Лекция Дмитрия Быкова о Цветаевой

Нахожусь под впечатлением лекции Дмитрия Быкова о Цветаевой, о её поэме "Крысолов", об и злободневном, и пророческом смысле этой поэмы. Даю ссылку на лекцию, но не знаю, будет ли кто-нибудь  её слушать (сам я что ли открываю аудиофайлы, длящиеся больше пяти минут, — откуда взять время?), поэтому скажу несколько слов.

Когда я в "синем томе" Цветаевой, изданном в 1965 году, прочитал "Крысолова", то, к своему стыду, пропустил главу об уводе крыс. Впрочем, там поэма была напечатана с купюрами, и я бы, конечно, не понял, что голодные крысы, опустошающие амбары с зерном, — это большевики. Вот, почитайте:

- Без слуги не влезаю в обшлаг...
- Есть такая дорога - большак...
- В той стране, где шаги широки,
Назывались мы...

Цветаева предлагает читателю детскую игру: закончить в рифму. В "синем томе" две последние строки честно заменены многоточиями. Так и Пушкин в "Евгении Онегине" заменял многоточиями строфы, опущенны по каким-то причинам, например, цензурным.

В приведённых строках — уже не голодные, а, наоборот, наевшиеся, разжиревшие крысы — тоже большевики, но не семнадцатого, а двадцать пятого года (года создания поэмы), большевики, затосковавшие по отложенной на неопределённый срок мировой революции — поэтому и поведшиеся на дудочку, обещавщую им продолжение борьбы в далёкой Индии (и это была актуальная для первых послереволюционных лет идея). Дальше отмечаются удивительные совпадения, переклички, аналогии с Маяковским, Блоком, Гумилёвым (тут я очень советую не ограничиваться лекцией Быкова, а почитать статьи Ефима Эткинда и Эмилии Обуховой).

Страшно интересно и... просто страшно. Эткинд комментирует мысль Цветаевой об искусстве, не знающем совести. Ведь флейтист-крысолов наделён человеческими чертами только в сцене в ратуше, когда он требует "обещанное", а в главах про увод — сначала крыс, потом детей — человек-флейтист исчезает и звучит только фдейта, лишённая совести, уводящая, как искусство, в "рай".