Яйцо "в мешочек"

Из избранного из БП:

а мой любимый размер яиц Jumbo

Доброе утро.

Дело, видете ли, в том, что я люблю кушать  варёные “в мешочек” куриные яйца.

Просто кушать люблю.

Кто-нибудь не такой далёкий сейчас подумает – эка умберта не'видаль,

яйцо “в мешочек”...

И хрен ему в ухо за это!

Виноват, погорячился.

Не, ну, правда – многия тайные стёжки-дорожки причин и следствий должны сойтись

на простом яйце, чтобы создать настоящую эку яйца “в мешочке”!

Вот оно, солнышко майское, сверлит  жалюзи, за которыми сладкоголосо щебетает

чито гврито, чито маргалито да.

Вот жизнерадостный унитаз этажом выше бодро урчит  –  “С добрым утром, сосед!”.

Вот чёрная канадцкая белка-нелегалка – шумно точит клыки о железную сетку

окошка ландромата и дружелюбовидный врач-англосакс говорит:

– We’ll try to take a tissue from this node, Mr. Hugh, because the other one is located

too close to the big blood vessel, and we’re not going to harm this vessel, aren’t we? (wide smile)

So, we’ll insert a needle between your spine and the right kidney all the way to the node,

and the second very thin needle inside the first one will take the tissue. (smile)

However, there is a very small possibility that we’ll not get straight to the node,

or will be able to take enough of tissue, and in this case we’ll try to get to the other node. (serious face)

But I’m pretty sure, that everything will be fucking well from the very first attempt. (wide smile)

Could you, please, sign for me this form; here and here? (wide smile)

– Do I have any choice? (sarcastic smile)

– Sure, you have a choice: sign this form and I’ll take you to procedure,

or sign nothing and go home right now. (just a smile)

А дальше ласковый гарлемский говор медсестрёнки:

– Honey, take off your clothe including underwear, and put on this gown and socks.

Помню, что когда мне сказали подобное впервые, то я их убил.

Всех.

Было это тому почти 3 года.

Они, которые из CT-scan, сказали: “тэйк офф ё клоус и надень тзис гаун анд сакс”. 

Интериор раздевалки был выдержан в благoродных  тонах:

тёмной сепии жатые полиэстеровые обои, цвета бычьей крови велюровая банкетка

на бронзовых ножках, большое зеркало в тяжёлой гипсовой (под бронзу же) раме,

литые загогульи крючьев для вешалок на стене – в целом понравилось.

Сняв с себя куртку, рубашку и джинсы я развесил их по вешалкам,

покрасовался в красных труселях перед зеркалом, натянул на тело больничный,

голубенький в мелкий цветочек, с завязочкой на жопе gown-халат,

снова заглянул в большое зеркало в тяжёлой гипсовой (под бронзу) раме,

на отражённые в нём тёмной сепии жатые полиэстеровые обои,

стоящую на их фоне царственную банкетку на бронзовых ножках,

на жалко торчащие из-под короткого гаунова подола кустистые ноги с опухшими лодыжками

и разум мой возмущённо вскипел.

И тогда, вернув на тело джинсу и рубашку, я нагрянул к тем, которые сказали мне

“тэйк офф ё клоуз и пут он тзис гаун анд сакс”, и принёс им горе.

И в саркофаг CT-scan-а в'езжал по пацански – не снимая штанов,

а только приспустив их до колен, под тёплым одеялом, разумеется.

Но прошло почти 3 года, а с ними и штук двадцать СТ и САТ-сканов с контрастами и без,

не считая всяких эмараев и другой муйни, и сейчас я лишь поинтересовался у медсестрёнки:

– Are you sure about underwear, sweetie?

– Yes, honey, but don’t worry – no one will hurt you while ты будешь спать.

– Promise? I’m counting on you!

– Promise, I’ll be here and watch that white bastard with Cornell Medical School diploma!

 BTW – you are sleeping!

– Am I? No, dear, I’m not, ha-ha!

– Yes, you are! Listen: Say not the struggle naught availeth…

If hopes were dupes, fears may be liars;

It may be, in yon smoke concealed,

Your comrades chase e'en now the fliers,

And, but for you, possess the field.

Не говори “борьба бесцельна”...

Не видно за дымом мне дружеских лиц,

Но верю, что там, за холмами,

Друзья мои ловят, уж, царственных птиц,

И поле осталось за нами….                                                                                                                                      

– Какой вольный перевод, sweetie! Вольный,  но прекрасный, – сказал я открывая глаза,

– но, всё же, для того, чтобы все стёжки-дорожки сошлись в эка умберта да'видаль

на варёном 'в мешочек' яйце, нам надобно не только яйцо, но и ряд сопутствующих факторов.

Вот оно, солнышко майское, сверлит жалюзи, а за ними сладкоголосо щебетает

чито гврито, чито маргалито да.

Вот жизнерадосный унитаз этажом выше бодро урчит “с добрым утром, сосед-джан!”,

а чёрная канадцкая белка-нелегалка шумно точит клыки о железную сетку окошка ландромата.

Вот нержавелый с чёрным электрочайник начинает булькать, бурлить

и щёлкает кнопкой выключателя, и в чашку с надписью “Сакартвелос Гаумарджос “

льётся кипяток и запах Earl Grey black tea пробивает начавшийся вчера вечером насморк.

Цепная реакция идёт своим чередом:

тостер выстреливает слегка поджареными ломтиками на резаного под 45˚ итальянского багета,

таймер отсчитывает 6 минут 25 секунд и свистит:

–Всем-всем-всем!

Выключить газ под кастрюлькой с яйцами,

утопить их на пол-минуты в холодной воде,

облупить,

выложить, бля, на тарелку!

Сливочное масло мажется на тёплый тост и слегка подтаивает, яйцо – осторожно, но быстро,

столовым ножом, разваливается на две половинки – быстро, я сказал!, чтоб не растеклось!

Хыр-фыр над половинками солемолкой с крупной кошерной морской солью,

хыр-фыр перцемолкой с чёрным горошкоперцем,

глоток сладкого чая – чтобы размягчить горло,

кусочек тоста с маслом – чтобы заложить фундамент,

и вилкой, но с помощью ножа – чтобы не попала, не дай Аствац, куда-то мимо,

половинка варёного “в мешочек” яйца несётся от тарелки ко рту – эка умберта!

BTW: а мой любимый размер яиц – X-large!

Но не потому, что я не люблю Jumbo, а потому, что Jumbo всё таки (“я так думаю”) великоваты,

чтобы половинку донести до рта аккуратно.