«Я раскрашиваю мир и говорю ему: «Будь!» И он становится моего цвета»

«Я раскрашиваю мир и говорю ему: «Будь!» И он становится моего цвета»

В мартовском журнале «Баку» опубликовано любопытное интервью-диалог: Эльчин Сафарли и Улья Нова обсудили, что тревожит современного писателя.

Писатель Эльчин Сафарли живет в Баку и готовит книгу «Я хочу тебя забыть» для издательства АСТ. Накануне ее выхода в свет мы публикуем его переписку по скайпу с московской писательницей Ульей Новой.

УЛЬЯ НОВА: Эльчин, приветствую вас в скайпе! Как вы относитесь к чатам? Они же страшно поедают время, к тому же тут надо переключаться на разговорный язык общения, более разбавленный и небрежный.

ЭЛЬЧИН САФАРЛИ: Я рад вам писать, хоть сейчас как-то сложно складывать мысли и чувства в буквы. Внутреннее не сходится с внешним и наоборот. Такое периодически случается в жизни каждого из нас – когда все запуталось внутри, и вроде не раз пытался распутать, но бесполезно. И в итоге этих терзаний понимаешь, что надо просто переждать. У сложных задач, как правило, простые решения, вы замечали? Пока начало новой книги настаивается, я стараюсь как можно меньше писать в чатах, в блоге, даже на SMS не растрачиваюсь. Чаще молчу, больше курю, каждый вечер прихожу к морю. Оно уже по-осеннему меланхоличное и в цвете изменилось – синего стало больше.

У.Н.: На какие темы вам не хотелось бы говорить ни в коем случае – в книгах, в блогах, в нашей беседе?

Э.С.: У меня нет запретных тем, я стараюсь быть максимально открытым. Но есть одна просьба: давайте меньше говорить обо мне, точнее, о моих книгах, дебюте, слоге, критике. Устал от этих «я» в современных интервью. Давайте лучше говорить о том, что интересно всем: любви, одиночестве, времени, надеждах и преодолениях.

У.Н.: Вы живете в Баку? Что волшебного в этом городе, есть ли там особые места, которые приносят счастье или несчастье, отвечают на вопросы, подсказывают, как поступить? Этот город – какие истории он вам нашептывает?

Э.С.: Я счастливчик. Знаете почему? Сейчас живу в 182 шагах от моря – лично отмерял, проверено своими ногами. Долго скитался: северные города, сумасшедшие столицы, часто дружелюбные, а порой такие чужие. С середины этого лета нахожусь в Баку. Планировал на месяц, отдохнуть. Задержался. Затянуло. Здесь и приступил к работе над новой книгой.

Живу я не в центре, а за городом, на Абшероне. Это полуостров на западном берегу Каспийского моря. Здесь нет живописных подмосковных лесов и кирпичных домов с деревянными заборами, зато много желтого песка, белого камня, влажного ветра, невероятно сладкого инжира и моря, конечно же. Когда меня спрашивают о родине, я отвечаю: «Абшерон».

По выходным езжу в центр Баку встретиться с теми, кем дорожу. Осталось не так много людей – время отсеивает тех, кто должен был уйти. Мой Баку так не похож на тот шумный южный город, почти мегаполис, где высотки буквально за каждой улицей, а пробки стали привычным явлением. Мой Баку камерный и не походит на фотографии в путеводителях.

И простите за поздний ответ. У меня тут творческий завал и много кабачков, которые предстоит законсервировать. Кстати, какие у вас отношения с кулинарией? Хорошо готовите? Для вас кулинария тоже второй способ самовыражения после писательства?

У.Н.: Эльчин, пользуясь случаем, хочу признаться, что я большая поклонница ваших колонок «Дневник восточного кулинара»! Могу смело сказать, что я начинающий кулинар-любитель. Пару лет назад на Открытом книжном фестивале наблюдала, как Алексей Зимин и Александр Гаврилов готовили ботвинью. В какой-то момент мне передался восторг приготовления блюда, муза кулинарии и особое кулинарное вдохновение. С тех пор я стала готовить с душой, с искоркой. Мне все интересно: от рецептов до кухонной утвари и пряностей. У меня есть одно странное свойство: могу пойти в ресторан или в гости, восхититься каким-нибудь блюдом, а потом на свой страх и риск воплотить его по интуиции, без рецепта. Иногда получается близко к оригиналу. Это прямо-таки кулинарный плутовской сюжет…

А расскажите, где вы сейчас? Что перед вами, что вы видите в окне?

Э.С.: Сейчас за моим окном море. Преданный друг. Когда его не хватает, я поднимаюсь на чердак, сажусь на подоконник маленького окна и разговариваю с морем. Про себя. Рассказываю ему о надеждах, страхах, победах и разочарованиях. Например, сегодня поведал ему о том, чего боюсь: «Вдруг мне не хватит сил на ту жизнь, что я себе надумал?» Так много хочется сделать: увидеть, услышать, помочь, отдать и отпустить. Моя тетя Джавахир говорит, что страх не успеть на пороге тридцатилетия – это нормально. «После тридцати отпустит, Эльчин! Научишься жить без планок, останутся цели». Надеюсь. Мне интересно, а что пугает вас? Именно на данном отрезке жизни. А я пока побежал на пешую прогулку к морю. Хочу его послушать. Сегодня ветер, и в его порывах с моря можно услышать массу интересного и неожиданного. Пригодится для книги

У.Н.: Эльчин, сейчас у меня такой период в жизни, когда я больше всего на свете боюсь цифр. Боюсь сумм денег, боюсь ограниченного отрезка минут, боюсь номеров и шифров, боюсь цен, боюсь цифр на часах и на весах. Наверное, о таких вещах молчат. Надеюсь, мне все же удастся как-нибудь пересилить и победить этот мимолетный страх

Начало книги – это святое. Не буду вас часто отвлекать. Высылаю вопрос на будущую неделю-две. У Памука в моей любимой книге «Меня зовут красный» есть мысль, что вокруг художника крутится шайтан, неустанно стремится сбить мастера с пути. В чем, на ваш взгляд, шайтан современного писателя, в чем искушения пишущего человека?

Э.С.: В этой же книге Орхан-бея есть такие слова: «Я раскрашиваю мир и говорю ему: «Будь!» И он становится моего цвета». Так вот, этот шайтан периодически пытается доказать мне, что и в моей жизни, и в моем творчестве – одни сплошные иллюзии. Помните в экранизации «Жанны Д'Арк» Бессона эпизод, когда отчаявшаяся за решеткой Жанна беседует с дьяволом Хоффманом? Вот у меня нечто подобное. Шайтан осмеивает мои успехи, которые, по его словам, не успехи вовсе, а очередное самовнушение. Шайтан утверждает, что мои книги никто не покупает, их бесплатно скачивают в Интернете, чуть пролистают и безжалостно отправляют файл в корзину. А еще он смеется над моими стремлениями и обещает, что я не получу «Букер» и сопьюсь от одиночества. В одном я точно могу возразить шайтану: выпивку я физически не переношу, так что алкогольная зависимость мне точно не светит. И хочется надеяться, что если шайтан ошибся в одном, то и в остальном он заблуждается. Шайтан современного писателя – это отсутствие веры в себя. Надо верить, что тебя читают, и при этом много работать. Не зря же Толстой говорил, что у писателя должен быть «железный зад». Хотя искушений не писать так много вокруг. К примеру, налаженная личная жизнь – когда ты счастлив, совсем не пишется. Моя первая книга «Сладкая соль Босфора» по меркам современных издателей была «неформатной». Когда я ее посылал в АСТ, верил, что меня издадут, но не предполагал, что все пойдет настолько удачно. «Сладкую соль Босфора» издали в твердом переплете, на хорошей белой бумаге, первый тираж раскупили за месяц, в итоге она оказалась в списке лидеров продаж книжного магазина «Москва» на Тверской. И это случилось без какого-либо пиара, у нас даже не было рекламного бюджета.

Как сказал писатель Зотов, дебют Сафарли получился успешным благодаря сарафанному радио: кто-то заметил, прочел, рассказал подруге, подруга поделилась с сестрой, сестра показала книгу однокурснице… Если честно, я верил в себя. Но не мог представить, что все сложится именно так.

У.Н.: Вопрос, который меня иногда тревожит: как сочетать писательство и медийность? Эти два качества противоречат друг другу или могут уживаться в одном человеке?

Э.С.: Вот я себя медийным лицом не считаю. Не только из-за того, что меня редко приглашают на ТВ и без меня легко обходятся организаторы светских мероприятий. Я просто-напросто не ставил себе такой цели. Такого формата успеха. Я этому особо не противился, но и точно не стремился. А вот сочетать общественную деятельность и писательскую с каждым годом сложнее. Общественная деятельность для меня – это всё, что выходит за пределы жилищного комплекса, в котором я живу. Встречи с читателями, литературные форумы, участие в социальных акциях в поддержку бездомных животных, интервью журналам, кулинарные мастер-классы на кухне журнала «Гастроном» – это всё то, что мне, безусловно, приятно делать, но в той или иной мере мешает написанию книг. Отшельником, как Сэлинджер или Пинчон, тоже становиться не хочется. Вот так и живем, стараясь совмещать общественную деятельность с писательской. Написание книг ведь для писателя процесс интимный. Как секс в темной комнате. Как двое в постели становятся единым целым, так и писатель с его героями сливается в одно.

Кстати, буквально вчера был в приюте для бездомных собак «Барс», который мои друзья создали за городом и уже официально зарегистрировали. Тяжелая картина. Все же и люди, и собаки нуждаются в одном – любви. Первому бакинскому приюту для бездомных собак нужна помощь. У нас очень добродушная Первая леди. И я почти уверен, что она не оставит эту организацию без поддержки. А я вот что хочу у вас спросить. Может, в вашем ответе я найду свой ответ.

Скажите, вы умеете жить без ожиданий? Любить, ждать, стремиться совершенно бескорыстно, то есть не ждать ответа, отдачи от людей, времени и в целом от жизни. Я вот хоть и понимаю, что от ожиданий обычно одни неприятности в виде разочарований, но с трудом могу побороть в себе их...

У.Н.: Эльчин, у меня ощущение, что есть такой хитрый, подчас совершенно немыслимый момент в жизни: иногда все приходит совершенно с другой стороны. Ты делаешь добро одним людям, а получаешь добро от других. Любишь всем сердцем и жертвуешь многое одному человеку, а получаешь любовь и тепло от другого. В этом абсурд, странность и драматизм жизни. Можно об этом комедию писать. А можно – трагедию. Все зависит от мировосприятия. Но ожидать обязательно нужно. Ведь в этом – наше топливо для каждого нового дня. С чем вы воюете, с чем боретесь, против чего восстаете как писатель и как человек?

Э.С.: Чехов писал, что смысл жизни только в одном – в борьбе. Я стараюсь не воспринимать такую форму жизни – настолько, насколько это возможно. Хотя в определенных обстоятельствах даже моя, казалось бы, монотонная писательская жизнь напоминает боксерский ринг. Я понимаю, когда человек сражается с самим собой – это делает нас лучше. Но когда люди теряют кров и вынуждены начинать все сначала, когда матери борются за жизнь больных детей, когда старики сводят концы с концами на мизерную пенсию – по-моему, вот такие сражения точно не делают сильнее. Скорее калечат…

Знаешь, мои книги сильно похожи друг на друга. Критика как-то назвала это «отсутствием продолжения некогда перспективного автора», а некоторые читатели написали мне на почту, что я исписался и им достаточно тех первых книг, что они прочитали. Если честно, я особо из-за этого не переживаю. Потому что не пишу под заказ аудитории, не придумываю истории с политической или скандальной окраской, не играю на чувствах читательниц. Я пишу то, что переживаю на тот или иной момент. Мои книги – это я сам. С толикой художественного приукрашивания, конечно же. Например, в последних трех книгах я воюю за идею идти вперед, даже если нет сил двигаться дальше. Это не пафосная претензия на возвышенность. Это тема, которая актуальна для меня уже третью книгу. И пусть меня обвинят в эффекте копирки, но я буду биться до тех пор, пока не познаю и не приму то, что даст внутреннюю гармонию мне и читателю, которому интересно пройти этот путь вместе со мной. Быть может, кто-то скажет, что литература – не поле для решения личных проблем автора. Но ведь на обложке стоит мое имя, и под обложкой должен быть я. Пусть сентиментальный и временами занудливый, зато искренний. Искренность в творчестве превыше всего.

Всё, мне пора. Нужно позвонить Ларисе Алексеевне, моему редактору в АСТ, и как-то сказать ей, что я задерживаю сдачу рукописи. Немного страшно. Она понимающая, но при этом требовательная. Хотя с нами, народом творческим, так и надо. Много пряников и немного кнута

У.Н.: Вы верите в приметы? У вас есть стопроцентно действующие приметы, писательские и будничные, на каждый день?

Э.С.: Когда мне не пишется, я отправляюсь за продуктами. Благо через дорогу от дома гранд-маркет, который за два часа не обойдешь. Так что в период творческого кризиса ищите меня не в зашторенной накуренной комнате, а в белоснежном отделе молочных продуктов. Мне там легчает: путаница в голове распутывается, и мысли потихоньку расставляются по полочкам. А еще, как уже говорил, я не сажусь за книгу, когда счастлив. Начинаю фальшивить, хотя вроде бы вот оно, самое драгоценное и долгожданное, внутри, бери и описывай. Странно, да?.. Я пишу о счастье, когда оно уже стало воспоминанием. А может, только взглянув на него со стороны, с противоположной стороны дороги, возможно познать всю ценность и красоту счастья? Я вот вчера ехал с мамой на рынок, и мы разговаривали по дороге. Знаете, что меня в ней восхитило? Моя Сария-ханым честна с собой. Она признает, что многие ее надежды так и остались несбыточными – и потому что сил не хватило добиться, и потому что просто не судьба. Но при этом она не разлюбила жизнь – наоборот. Интересно, а вы честны с собою?

У.Н.: Без некоторой доли иронии тут не ответишь. Дело в том, что во мне как будто живет злосчастный и безжалостный паук-самоед. Только дай ему волю, начнет слишком честно и правдиво раскладывать жизнь по полочкам. Всем недоволен. Знает, как надо. Понимает, что до совершенства во всех делах катастрофически далеко. Не так давно я, кажется, нашла для себя утешение, способное усмирить эту зверюгу. Я говорю себе и окружающим: «Я пытаюсь. Делаю, что могу, что в моих силах. По крайней мере, не опускаю руки, не отчаиваюсь, не унываю, а стараюсь двигаться дальше». Это слегка помогает не впадать в уныние и любить жизнь. Не могу не спросить, о чем книга, которая выйдет этой весной? Какие темы, какие герои? Очень любопытно: это будет новый Сафарли или тот, которого читатели уже немного знают?

Э.С.: Сейчас я дописываю восьмую по счету книгу – «Я хочу тебя забыть». В ней, как и в последних двух романах, повествование не будет привязано к какой-то определенной стране, нации, вероисповеданию. Все эти детали останутся в моем сознании. В творчестве важна свобода и искренность. В принципе, это два взаимосвязанных понятия: свобода подразумевает искренность, а искренность – свободу. Я не хочу сдерживать полет фантазии читателя земными рамками – пусть хотя бы в книгах перестанут существовать межнациональные конфликты, визовые режимы, разные языки. «Я хочу тебя забыть» – роман о людях, больных синдромом Прошлого. Они никак не могут перестать жить тем, что было, никак не перестанут сравнивать тех, кто пришел, с теми, кто ушел навсегда. У этой болезни тяжелые последствия – отказ от настоящего, а соответственно, и будущего, которое могло бы быть намного счастливее прошлого. Непроизвольно отдаляешься от возможностей, перспектив, ощущений грядущего времени. Почему я затронул

эту тему? Наверное, в какой-то мере она актуальна и для меня. Этот синдром как рак, больше болезнь души, нежели физического тела. Я долгое время страдал от синдрома Прошлого и теперь вместе с читателем хочу от него излечиться.

Журнал «Баку» (No.2 (34) март-апрель 2013)

ссылка на источник

2013

Мартовский номер журнала «Баку»