Rerun # 15, ***Камни, Лежащие на Дороге***

Камни, Лежащие на Дороге

Особое спасибо TBS за это rerun - ибо он есть является одним из моих самых фэйворит!

Когда они продолжали спрашивать Его, Он выпрямился и сказал им:

- Кто среди вас без греха, пусть бросит первый камень в неё...

Из радиопроёмника VEF-202 бодреньким тустепчиком рвались на волю
бередящие изголодавшуюся солдатскую душу слова:
- hands up, baby, hands up,
- give me your hеart,
- gimme, gimme
- your hеart,
- gimme, gimme...
Поретрет дедушки Ленина, ласковым калмыцким прищуром освещающий
Красный Уголок роты, казалось, подмигивал Олежке в такт песенки группы
"Ottawan":
- gimme, gimme...
- Будет, Вовка, всё будет! Сегодня - ещё как дадут! – взаимообразно подмигнул
Олежка вечно живому вождю...

Вчера по "девятке" прокатился новый слух о двух девках,
гастролирующих по району поселедние две недели. Будто бы, пройдя через
"пятёрку", "шестёрку" и "семёрку" - они, не добравшись до "девятки",
остановились в лесу, в вагончике геодезистов. И сегодня, воскресным утром
на завтраке, по столовой "девятки" прокатился совсем уж свежий слух:
не, не слух - железной поступью ефрейтора Ноздри по столовой прогремел факт:
Да, добрались! Да, у геодезистов! ДА, ДАЮТ!
Он, Ноздря, ночью там уже был.
Сегодня вечером снова там будет.
Две их - точно!
Одна - худующая, как шланг... неее, при чём тут Сява-Шланг?
Вторая - ничё, кругленькая... её Ноздря и любил.
Когда снова пойдёт? Да вот, когда к вечеру кино заряжать будут, так и пойдёт.
Да иди со мной, да за ради бога! Не я же тебе давать буду! Гы, гы, гы...

- gimme, gimme...
Олежка сходил в баню, там отдраил себя мочалкой до густого общего покраснения
и побрился. Затем, вернувшись в роту, одолжил у каптёрщика одеколон "Шипр" и
кусок белоснежной простыни. А щас, соорудив из этого лоскута офигительный
подворотничок, сидя на столе, под дружеским, всепонимающим взором Ильича,
пришивал это белоснежное великолепие к воротнику х/б. Само собой, что чёрными
нитками - а хули, красоту "губой" не напугаешь

Эхх... когда это в последний раз было-то? Как время бежит! Всего пять месяцев
прошло, как домой, в Новороссийк, съездил! А осчусчения такие - будто всё уже
мхом поросло... Люська, зараза, хотя письма писать бросила через три месяца после
призыва и уже двух хмырей с того времени поменяла, а вот - вошла в положение,
встретила солдата как надо! Нее, Олежка, когда уезжал обратно, то разок врезал ей,
конечно - за измену... Но, это так, не со зла - не врезал бы, так пацаны осудили бы.
Да и Люське теперь полегче будет - вроде как официальный развод получила,
никто пальцем в её сторону тыкать не будет - мол, гуляет на стороне...
Короче - все довольны, все смеются!
- gimme, gimme...

Ноздря пёр через лес не разбирая дороги - кабан, да и только!
Пару раз Олежка проваливался в грязевые колдоёбины и отполированные до
сияния кирзачи теперь ничем не отличались от резиновых сапог батальонного
свинаря Сырбу.
Да, ладно: война - херня, главное - манёвры!
Сапоги можно будет за дверью вагончика оставить.
А у Ноздри - как блестели, так и блестят - привык, кабан, бродить по партизанским тропам родной Брянщины...

gimme, gimme...
Вокруг входа в вагончик стоят, сидят, лежат и всячески проявляют свою бывалость
бойцы.
- Ну чё? Девки дают ещё? - по деловому врубился в толпу страждущих Ноздря.
С появлением Ноздри народ как-то стушевался...
- Да, давно уже... часов с трёх...
- Нам с Олежкой вне очереди, нам ещё ночью назначено! - безапелляционно заявил
Ноздря и квадратным плечом въехал между дверью вагончика и бойцом, эту дверь
подпиравшего...
Боец неуверенно оглянулся на Олежку...
- Чё застрял? За мной становись! - и Ноздря, ухватив Олежку за плечо, втянул его
между молчаливо хрюневшим бойцом и своей каменной задницей...
- Ну, чё прижался? Отодвигайся назад, отодвигайся!
Олежка заёрзал, завертелся и создал, таки, приличествующее нормам пространство
между собой и Ноздрёвой пятой точкой.
Нагло оттиснутый от двери боец, беспомощно оглядываясь на очередь, как бы молчаливо
возражал, но очередь, отвернувшись, предалась воспоминаниям о Ноздрёвой семье:
о его маме, бабушке, сёстрах... но, все эти эротические образы перекрывал образ
Ноздри-бати - кулаком в лоб убивающего быка... А Ноздря так на своего батю
похож!

gimme, gimme...
Из открывшейся двери вывалился ошалевший Поспелыш - аж дымящийся...
- Какая? - деловито спросил вышедшего Ноздря... - Длинная, или круглая?
Поспелыш, хватая воздух развёрзтой пастью, очертил руками неуверенный круг,
шатаясь сполз со ступенек и отрешённо направил свои стопы в лес...
- Ну, Олежка, я пошёл! Ты здесь мурлом не щёлкай, как вторая освободиться,
так сразу ныряй... - и, с посылом в притихшую очередь: - я тебя там ждать буду!
Очередь проводила Ноздрю подчёркнуто безразличными взглядами, так-же
безразлично скользнула по Олежке и стоически продолжила ждать.

gimme, gimme...
Минут через пять ещё одна фигура, хватая ртом воздух, выползла из вагончика и,
застоявшийся Олег рванулся в тёмный проём двери.

Запах... сшибающий с ног, наворачивающий на глаза слёзы... запах...
Звук... хлюп-хлюп-хлюп... сквозь дыры занавешивающего окно рваного одеяла
лучики солнца живописно высвечивают на кровати в левом углу ритмично
двигающуюся задницу Ноздри...
Другой звук - плеск воды в ведре... Олежка поворачивается на звук и привыкающие к
темноте глаза фокусируются на бесформенной фигуре, сидящей над ведром...
Фигура, закончив плескаться, поднимается, тянет к Олежке мокрую руку...
- Ну, пойдём, маленький... бедные вы, мои солдатики... как же мне вас жалко...

И Он снова пригнулся и писал на земле.
И те, кто Его слышал, были уличены своей собственной совестью и уходили один
за другим, от старшин до последних...

2004 - 2006