Пост модерна

Пост модерна

за плечом, к дубинке легко привязан,
будет заплатанный узелок. Вл. Набоков

Однажды Санчо Панса осваивал новый вид сложного кроя матом, чтобы орать на свою жену, оруженосец как-никак.

В этот момент его позвал на двор Дон Кихот, переплывший Ла Манш в доспехах, за что его прозвали Ламанчский.

Хитроумный идальго попросил Пансу подержать Икара, тот постоянно дергался и мешал рыцарю ровно прибить критянину на спину крылья от мельницы для улучшения аэродинамических свойств в полете.

Санчо сметливо вдарил Икару глиняным сосудом по голове, одновременно положив начало сосудистой хирургии в Испании.

Икару стало совсем нехорошо – перед глазами воздухоплавателя плыл воздух и круги петрушевцев, и его пришлось доставить в больницу, где критянину поставили систему, чтобы его боли приобрели системный характер.

В санитарном блоке Дон Кихот и Санчо Панса установили пост модерна у постели воздухоплавателя.

Два-три заката

два-три заката, женское имя

и темная горсточка земли родной... Вл. Набоков

Для того, чтобы кляча получила свое имя, Дон Кихот стал учить Росинанта закатывать томаты в банки.

Росинанту было тяжело укладывать помидоры в банки – он не был парнокопытным. Ничего, уверял коня хитроумный идальго, два-три заката, и процесс станет привычным.

Чтобы банки не взрывались, Дон Кихот и Росинант произносили молитвы Дульсинее (женское имя), и закладывали в каждую банку темную горсточку земли родной.

Когда банки заканчивались, к Росинанту прилетал тяжело груженный Икар (десять километров в час), едва махавший от усталости крыльями от мельницы.

Вскоре крышевал банки в Испании и сам Дон Кихот.

Санчо Панса, осваивавший новый вид сложного кроя матом, предложил Дон Кихоту широко использовать банкоматы.

Ловля иорданских сомов

на ладони каждый изгиб

пахнет еще гефсиманской росою

и чешуей иорданских рыб. Вл. Набоков

Однажды Дон Кихот надел маску для подводной охоты и пошел в гефсиманский сад накопать червей для рыбалки – уж очень хотелось наловить иорданских сомов.

Если бы не помощь профессионального рыболова апостола Петра, идальго не смог бы накопать червей расползавшихся от шума бряцавших доспехов.

Дон Кихот вскрыл банку с томатами, закатанную Росинантом, выбросил помидоры на расстояние вержения камня, и заполнил банку темной горсточкой земли родной для благости червей.

Чтобы подальше забросить леску с крючками в иорданские воды (блесна «Манон Леско»), Санчо Панса предложил использовать подвернувшегося деревянного мальчика Буратино, шедшего по саду в школу с заплатанным узелком (узел сети – азбука.нет).

Первого пойманного сома съесть не удалось – его выхватил из садка внезапно спикировавший Икар (сорок километров в час), чья скорость резко возросла, после того, как Дон Кихот прибил ему мельничные крылья на спину.

От такой сомнительной наглости у Дон Кихота произошел нервно-соматический удар, а Санчо Панса, осваивавший новый вид сложного кроя матом, покрыл матом каждую чешуинку унесенного Икаром сома.

Пикник

Я след песчаный и убогий,

Я таинство в начале дня,

…

Я солнца атрибут законный,

Я твой кармический магнит... © anko

Во время утренней рыбалки, чтобы не распугать иорданских сомов, Дон Кихот снял свои бряцающие доспехи с помощью кармического магнита, и принялся шептать сомнамбулические молитвы Дульсинее, являя собой таинство в начале дня.

Кроме того, он хотел укрепить свою веру в то, что у сомов есть чешуя, иначе получилось бы - Сансо Панса покрыл матом вместо чешуи несуществующий предмет.

Кляча Росинант, обретший мужское конское достоинство после заката томатов, промерял глубину Иордана, то и дело оставляя на речном песке убогие следы.

Санчо Панса, осваивавший новый вид сложного кроя матом, нанизывал на матовые крючки матовых червей, которых он предварительно выложил из томатной банки на страницу «Ч», вырванную из азбуки Буратино.

Икар, владевший техникой полета на мельничных крыльях и другими передовыми технологиями, решил развести костер и попытался добыть огонь с помощью лучей солнца и двояковыпуклой линзы, фокусируя законные атрибуты светила на спине у Буратино.

Но Буратино рассмеялся от щекотки, и убежал в школу без азбуки.

Это позволило Санчо Пансе разложить для пикника абрикосы, бананы, водку, горчицу и другую снедь.

Росинант и Роксолана

Я тень девичьих плеч пологих
У ног красавца-короля. © anko

Однажды Сулеман Великолепный подарил славному рыцарю Дон Кихоту мешок овса для его коня Росинанта, у которого болела печень – кляча последние два месяца жрала один овесол.

Дон Кихот был озадачен таким подарком и стал хитроумно думать о том, что же можно отправить султану в качестве ответного подарка.

Поначалу идальго решил отправить Сулеману свои запасные доспехи, закаленные великим инквизитором Торквемадой на костре, но оставаться без запаски Дон Кихоту не хотелось.

Да и жаль было расставаться с габаритными стоп-огнями на зерцале запаски, выполненными мозаично самим Михайло Ломоносовым, а также врезанным в шлем стеклом особой прочности со скафандра Юрия Гагарина.

Кстати, тюнинг запасных доспехов с булатными узорами был лично разработан Аносовым путём объединения науглероживания и плавления металла.

Исходя из того, что мешок овса изголодавшийся Росинант слопал за два дня, хитроумный Дон Кихот решил отправил Сулеману Великолепному свою даму сердца Дульсинею тоже сроком на два дня.

Для этого страстный рыцарь украсил волосы Дульсинеи золотой фольгой, ланиты натер розовыми лепестками, в уста вбил коралловый пирсинг, а шею укрепил алебастровой шпатлевкой.

Такой Дульсинею Тобосскую у ног красавца-короля и увидел Мигель Сервантес, приехавший в Константинополь по пути следования в Анталью, расположенную на высоте 30 метров над уровнем моря. 

Скорейшей отправке Дульсинеи обратно Дон Кихоту способствовала сама Роксолана, быстро урегулировавшая все вопросы по грузовой таможенной декларации.