянув на Рыбу, он отошел к столу, за которым, не дожидаясь приглашения, по-хозяйски расположился гость.
Они начали разговор шепотом, так что Рыба не слышал, о чем идет речь. Единственное что он разобрал, или вернее почувствовал, что разговор завел этот вовсе не дружеский гость, которого Рыба не мог разглядеть, он чего-то требовал, но отец возражал. Вскоре, в пылу ссоры, они позабыли о необходимости вести себя тихо при маленьком ребенке. Первым не выдержал и закричал отец:
- Да, никогда! Слышишь, никогда ты не получишь его! Женись и роди своего...
Моего не трогай!
- А долг как же! - ответил гость. - Чем отдавать будешь?! Я тебе дело предлагаю. Ты мне мальчишку - я тебе все прощаю. Тебе ж его все равно не прокормить, а?
- Не отдам! - отрезал отец и встал.
Гость тоже поднялся, и тут Рыба сумел его разглядеть. На маленьком человечке была надета ряса ярко-желтого цвета. Полы ее были разрезаны на множество лент и грязной бахромой лежали на полу. Капюшон прикрывал лицо.
- Хорошо, тогда я обращусь в Замок. И тебе дадут по году каменоломни за каждый золотой, что ты мне должен. А заработанное тобой отдадут мне. На эти деньги я куплю у твоей нищей жены мальчишку. И вправду, нечего тратить время на таких как ты!
Гость собрался уходить, но остановился у двери и посмотрел прямо на Рыбу.
- Тебя ждет удивительная судьба малыш! Не каждый удостоен такого счастья. Не каждый! Только тот, у кого такие глупые, никчемные родители, как у тебя.
Гость захохотал, и тут Рыба увидел его лицо. Бледно-зеленая кожа, точно натянутая на череп, зубы острые, как иглы, и глаза такого же желтого цвета, как и ряса.
И тут в руке у отца появился нож. Это, правда, умом он никогда не отличался, но если дело доходило до драки, то равных ему не было. Белое лезвие на мгновение застыло в воздухе и со страшной силой обрушилось на худую грудь гостя. Тот даже не закричал. Он продолжал стоять, глядя на Рыбу. На желтой рясе в том месте, где ее проткнул нож, появилось бурое пятно. Гость вытащил нож из груди и уронил его на пол.
- Какой же ты дурак, - сказал он, спокойно глядя на отца. - Просто дурак.
И тут из раны у него на груди брызнула отвратительная желто-зеленая жижа. Она била струей, заливая все вокруг, пачкая пол и стены, она не попала только на Рыбу, которого закрыл своим телом отец. Вскоре от гостя ничего не осталось: в зеленоватую лужицу на полу упала желтая ряса.
Отец стоял некоторое время молчал, потом подошел и присел у Рыбиной колыбели. Его лицо было совсем близко. С бороды капала на пол мерзкая слизь.
- Видишь, как я его, - сказал отец и с трудом улыбнулся. - И никто ничего не узнает. Ведь ты же не расскажешь, сынок?
"Нет, не расскажу! Клянусь!"
- Конечно, ведь ты же пока не говоришь! А я все уберу здесь, до прихода твоей мамы. И все.
"Я никогда ни чего не скажу папа", - подумал Рыба, глядя на изможденного отца.
А тот вдруг начал кашлять, да так сильно, что ему пришлось подняться и схватится за грудь. Он, пошатываясь, отошел от колыбели и сел за стол. А кашель все не унимался.

- Очнись, хватит! Очнись! - кричал старик, но Рыба никак не мог прийти в себя. Тогда лекарь налил на тряпку какую-то пахучую едкую жидкость и поднес ее к носу Рыбы. Тот открыл глаза.
- Ну, что, понял ты причину своего молчания? - сразу набросился на него старик.
Рыба кивнул.
- Хорошо, - сказал лекарь. - Завтра ты уже сможешь говорить... Я дам тебе еще один порошок. Но у него будет другой эффект. Пребывая во сне, ты сможешь отказаться от запрета на речь и заговорить со мной. Ты ответишь на мои вопросы... но об этом завтра, а сейчас отдохни... отдохни.

Телегу, на которой лежал гроб, тащила исхудалая гнедая лошадка. За телегой шла женщина с грудным ребенком на руках. В этой еще молодой, но уже согнутой горем женщине Рыба узнал свою мать. Рядом шли те немногие фермеры, которые захотели в этот дождливый день проводить в последний путь своего неудачливого товарища.
Рыба наблюдал за этой скорбной процессией со стороны. Он стоял метрах в десяти от дороги, ведущей на кладбище. Рыба прекрасно понимал, что хоронят его отца. Он слышал тихие слова фермеров: "Желтый", "болотная лихорадка", "долги".
- Кого это хоронят? - вдруг раздался голос лекаря. Рыба оглянулся, но никого рядом не было. - Ты меня не увидишь, я не здесь. Просто отвечай. Ну, скажи, - продолжил лекарь.
И Рыба ответил:
- Отца.
- Как он умер?
- Его заразил человек в желтой рясе, кажется, болезнь называется болотной лихорадкой.
- Желтый монах... понятно... Это он запретил тебе говорить?
- Нет...
- А кто? Отвечай!
- Отец.
Лекарь замолчал. А Рыба стоял и смотрел, как телега с гробом удаляется по мокрой дороге в сторону опушки леса, где располагалось деревенское кладбище.
- Беги к нему! Беги и проси, чтоб он разрешил тебе говорить! Беги и проси!
- Он умер!
- Неважно. Гроб открыт! Его закроют только на кладбище. Беги. Они не увидят тебя!
И Рыба побежал. Ноги его увязали в размякшей от дождя земле, туфли на ногах сделались скользкими от влаги. Но Рыба догнал процессию и, уцепившись руками в край телеги, заглянул в гроб. Волосы отца были неестественным образом зачесаны назад, борода при жизни растрепанная, росшая перьями в разные стороны, сейчас лежала ровно, белое лицо покрывали множество мелких язвочек, один из признаков болотной лихорадки.
Рыба долго смотрел на отца, потом обернулся, чтобы убедится, что люди, идущие за телегой его не замечают. Потом опять посмотрел на отца.
- Я никому не скажу про тебя, но я хочу говорить, - произнес он тихо. - Разреши мне говорить! Ты умер, и я не виноват в этом! Слышишь! Я не хотел, чтобы ты умирал. Я был маленький, что я мог сделать?!
Рыба говорил все громче, срываясь на крик:
- Разреши мне говорить! Тебе же все равно! Разреши! И я буду всегда благодарен тебе, буду помнить тебя! Пожалуйста, папа!
И тут колесо телеги наткнулось на колдобину, и голова покойника дернулась. Он кивнул.
Рыба отпустил руки и упал в грязь. Процессия медленно прошла мимо него. А Рыба сидел в размокшей глиняной колее и плакал, размазывая грязь по щекам. И улыбался.

Вечером Рыба и старик лекарь сидели в харчевне за пивом.
- Очень странная история с тобой приключилась, парень. Про Желтых уже давно ничего не слышно. Человеческие деревни разрастаются, болота становятся все меньше. Честно сказать, я вообще не верил в их существование. В тех местах, откуда я родом, бабки ими пугают своих непослушных внуков, но чтобы желтые монахи вот так появлялись среди людей... да еще в этой деревне... это я скажу тебе, да...
- А кто они эти Желтые, я про них вообще ничего не слышал? - слова давались Рыбе с трудом, но выговаривать их было приятно.
- Я знаю только легенды, - ответил старик, - от тех же самых бабок. Говорят, они появляются среди людей в самые трудные времена. И скупают детей. У них есть золото и власть. И они пользуются человеческой слабостью. Их властелин ждет того времени, когда люди от нищеты и голода начинают ненавидеть и боятся друг друга.
- А зачем ему дети? - спросил Рыба.
- Он превратит их в своих слуг. Они будут работать на него. Или еще...что-то похуже...
- Когда я был маленьким, в нашей деревне было два неурожайных года подряд...
- Вот видишь... Но главное, теперь ты можешь говорить. Третий порошок пускай останется у тебя и, если ты почувствуешь, что твоя речь опять пропадает, просто прими его. А моя помощь больше тебе не нужна.
И лекарь передал Рыбе бумажный пакетик с остатками порошка.

На свадьбе Рыбы и белокурой дочери привратника собрались все без исключения взрослые жители деревни. Жених и невеста по традиции сидели за маленьким столиком внутри огромного прямоугольника, образованного большими столами, за которыми расположились гости. Все произносили здравицы, о которых, собственно говоря, можно не рассказывать, потому что они наверняка будут похожи на такие же речи жителей любой другой деревни, как похожи друг на друга и сами деревни.
Но вот подошла очередь лекаря, которого Рыба пригласил вместо своего давно умершего отца. Он начал с того, что пожелал счастья новобрачным, обещал помочь вырастить первенца здоровым и сильным. И, наконец, перешел к главной части своего тоста:
- История жениха - это, по-своему, одна из самых замечательных историй наших дней, можно сказать... Молодой человек был отверженным, бедным фермером, даже пытался уйти искать истину куда-то в лес. Заметили, так поступает вся молодежь, как только им требуется что-то узнать, они всегда лезут в самую непролазную грязь? Зачем?
В зале раздались одобрительные смешки и возгласы: "Правильно!".
- Зачем? - продолжал лекарь. - Когда истинное счастье, находится так недалеко от тебя!
Он кивком головы указал на невесту. Гости захлопали в ладоши.
- Выпьем же на этот раз за жениха, который закончил свой путь в темном лесу и ступил на светлую счастливую...
И тут раздался детский визг. Стайка ребятишек, игравшая в ожидании родителей у дверей харчевни, влетела внутрь. На лицах детей Рыба разглядел ужас. Они разбегались кто куда, но все стремились спрятаться забиться в угол, под стол на кухню куда угодно. И тут перекрывая детские крики с улицы, донеслось лошадиное ржание.
И не успели взрослые вскочить со своих мест, как витражное окно, изображавшее виды мирной жизни деревни, разлетелось на множество цветных осколков, а в зале оказался всадник на огромной лошади, каких Рыба никогда не видел, в легких кожаных доспехах и с огромным кривым мечом в руках.
Он взмахнул своим оружием, меч описал в воздухе круг, и три головы оказались отделены от тел. Сразу три человека в одну секунду рухнули мертвыми на пол. Началась паника, гости рванулись к выходу, сбивая столы и давя друг друга. А всадник ездил за ними и убивал беззащитных мирных жителей. Он посылал на их головы разящие удары, направо и налево, как будто работала какая-то зверская машина для убиения людей.
Как ни странно, но Рыба сохранил самообладание, и крепко схватив невесту за руку, потащил ее к чулану. Там был потайной выход, который вывел бы их на задний двор. Когда они уже подходили к двери чулана, всадник заметил их маневр, молниеносно убрав меч, он заменил его луком. Зазвенела тетива, стрела сверкнула в полете, и вместо живой и такой милой невесты Рыба держал за руку мертвую куклу, пришпиленную стрелой к деревянной стене харчевни. Стрела попала ей в затылок и вышла через глаз. Белокурые локоны были измазаны кровью и прилипли к щекам. От этой картины Рыбе стало плохо, и он наверняка бы упал в обморок, если бы не отвернулся. Расправа была уже почти закончена, всадник остановился посреди зала, там, где недавно сидел Рыба со своей невестой. Вокруг валялись мертвые фермеры их жены и дети.
И тут Рыба увидел, что за спиной у всадника из груды мертвых тел, выбрался лекарь. Он встал во весь рост и, глядя на всадника, забормотал тихие заклинания. А всадник сидел на лошади, склонив голову на грудь, будто человек, выполнивший трудную задачу и теперь отдыхавший. Но Рыбе казалось - он знает про лекаря. И действительно, неожиданно всадник поднял коня на дыбы и, развернув его, оказался прямо перед лекарем.
- На меня не действуют твои бормотания, старик, - сказал он с едва уловимым акцентом, выдающим его восточное происхождение, - зато, мой меч действует на тебя, смотри!
И он разрубил старика пополам. Сверху донизу.
Битва, если можно так назвать ту резню, которая происходила в харчевне, была закончена. Всадник слез с коня и медленно подошел к Рыбе. Рыба зажмурил глаза и приготовился умереть. Но когда он снова открыл глаза, воин все еще стоял перед ним и улыбался. Теперь Рыба смог разглядеть его лицо, раскосые глаза, тонкие губы, густые близко посаженные черные брови. Он улыбался, глядя на дрожащего Рыбу.
- Ладно, давай просыпайся, такой кошмар, вряд ли кто выдержит, - сказал он.
Рыба ничего не понимал. - Давай... Не хочешь... Все еще не хочешь. Тогда я помогу тебе. - Воин подошел к Рыбе вплотную и больно хлестнул его ладонью по щеке. Потом еще раз. И еще.
В глазах у Рыбы потемнело.

Он очнулся в лесу. Постепенно он узнал то самое место, где когда-то встретил Облако. Щеки горели от полученных недавно ударов. Болело и плечо. Рыба посмотрел на него и увидел мозоль от сумы, который казалось, зажил давным-давно. "Что же произошло? Я спал? Все было сном?" И тут он увидел воина, того самого, что уничтожил их деревню. Он сидел недалеко от дерева и грел руки у костра.
- Еле разбудил тебя... Иду, вижу, улегся. Ты что, не знаешь - здесь спать нельзя!
Рыба хотел закричать и обругать убийцу, но будто бы в доказательство, что все происшедшее с ним было сном, он не смог говорить, только промычал что-то.
Он был нем, опять нем.
- Нельзя конечно. Здесь бродит приведение или дух, не знаю, как его назвать. Очень старый. Скучно ему. Вот он и охотится на кроликов, лис или других зверей. Ну и на людей иногда. Или сразу смерть предлагает или долгую счастливую и спокойную жизнь. Что, впрочем, одно и тоже. Усыпляет навечно. Я мимо иду, вижу, ты попался, ну и разбудил...
Воин встал и погасил костер, забросав его мокрой землей и мхом.
- Но мне пора... Жизнь таких, как я, всегда гонит вперед. И никуда не приводит.
Рыба вопросительно посмотрел на всадника.
- Нет, нам в разные стороны. Я в деревню, которая здесь недалеко. Ее жители когда-то согнали моих предков с этой земли. Племя наше вымерло. Я остался один. Но у меня хватит сил сжечь у них пару амбаров с урожаем, а если повезет, я уеду с головой привратника в своем мешке... Ладно... Прощай, парень... Бери свой мешок, и иди, куда шел... только старайся держаться подальше от болот, а то... - и тут воин посмотрел на Рыбу, лукаво усмехаясь. - Умрешь и попадешь в этот, как же его?.. А неважно!
Рыба не смог скрыть своего изумления, а всадник захохотал и, вскочив на лошадь, уехал поджигать очередную деревню.

1 , 3