У нас дома... Продолжение 4

© flamingo


14.12.2014
 


            10. КОГДА ПАПА БЫЛ В МОРЕ

Я не помню будней своего раннего детства.  Помню те дни, которые можно было отнести к праздникам.  В такие дни мама наряжала нас в парадно-выходные накрахмаленные и наутюженные платья, сшитые ею, очень часто одинаковые, лишь по размеру разные. Заплетала тугие косички Ире - она была постарше и косички кое-какие в наличии уже имелись. Нагретыми щипцами наводила кудри  и завязывала на макушке бант мне. Ленты у нас всегда были шёлковые, даже тогда, когда уже появились капроновые - не любила мама эти торчащие колом, желтеющие со временем и не желающие разглаживаться в местах узлов ленты из новомодной тогда синтетики.  Шёлковых лент у нас было много, всех цветов и разной ширины. Висели они на перекладинке с внутренней стороны узкой створки шифоньера.  Все эти приготовления означали одно: наступил день получения папиной зарплаты со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями в виде покупки обещанных ранее  игрушек - мы никогда не клянчили, но если попросили и мама считала возможной такую покупку, то всегда выполняла обещание это купить, "когда папа пришлёт денежки". Вторым "вытекающим приятным последствием", ставшим ритуальным при наших "выходах в свет",  было катание на водной карусели. Карусель эта находилась на приморском бульваре. Ох, какой у нас в Баку был,  приморский бульвар! Хотя, почему был, ведь он и сейчас есть?! Нас там просто давно нет! Так вот, карусель эта водная находилась в аккурат возле кукольного театра, и было это всё в пяти минутах ходьбы от КАСПАРа - Каспийского морского пароходства, где мама по доверенности получала папину зарплату, когда  сам он был в море.
Изо всех сил стараясь не пуститься вприпрыжку, - мы девицы были послушные, воспитанные, не к лицу таким было в нетерпении скакать в самом центре города на одной ноге - с замиранием сердца подходили к окошечку кассы и - о, счастье, если каруселька как раз стояла в ожидании маленьких пассажиров! - занимали  свободную лодочку в виде какой-нибудь рыбки или лягушки. Кассир нажимал "волшебную" кнопку и...
Мы наслаждались этим скольжением по водной глади бассейна, этой прохладой, веющей с моря, визжали от восторга, если нас осыпало брызгами зелёной, уже зацветшей воды, но... Пять или десять минут этого счастья пролетали, как одно мгновение, каруселька останавливалась, но тут... Мама... отдавала... "запускальщику карусели"...   билетики...  ещё... на две или три поездки!!! Наша добрая, всё понимающая мама!..
Когда папа был в море, а рейсы тогда были долгие, иногда по два-три месяца, вся наша жизнь была одним длинным ожиданием  прихода  папиного судна в бакинский порт. Никогда это не было в тягость, и, несмотря на отсутствие, папа, благодаря маме, незримо всегда присутствовал в нашей повседневной жизни. Ни одна конфетка, ни одна шоколадка у нас в семье никогда не съедалась кем-то втихаря или в одиночку - всё делилось на четыре части поровну и папина "доля"  дожидалась его, припрятанная в шкафу или холодильнике. Все эти кусочки, завёрнутые в конфетные и шоколадные обёртки,  торжественно извлекались на свет божий и презентовались, как только папа возвращался домой!
Никогда мама ничего не решала своей властью в одиночку: нужно посоветоваться с папой! Конечно, повзрослев, мы понимали, что это была только проформа, но, несмотря на вынужденное фактическое своё главенство в семье, мама смогла привить нам убеждённость и неоспоримость главенствующего положения именно папы, как бы долго он ни отсутствовал и насколько непродолжительным ни было бы его появление дома.
Когда на нашей улице уже поставили телефонную будку, раз в несколько дней мама звонила в справочную пароходства, чтобы быть в курсе перемещений и возможного прихода папы из рейса. Все маршруты нам были известны и мы уже знали, из какого каспийского порта судно непременно должно было вернуться в Баку. К таким дням мама всегда готовила что-то особенное, все папины рубашки и брюки висели, отглаженные, в шкафу, носки были при необходимости отштопаны. Ну, естесственно, было, чего и выпить по-рюмашечке.
Помню, на письменном столе в одной из пустых чернильниц  мраморного ченильного прибора с белым медведем всегда был запас "двушек" для телефона-автомата, и, повзрослев,  мы с Ирой  тоже бегали к заветному углу, чтобы позвонить в справочную службу пароходства по номеру, который помню до сих пор: 3-08-68.

© Copyright: Елена Йост Есюнина, 2014
Свидетельство о публикации №214121400357