Ларискины каникулы

Из новенького транзисторного приёмника  "SPIDOLA" понеслись звонкие, призывные звуки горна.

"В  эфире  пионерская зорька! Здраствуйте, дорогие ребята"... Из ребят в комнате находились 

шестилетняя Лариска, её сестра Людка десяти лет и худющий рыжий котёнок   Зязяблик. Такое имя

придумала ему Лариска, когда обнаружила его на крылечке пять минут назад. Тот жалобно мяукал  и

дрожал от утренней прохлады и страха. 

 Людка, дай ему шоколадную конфету!  -Да ты с ума сошла, кошку отравить хочешь?. 

Лариска удивилась, неужто можно отравиться самой вкусной на свете едой, но промолчала.   Сестра, тем

временем, принесла блюдечко молока.  По  стенкам которого были видны размазки недоеденного варенья.

 -Кушай, кушай  Зазяблик!  Впрочем котик не то что кушал, он метелил розовым язычком, прихлюпывая

от удовольствия. И дрожал...от удовольствия. -Вот будешь кушать, то вырастешь, -Лариска в обе руки

оглаживала котёнка и приговаривала. 

-Вот мы люди, когда-то были гигантскими великанами, а потом подцепили вирус и стали...и стали..ну...

и стали нормальными. 

- Вот ты сочиняешь! Не верь ей, котик, будешь ей верить,  дураком станешь. На всю жизнь!

  Тем временем, потихоньку, начали просыпаться и взрослые. После вчерашней вечеринки- гулянки у

них был неважный вид,  особенно у папы и дяди Сашки. А мама была весёлой и даже пела что-то,

умываясь над тазиком. Сурьёзный папа поливал ей из кувшинчика с ручкой.

 Семьёй уже не первое лето они приезжали из Баку  к бабушке в Аляты Пристань.  Здесь сдружились с соседями.

Тоже, как и они, молодой  парой.  Кроме них, приезжала ещё одна пара друзей  из Баку с детишками.  Те сняли 

свежеотбеленный красивый домик с садом,   напротив бабушкиного дома.

  Всем было вчера весело,  много  пели, ну и пили домашнее вино, конечно.    А когда начали танцевать "твист" под пластинки,

 бабушка ушла "поночевать к подруге".

 Кто помнит   50-60 -е годы,  непременно вспомнит и те замечательно весёлые  танцы, которые вдруг сменили

вальсы и кадрили.  Обменивались пластинками,  а некоторые даже имели свои бабинные магнитофоны.

 Больше всех плясал семнадцатилетной дядя Сашка, желавший покрасоваться перед городскими. Он был

младшим  братом ларискиной мамы.  Хоть и двоечник, но зато весёлый и за "малявками" следил,  пока

взрослые в шумных компаниях отдыхали. Малявок было аж шесть, из них только один тихий семилетний 

мальчик.  Людка, ларискина сестра была большой.  Ей, как я говорил, уже исполнилось десять.

-Эй, мелкота! Ай-да в море купаться! Призыв сашкин прозвучал в саду, где поутру  уже собрались скучающие

детишки. Взрослые тем временем уже собрались на обильный завтрак.  Вкусно запахло чаем и блинами.

-Ну конечно ай-да, ай-да,- заорали девчонки.  Тихий мальчик Котя со страхом наблюдал за безбашенными

подругами. Ну действительно,  как это   безрассудно  родителям отпускать этих козявок в море,  пусть даже с

семнадцатилетним оболтусом.  А ничего, их  отпускали.  А сами преспокойно весело продолжали  застолье.

  У Сашки была огромная чёрная надутая камера от грузовика , которую   он обвязал бельевыми верёвками.

Камера забрасывалась с крутого берега, а за ней по очереди летели в воду детишки. Хочешь выжить, то

цепляйся за верёвки.   Визг, мирриады брызг вокруг чёрного колеса.   Детишки барахтались изо всех сил.

Надо отдать дяде Сашке должное,  видя как какой-нибудь малёк идёт ко дну,  он его вылавливал и давал

отдышаться.  Затем он сбрасывал засидевшегося на покрышке опять в воду и тот,  хочешь-не хочешь а

начинал перебарывать страх. Так и учились плавать.   Лариске было жутко страшно, но она нюни не распускает.

 Ведь папа её офицер,  а она ещёи  не из тех кто отступит.

  А с  Сашком вчера ещё и в рощу ходили. Он выстроил всех попарно, высокие  впереди, самые мелкие  позади.

-А-ну, всем держаться за руки! Кто расцепится, тот сразу идёт домой...один! 

Ребятишки с радостью топали след вслед за белобрысым Сашком, очарованно разлядывая лесные пейзажи.

Ну где такое в городе-то увидишь.    А ещё пахнет-то  как листвою.    Птицы поют, пересвистываются. 

 Тут дяде Сашке вдруг приспичило покакать. Ну срочно просто. Винегрету вчера переел. Бывает.

Ну?  И что делать, не побежишь же в кусты, мелких оставлять нельзя.  Тут у него родился гениальный план.

-А давайте насрём на дороге (так и сказал) и листьями присыплем. А кто пойдёт-рр-аз и наступит! А-хаха.

Дети молчанием обозначили непонимание его идеи. Но Сашку уже было не остановить. Зато детишки

ушли вперёд, всё так же держась парами.  Дядя Сашка их догнал и продолжал болтать и бахвалиться,

как ни в чём не бывало. 

Он нарасказал, как лопатой забил здесь кабана. Как вилами от волков отбивался. Короче врал. Но

детишки зачарованно слушали местного "храбреца"

 Тем временем тени от деревьев сильно удлинились. В чащах вообще стало темновато.    Давно уже

пришла пора возвращаться.  Сашок шёл впереди отряда, по сути дела лицом к детям и так увлёкся,

что не заметил как вступил во что-то мягкое.   Паренёк застыл.  Догадка пришла мгновенно.   Беда!

Пытаясь выбраться незаметно для других, он подпрыгнул вверх, но подскользнулся на предательской

куче. От неё он далеко не улетел. Просто сверзился в неё с размаху. Падая ещё и стукнулся лбом о маленький

пенёк.  Шишка вырастала на глазах. А Сашок весь был вымазан...ну ясно чем.

   Детишки смеялись как ненормальные, но потом им стало жаль дядьку и стали таскать кучи сухой

травы, чтобы тот хоть бы мог обтереться.

 На подходе к дому уже поджидал ларискин папа, грозно уперев руки в бока. А папаша был огромный

и строгий. Ясно было, что беды не миновать. Сашок держался за лоб, но ладонь не перекрывала синяк.

Папа, конечно строг, но он офицер и раненых умеет жалеть.

-Что?  У семерых детей няня без глаза? 

Сашок молча прошёл в внутрь дома  и до утра уже не появлялся. Детишки с облегчением вздохнули.

Конечно же, после вчерашней "прогулки", детям было строго-настрого заказано не покидать дома

до их родительского возвращения. Дети расстроено, взглядами провожали их, весёлых, молодых

полных сил и счастливых. Папы с мамами шли купаться на море. Погода была сказочной.

Солнышко, никаго тебе ветра.

 Ну несправедливо, конечно же несправедливо.  Детвора разбрелась по саду, не зная чем себя занять.

Дядя Сашка сидел на перевёрнутой бочке, грустно оглаживая багрово-сизую шишку. Жизнь в тот

день не задалась.  Лариска  вместе с воспитанным Костиком пролезли через изгородь в соседний дом.

В тамошнем саду полыхали багряным золотом спелые абрикосы.  Целых три абрикосовых дерева.

Абрикос было миллионы. На земле тоже валялись перезрелые плоды. Потихоньку к друзьям присоединились

и стальные. Даже грустный дядя.  Ребятня вовсю объедалась роскошными  вкуснейшими плодами.

 Правду говорят, что в зрелых сладких  плодах полно алкоголя. То ли алкоголь, то ли жара повлияла,

но тут начало происходить нечто необычайное.  Сейчас уже никто не вспомнит кто первый бросил в друга

абрикос.  Мягкие сочные плоды полетели во все стороны . Ребятня хохоча, словно снежками,  бомбили

всё вокруг.  И было ощущение полного счастья, если ты попадал кому-нибудь в нос, особенно если

абрикос разбивался в брызги.   Дядя Сашка был конечно самым метким,   но и сам тоже получил несколько

прицельных "снарядов".

Уставшая молодёжь обьявила перемирие.  Сашок обернулся назад и обомлел.

Недавно ещё белоснежный фасад соседского дома был утыкан тёмно-рыжими пятнами от абрикос.

Душа его ушла в пятки или ещё куда. Отрезвление наступило и у детворы.  Что делать?! 

Но тут, как всегда, дяде Сашке пришёл в голову гениальный план.

Стянув с бельевой верёвки хозяйский капроновый чулок, он заполнил его под завязку гнилыми 

абрикосами. Подошёл к стене и начал сильно колотить её этим "батоном". Когда "батон" сник,

он выбросил на землю фруктовое пюре и заполнил чулок по-новой.  Окраска постепенно "выравнивалась".

Детишки были в восторге от этой идеи. Девчонки бросились в дома и вытащили десяток пар чулок.

Новеньких, капроновых, со "стрелочками". По тем временам настоящий дефицит. Ну просто клад.

 Чулки весело наполняли плодами, затем так же весело из них вываливали рыхлое содержимое на землю.

Прекрасная работа. Любо посмотреть. Ну теперь надо покрасить и остальные наружние стены.  Не проблема.

Правда на стенах оставались ошмётки мякоти.  Но дядька сказал:

-Да отпадёт эта хрень. Высохнет. Её легко отколупывать. Я уверен....кажется.

Короче работа опять закипела. И длилась она пока не растерзались орудия труда, а именно чулки.

А абрикосы не кончались. Они сейчас были везде. Абрикосовое пюре тоже было везде.

  А вот уже два часа дня. Нагулявшие аппетит родители, усталые и довольные поднимались по тропинке

к дому. А вот уже и наши дома. Первым остановился папа-офицер.  За ним встал, как вкопанный весь

отряд. Если отцы что-то и пили на берегу,  отдыхая,  то весь хмель из них  мигом улетучился.

У входа в дом стояла довольная своей работой ребятня, явно ожидая радостных возгласов и слов

восхищения,  благодарностей.  Но безмолвие родителей как-то напрягало. Первым почуствовал 

неладное дядя Сашка. Он пулей полетел за соседские заборы.

 Отцы медленно обходили дом. Некогда белоснежные стены почти полностью изменили окрас.

Но не до крыши. Туда детишки не очень доставали, хотя и очень старались.  Особенностью

новой окраски был не ржавый неровный окрас, а то, что весь дом был облеплен миллионами  жадных

мух и пчёл. Дом не только жужжал, но и сильно вонял. Жаркое солнышко сварило абрикосовый нектар. 

Вонь гнили была не только от стен дома, но и от разбросанных куч разлагавшейся мякоти. Кучи эти очень

напоминали свежие коровьи лепёшки.

В ближайшие пару дней ребятишки узнали много новых малоупотребляемых русских  слов.

Да и  оставшиеся от отпуска дни ребятня и взрослые дружно белили стены.  Что-то белое стало пробиваться

только после третьего слоя.

Эту историю я услышал от своей жены Лариски. Меня очень удивила её сноровка в побелке стен, ведь

все остальные ремонтные работы вызывали у неё недопонимание и отвращение.