Rerun # 5, *** Бичо ***

*** Бичо ***

Спасибо ув. TBS от глупых вертуальных самоубойц.

Время ужина давно уже прошло, желудки сжались до размера мошонки,

а нас всё гоняли строем по плацу. Начинал гонять замком роты,

продолжал старшина, а когда эти двое с попуткой уехали вниз,

в станицу, за нас принялись сержанты. И с песней и без, повзводно
и всей ротой – имели нас как хотели! Но вот, белым архангелом,

прибежал посудомой от начальника столовой и сказал,

что если через десять минут рота не прибудет для приёма пищи,
то уже может не прибывать до заврашнего утра. И строевая подготовка закончилась.

Жратиньки идём!
Ужин-ужин,
У - жин,
Левой, левой,
Раз – жин,
Левой, левой,
Раз – жин...

Столоооовая... Ыыыыыы... Дворец счастья, где боец младой брачуется

с главной мечтой своих околоэротических снов - Хавкой!

Рота весело шагает по обледеневшей бетонной дорожке и нет для роты разницы –

серый ли хладный бетон, или красный тёплый ворс
ласкающих пятку ковров, поскольку впереди роту ждёт сияющий приз – хавка!
Сержанты-сколопендры всё ещё пробуют омрачить нашу радость

перед самой дверью во дворец: опять – «рота, стой», опять проверка стада

на предмет наличия личного состава и, наконец – «правое плечо вперёд, шагом ааарш!».

Над каждым столом торчат по десять совершенно одинаковых голов,

одетых в серые шапки – мы их не снимаем и вообще не раздеваемся,

так и сидим в бушлатах: за бортом температура минусовая,

котельная не работает и на борту температура - нулевая!

Но мы красные кавалеристы и про нас... поскольку щас нам дадут пожрать,

а затем и до отбоя рукой подать.
И так верится, что сегодня все успеют отбиться за сорок пять секунд

и будет нам хорошо до самого утра!

Ждём-с, на кухне что-то партачат... Чу! Встрепетнулись духи,

завертели лопоухими головами, сержанты занервничали, насторожились,

подтянулись и стали смотреть в разрисованную сценами из армейского быта стену...

Ах ты ж, ёп тыж! Ужин ещё не пришёл, а деды-грузины – нарисовались!

Поразвлечся пришли!
Во главе грузинского землячества здоровенный дед по кличке Бичо –

вот встал в проходе, оглядывается, ласково улыбается, думает, с кого бы начать...

А сержанты наши, козлы – в стену пялятся!
Изображают из себя классическую скульптурную группу из трёх мартышек–

мол, ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу!

Мы их уже раскусили – они только с нами могут быть
сколопендрами, а любой мало-мальски уважаемый дед-рядовой может их

по стойке «смирно» раком поставить: сержанты-то наши, оказывается,

только что из учебки, их здесь никто не знает, не уважает...

Вот, только вчера вечером деды-азербайджанцы мочили сержанта Кольку в сортире,

за то, что он попёр буром на духа из Кировобада.

Теперь Колькин нос налит соком, как спелая груша,
а уши похожи на пухлые оладьи... Ха-ха! Смешно!

- Что лыбишься, дух?
И шапка Сашки, сбитая с головы красавцем Бичо,

летит на пол, кто-то из грузин со смехом отфутболил её в угол...
- Что сидишь, дух, подними, то что уронил!
Секунду Сашка молчит, а потом, из-за его крепко сжатых зубов,

вырывается шипение:
- Сам подними...
Ах, как развеселился Бичо, даже пританцовывать стал:
- Ооо! Какой борзый дух! Так ти хочэшь, чтобы я поднял твою шапку? Да?

Прамо сейчас? Да? А то ти рассердишься? Да? Ну, дух, вставай, пайдём на кухню,

пагаварим... Сашка оглядывается и... не видит лиц над столами – только серые шапки...

и сержанты-мартышки...
Встаёт, приглашаемый неуклюжим шутовским жестом Бичо, идёт на кухню...

Так хочется оглянуться – страшно получить удар сзади,

если этот бык Бичо ударит сейчас сзади, то, конечно же, не подняться...

На кухне стелется пар, шипят и булькают огромные котлы,

повара бросают быстрые взгляды в сторону вошедших и так же быстро ныряют

обратно в свои заботы – ну никому нет никакого дела до жертвенного барана!
Сашка резко разворачивается к Бичо:
- Ну, и какого хрена тебе от меня нужно, Бичо? Что, совести совсем нет?

Зачем ты на СВОИХ прёшь?
Бичо, озадаченый такой резкостью, чуть заметно отшатнулся...
- Каких таких своих, дух?
- Моя мать родилась в Цхалтубо, фамилия моего деда – Павлиашвили,

бабки – Пичхадзе, я из Баку, кто же ещё должен для тебя быть своим?
Бичо явно задумался...
- Говоришь по грузински?
- Нет, только ругаюсь, но мама говорит..
- Как тебя зовут, дух?
- Александр.
- Значит, Сосо...
Бичо оглядывается на земляков и, немного помедлив, протягивает руку...
– Саламо мшвидобиса, Сосо...
За ним и остальные тянут свои руки:
- Гамарджобат, зёма... Здравствуй, земляк...
Напряжение отпускает...
В руках Сашки, невесть откуда, появляется алюминевая миска, в которой,

не веря своим глазам, он видит хорошо зажаренную куриную четверть,

лежащую на горке гречневой каши – такой роскоши духи,

за три недели пребывания в части, не видали!
- Иди кушай, Сосо... но шапку свою ты, всё же, сам поднимай... Нахвамдис...

Возвратясь в столовую и взяв лежащую уже на скамье шапку,

Сашка отряхивает её, нахлобучивает на голову и, не глядя по сторонам,

начинает вгрызаться в настоящую еду!
Голос сержанта над его головой:
- Товарищ рядовой! Команды приступать к еде не было!
Голос с грузинским акцентом:
- Закрой хлебало, сержант! Не мешай человеку кушать...

2004-2006