"Есть, русская интеллигенция! Есть!"

 

Вечером, накануне Нового 2010 года, мне позвонил папа, спросил что за стихи я читала у наших друзей на вечеринке в начале декабря. "Новое Вознесенского, кажется, ты говорила. Мне понравилось. У нас в доме будут праздновать, хочу прочесть".
 

В том, "счастливом" году он ушел от нас. Ни на кого не похожий. Поражавший литературными сравненьями и образами, зигазгообразностью стихосложения, странными, как будто затерянными рифмами. По малолетству мне совсем непонятный, в отличии от того же Евтушенко, который как-то сразу полюбился простотой, привычностью и понятностью поэтического языка и ритма. Достать книгу с его стихами было почти невозможно.

Однажды, моя школьная подруга принесла журнал "Юность" с подборкой его стихов. Нам было лет по двенадцать, что ли. И она сказала: "По-моему, он нарочно так пишет, ну, чтобы мы все чувствовали себя дураками, но восхищались, а он бы над нами смеялся втихомолку, как портные, в сказке про голого короля. Чушь полная, почитай!". Это было похоже на Маяковского, да, конечно и еще на кого-то, кто написал...

На того, кого я тогда не знала, который к концу жизнь написал: "Эти летние дожди, эти радуги и тучи, мне от них как будто лучше, будто что-то впереди..." на своего учителя, Семена Кирсанова , последнего футуриста. Пронзительного, удивительного, редчайшего таланта поэта, недооцененного, мне кажется.
Узнав его маститым классиком, я потом уже прочитала, как его гнобили в начале карьеры: уволили редактора, которая опубликовала его первые стихи, издевались над ним в "окнах сатиры". Сам генеральный секретарь, Никита Хрущов не стеснялся угрожать ему выдворением из страны. В восьмидесятых в это трудно было поверить. Знаменитее его поэта не было.

 Редкие его стихи доходили до меня, входили в сердце, заставляли чувствовать или хотя бы размышлять. Они больше напоминали мне словесную эквилибристику, поэтический цирк, "Дыр бул щыл" Крученых. Но поэма "Юнона и Авось", с потрясающе зарифмованной в диалоги, монологи и хоры историей любви дочери губернатора Калифорнии Кончиты и русского морского офицера Резанова произвела впечатление. Правда, в театр Ленинского комсомола на рыбниковский мюзикл, я так никогда и не попала, но у меня была пластинка, в царапинах, заслушанная до дыр и любимая песня, слова которой я часто про себя повторяла: "наша вера вернее расчета, нас вывозит "авось", нас вывозит "авось". Однажды утром, я открыла глаза (утром, когда просыпаешься, возвращаешься из мира небытия в реальный мир, как из смерти в жизнь), первое, что услышала, высокий пронзительный голос "у любви не названа цена..." и вдруг заплакала от горя.
Я была очень удивлена, когда узнала, что одна из любимейших моих песен Высоцкого "...пошли мне господь второго, такого, как я и он" написана не на его собственные стихи, а на "Молитву одинокого акына" Вознесенского.
Сегодня замечатeльному поэту Андрею Вознесенскому исполнилось бы... Да, какая разница сколько. "Жил был художник один, домик имел и холсты..." И столько нам оставил, чтобы разбираться, удивляться, смеяться, плакать и помнить.

 

 

Душа - это сквозняк пространствa

меж мертвой и живой отчизн.

Не думай, что бывает жизнь напрасной,

как будто есть удавшаяся жизнь.